Наука логики

Когда представляют это движение как путь знания, это начинание с бытия и продвижение, которое снимает бытие и достигает сущности как чего-то опосредствованного, кажутся деятельностью познания, внешней бытию и не имеющей никакого касательства к его собственной природе.

Но этот процесс есть движение самого бытия. В самом бытии обнаружилось, что оно в силу своей природы углубляется внутрь и через это вхождение в себя становится сущностью.

Стало быть, если абсолютное было вначале определено как бытие, то теперь оно определено как сущность. Познавание не может вообще ограничиться многообразным наличным бытием, но оно не может ограничиться и бытием, чистым бытием;

[здесь] непосредственно напрашивается рефлексия, что это чистое бытие, отрицание всякого конечного, предполагает углубление внутрь (Erinnerung) и движение, очистившее непосредственное наличное бытие, превратив его в чистое бытие. В соответствии с этим бытие определяется как сущность, как такое бытие, в котором подвергнуто отрицанию все определенное и конечное. Таким образом, оно есть не имеющее определений простое единство, от которого внешним образом отнято все определенное. Само определенное было чем-то внешним этому единству и после такого отнятия еще продолжает противостоять ему; дело в том, что оно было снято не в себе, а лишь относительно, лишь по отношению к этому единству.

– Выше уже было указано, что если определяют чистую сущность как совокупность (Inbegriff) всех реальностей, то эти реальности равным образом подчинены и природе определенности, и абстрагирующей рефлексии и эта совокупность сводится к пустой простоте. В таком случае сущность - лишь продукт, нечто произведенное. Внешнее отрицание, которое есть абстракция, лишь устраняет (hebt hinweg) определенности бытия из того, что остается как сущность; оно всегда как бы ставит их лишь в другое место и как до, так и после [этого устранения ] оставляет их сущими. Но в таком случае сущность не есть ни в себе, ни для себя самой; она есть через нечто иное, через внешнюю, абстрагирующую рефлексию, и есть для чего-то иного, а именно для абстракции и вообще для сущего, продолжающего противостоять ей. Поэтому она в своем определении внутренне мертвое, пустое отсутствие определений.

Но сущность, каковой она стала здесь, есть то, что она есть, не через чуждую ей отрицательность, а через свое собственное, бесконечное движение бытия. Она в-себе-и-для-себя-бытие: абсолютное в-себе-бытие, так как она безразлична ко всякой определенности бытия и так как инобытие и соотношение с иным просто были сняты. Но она не только это в-себе-бытие - как одно лишь в-себе-бытие она была бы только абстракцией чистой сущности, - она так же по существу своему для-себя-бытие; она сама есть эта отрицательность, снятие инобытием и определенностью самих себя.

Таким образом, сущность как полное возвращение бытия внутрь себя есть прежде всего неопределенная сущность; определенности бытия в ней сняты: они содержатся в ней в себе, но содержатся не так, как они в ней положены. Абсолютная сущность в этом простом единстве (Einfachheit) с собой не имеет наличного бытия. Но она должна перейти к наличному бытию, ибо она в-себе-и-для-себя-бытие, т. е. она различает определения, которые содержатся в ней в себе; так как она есть отталкивание себя от самой себя, иначе говоря, безразличие к себе, отрицательное соотношение с собой, то она тем самым противополагает себя самой себе и лишь постольку есть бесконечное для-себя-бытие, поскольку она единство с собой в этом своем отличии от себя.
– Значит, этот процесс определения имеет другую природу, чем процесс определения в сфере бытия, и определения сущности имеют другой характер, чем определенности бытия. Сущность - это абсолютное единство в-себе-бытия и для-себя-бытия; процесс ее определения остается поэтому внутри этого единства и не есть ни- становление, ни переход, равно как самые определения - это не нечто иное как иное и не соотношение с иным. Они самостоятельные, но тем самым лишь такие самостоятельные, которые находятся в единстве друг с другом.
– Так как сущность есть сначала простая отрицательность, то определенность, которая содержится в ней лишь в себе, должна теперь быть положена ею в ее сфере, чтобы она, [сущность], сообщала себе наличное бытие, а затем свое для-себя-бытие.

В целом сущность есть то, чем было количество в сфере бытия: абсолютное безразличие к границе. Но количество есть это безразличие в непосредственном определении, и граница в нем есть непосредственно внешняя определенность, количество переходит в определенное количество; внешняя граница необходима для него и суща в нем. Что же касается сущности, то в ней определенности нет: определенность только положена самой сущностью, положена не свободно, а лишь в соотношении с ее единством.
– Отрицательность сущности есть рефлексия, и определения суть рефлектированные определения, положенные самой сущностью и сохраняющиеся в ней как снятые.

Сущность находится между бытием и понятием и составляет их середину, а ее движение - переход из бытия в понятие. Сущность есть в-себе-и-для-себя-бытие, но она таковое в определении в-себе-бытия, ибо ее всеобщее определение - происходить из бытия, иначе говоря, быть первым отрицанием бытия. Ее движение состоит в том, что она в самой себе полагает отрицание или определение, сообщает себе этим наличное бытие и как бесконечное для-себя-бытие становится тем, что она есть в себе. Так она сообщает себе свое наличное бытие, равное ее в-себе-бытию, и становится понятием. Ибо понятие-это абсолютное, каково оно абсолютно в своем наличном бытии, иначе говоря, каково оно в себе и для себя. Но то наличное бытие, которое сущность сообщает себе, еще не есть наличное бытие, как оно есть в себе и для себя, а есть наличное бытие, как его сообщает себе сущность, иначе говоря, как его полагают, и поэтому оно еще отлично от наличного бытия понятия.

Сущность, во-первых, сначала имеет видимость (scheint) в себе самой, иначе говоря, есть рефлексия', во-вторых, она являет себя (erscheint); в-третьих, она выявляет себя (offenbart sich). В своем движении она полагает себя в следующих определениях:

I) как простую, в себе сущую сущность в своих определениях внутри себя;

II) как переходящую в наличное бытие, иначе говоря, сообразно со своим существованием и явлением',

III) как сущность, которая едина со своим явлением, как действительность.

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ

СУЩНОСТЬ КАК РЕФЛЕКСИЯ В САМОЙ СЕБЕ (DAS WESEN ALS REFLEXION IN IHM SELBST)

Сущность происходит из бытия; постольку она не есть непосредственно в себе и для себя, а есть результат, указанного выше движения. Иначе говоря, сущность, взятая прежде всего как непосредственная, есть определенное наличное бытие, которому противостоит другое наличное бытие: она лишь существенное А наличное бытие в противоположность несущественному. Но сущность есть в себе и для себя снятое бытие; то, что ей противостоит, есть только видимость (Schein). Но видимость есть собственное полагание сущности.

Во-первых, сущность есть рефлексия. Рефлексия определяет себя; ее определения суть некая положенность, которая в то же время есть рефлексия в себя;

во-вторых, надлежит рассмотреть эти рефлективные определения или сущностности (die Wesenheiten);

в-третьих, сущность как рефлексия процесса определения в самое себя становится основанием и переходит в существование и явление.

Глава первая

ВИДИМОСТЬ (DER SCHEIN)

Сущность, происходя из бытия, по видимости противостоит ему (scheint demselben gegenuberzustehen); это непосредственное бытие, во-первых, есть то, что несущественно.

Однако оно, во-вторых, есть нечто большее, чем только несущественное, оно бытие, лишенное сущности, видимость.

В-третьих, эта видимость не есть нечто внешнее, иное по отношению к сущности, она собственная видимость сущности. Сущность как видимость (das Scheinen des Wesens) внутри самой себя есть рефлексия.

А. СУЩЕСТВЕННОЕ И НЕСУЩЕСТВЕННОЕ (DAS WESENTLICHE UND DAS UNWESENTLICHE)

Сущность есть снятое бытие. Она простое равенство с самой собой, но постольку, поскольку она отрицание сферы бытия вообще. Таким образом, сущности противостоит непосредственность как такая непосредственность, из которой она возникла и которая сохранилась и удержалась в этом снятии. Сама сущность есть в этом определении сущая (seiendes), непосредственная сущность, а бытие - нечто отрицательное лишь а соотношении с сущностью, а не само по себе; сущность есть, следовательно, определенное отрицание. Таким образом, бытие и сущность снова относятся между собой как иные вообще, ибо каждое из них обладает бытием, непосредственностью, безразличными друг к другу, и они равноценны со стороны этого бытия.

Но в то же время бытие противоположно сущности, есть то, что несущественно; по отношению к ней оно имеет определение снятого. Однако, поскольку оно относится к сущности лишь вообще как нечто иное, постольку сущность, собственно говоря, не сущность, а лишь иначе определенное наличное бытие, существенное.

Различие между существенным и несущественным вернуло сущность в сферу наличного бытия, ибо сущность, какова она ближайшим образом, определена относительно бытия как непосредственное сущее и тем самым лишь как иное. Сфера наличного бытия тем самым положена в основание, и то обстоятельство, что то, что бытие есть в этом наличном бытии, есть в-себе-и-для-себя-бытие, это - дальнейшее определение, внешнее самому наличному бытию; равно как и, наоборот, сущность есть, правда, в-себе-и-для-себя-бытие, но лишь по отношению к иному, в определенном смысле (Rucksicht).
– Поэтому, поскольку в наличном бытии проводят различие между существенным и несущественным, это различие есть внешнее полагание, не затрагивающее самого наличного бытия обособление одной его части от другой, разъединение, имеющее место в чем-то третьем. При этом неясно, что принадлежит существенному и что несущественному. Это различие создается каким-то внешним соображением (Rucksicht) и рассуждением, и потому одно и то же содержание следует рассматривать то как существенное, то как несущественное.