Навсегда моя

Наш ужин уже в самом разгаре, как Ноа меня ошарашивает:

— Мама с Ником много ссорятся.

Я опускаю салфетку и кладу руки на стол.

— Что ты имеешь в виду? Ник бьет ее?

— Нет, по крайней мере, я не видел ничего такого, но по ночам слышу, как они спорят. Он считает, что я должен проводить с тобой только выходные, не больше, и не хочет, чтобы ты покупал здесь дом.

Я ставлю локти на стол, кладя подбородок на руки. Ноа не должен слышать, как они ссорятся из-за меня. Это несправедливо.

— Послушай, приятель. Для нас всех сложилась сложная ситуация и, если честно, действительно неожиданная. Знаешь, когда я приехал сюда, на похороны Мейсона, то и не предполагал, что найду тебя. Я был потрясен, обижен и даже зол. Я не знал о тебе, а, услышав слова мальчика, будто он видел на Ди-Ви-Ди, как мы целуемся с его мамой, вообще не понимал, что думать. А теперь представь, что подумала твоя мама, когда я появился или когда Ник услышал, как ты зовешь меня папой. Мы сейчас все на эмоциях и пытаемся найти лучший способ с ними справиться. Но не думай, что мы все втроем не любим тебя. Наоборот, мы любим очень сильно. Для нас ты на первом месте. Просто будь терпелив со своей мамой и Ником. Они разберутся, и все будет хорошо.

Не знаю, откуда все это взялось, но мне приятно говорить Ноа эти слова. Ему нужно понять, что катализатором этих эмоций между Ником и Джози выступаю я. А вот, кого я не понимаю, так это Ника. На День благодарения он пообещал, что постарается вести себя любезно ради Ноа и Джози. Я же ничего ему не обещал.

Я отвожу Ноа домой и говорю ему, что мы увидимся завтра после школы. Пока что действует такое соглашение: я забираю Ноа со школы, провожу с ним время до ужина и отвожу за час до времени сна, если только у него нет тренировки.

Я подъезжаю к новому дому, который скоро станет моим, и паркуюсь перед ним. Мне хочется увидеть, как из него выбегаем мы с Джози и Ноа. Мне хочется, чтобы ее цветы украшали дом снаружи и внутри. Мне хочется, чтобы она жила здесь с нами, как одна семья.

Сегодня у Ноа последняя в сезоне игра. Я стою с Пейтон на своем обычном месте. Девочка наблюдает за Ноа, словно ястреб, и мне не ясно, то ли она увлечена им, то ли просто хочет играть в футбол. Кейтлин твердит, что никакого футбола не будет, но, может, спустя несколько лет она изменит свое мнение.

Сегодняшняя игра дается Ноа с трудом. Он поймал два перехвата и закопался с мячом. Я считаю секунды до окончания тайма, чтобы спросить у него, что происходит. Звучит сирена, и я подхожу к боковой линии поприветствовать его. Он снимает шлем. При виде его несчастного лица у меня сжимается сердце.

— Что такое?

— Не знаю. Ничего не получается. Все как-то замедленно.

— Ты не доверяешь своим принимающим?

— Ноа, иди сюда, — кричит Ник. Знаю, что он тренер, но это не значит, что я говорю ерунду.

— Доверяй своим принимающим, Ноа. Бросай пас, на это и рассчитано. Они смогут его поймать.

— Спасибо, пап. Жаль, что сегодня вечером ты не придешь.

Я вопросительно гляжу на Ноа. Не успеваю я спросить, о чем он говорит, как мой сынишка уходит к своей команде.

Второй тайм у Ноа получается лучше первого, но они все равно проигрывают. Ноа расстроен и, наверно, злится на себя. Он швыряет шлем, что я вовсе не одобряю. Я направляюсь к скамейке, чтобы поговорить с ним о спортивном мастерстве.

— Ноа, подними, — требует Ник. Ноа же стоит со скрещенными на груди руками. — Я не знаю, чего ты добиваешься, но он не полетит. Подними.

— Ноа, что происходит? — спрашиваю я, выходя вперед и вставая рядом с Ником. Тот глубоко вздыхает, поворачивается и смотрит на меня.

— Это не твоя забота, Вестбери. Вообще-то, проблема в тебе.

— Что, прости?

— Ты слышал, — рычит он.

В поисках Джози я гляжу на трибуну. Она стоит там с застывшим лицом, наблюдая всю эту картину. Безусловно, что-то происходит, о чем я не знаю.

— Собирай свои вещи, Ноа. Иначе мы опоздаем.

Ноа, не шевелясь, смотрит на Ника. А потом — на меня со слезами на глазах. Я подхожу к нему и отвожу в сторону.

— Ноа, в чем дело? — спрашиваю я, опускаясь с ним на один уровень.

— У нас сегодня командная вечеринка, а Ник сказал, что ты не можешь прийти.

Я оглядываюсь через плечо на Ника, ведущего жаркий разговор с Джози. Он так усложняет те вещи, которые могут быть простыми.

— Ничего страшного, приятель. Мы сможем пообщаться завтра.

— Нет, я хочу, чтобы ты пошел, а так как это вечер для детей, то я могу выбирать.

Кто бы подумал, что у моего сына такая логика?

— Вот что я тебе скажу. Ты пойдешь на вечеринку и позвонишь мне, когда закончишь, а я приеду за тобой, и ты останешься у меня на ночь, ладно?

— Мама не согласится.

— Маму я возьму на себя, — заверяю я.

Он тянется вперед и обнимает меня.

— И вот еще что, если я еще раз увижу, как ты швыряешь шлем, тебе не поздоровится. Все ясно?

— Да, сэр.

— А теперь подними его.

Я немного жду, прежде чем вмешаться к Джози и Нику. Мне ужасно не нравится то, что я собираюсь сделать, но Ник не оставляет мне выбора.

— Итак, Ноа позвонит мне, когда ваша вечеринка закончится, а я приеду за ним и отвезу к Кейтлин, чтобы он остался на ночь.

Ник начинает посмеиваться.

— Это кто сказал? Ты?

— Ник...

— Нет, Джози. Установи уже с ним хоть какие-то границы, черт побери! Ты позволяешь ему крутиться вокруг, а Ноа сегодня дерьмово играл из-за того, что злится на меня.

— Эй, не смей обвинять Ноа. Это не его вина.

— Не лезь, Вестбери.

— Знаешь что, Ник? Я думал, что мы все уладили, но, видимо, нет. В любом случае, в этом уравнении ты не имеешь никакого значения. — Мне не нравится говорить такие вещи, потому что я пообещал себе, что буду относиться к Нику, как к родителю. Я смотрю на Джози — она выглядит смущенной. И не удивительно. — Я заберу Ноа, когда он позвонит. Если тебе не подходит, то скажи мне об этом сейчас, чтобы мой адвокат выслал тебе по факсу соглашение об опеке.