Навязанная жена. Единственная

— Франческа, я знаю, что мы поступили неправильно. И я готов принести любые извинения, выплатить компенсацию, помочь, — устало ответил Рейган. — Просто скажи, что надо сделать. Запределье погибает. И чем дальше, тем хуже. Мы не справляемся. Ты… ты наша последняя надежда.

Поскольку прекрасно представляла, насколько сложно ему было все это сказать, признание я оценила и приняла.

— Хорошо. Расскажи мне о червоточине. Когда она появилось и как? Что она вообще из себя представляет?

Глава 3

— Точной даты появления червоточины нет, — начал Рейган, уставясь в пространство перед собой. Взяв со стола десертную ложку, он принялся вертеть ее в руках. То назад положит, то опять возьмет. Словно это помогало ему сосредоточиться. — Наши предки прозевали первые. Не поняли, что это такое, не приняли всерьез. Посчитали случайностью или ошибкой. А когда опомнились, было уже поздно.

Немного помедлив, он устремил на меня тяжелый взгляд, который словно пронзил душу насквозь.

— Сначала это были засохшие растения. Кусты, которые умирали за считанные часы, превращаясь в пепел. Довольно обычная ситуация. Мало ли что могло случиться, может, крот корни перегрыз или они сгнили от обильного полива, или плесень погубила. Такие растения появлялись редко и в разных частях Запределья, поэтому никто и не обращал внимания, и не придавал знание. Это уже потом…

Рейган замолчал, а я воспользовалась случаем, чтобы осторожно поинтересоваться:

— Сколько? Как давно это продолжается?

— Лет двести, может быть, триста.

Я прикрыла рот рукой, чтобы не выдать свое замешательство. Не просто годы или десятилетия, целых три столетия борьбы с этой гадостью!

— Потом очаги поражения стали становиться все больше. Уже был не просто куст, а небольшая поляна. В теплое время суток она представляла собой практически выжженную землю, от которой веяло темной магией.

— А зимой? — уточнила я. — Как вы сейчас определяете ее под снегом?

— Легко. Снега в местах червоточины нет. Он тает, а в некоторых местах даже обугливается, — пояснил Рейган. — Такие куски выжженной мертвой земли тоже время от времени возникали. Судя по летописям, перерыв между появлениями достигал порой три года. Но потом он стал сокращаться, а участки воздействия постепенно увеличивались.

— Но вы же как-то должны были с этим справляться.

— Справлялись. Светлой магией. Тогда для восстановления баланса ее требовалось не так много. Мог справиться чародей даже с минимальным уровнем. Сейчас так уже не получится. Впрочем, отравленная земля не самое страшное. Оказалось, что червоточина способна менять животных.

— Менять? — нахмурилась я, вспомнив Келвина и других несчастных в лечебнице. — То есть отравлять? Как людей?

— Нет. Менять. Она проникает в их разум, отравляет его, превращая в послушных марионеток, у которых есть только одно желание — убивать.

Он произнес это таким тоном, что я вздрогнула и отстранилась.

Вспомнилось то существо, которое выслеживало меня в лесу, когда я направлялась к воротам. То самое, которому Густав отвел глаза. Неужели это оно и было?

— Червоточина не стабильна, она не накатывает волнами, захватывая все новые и новые территории. Она просто появляется, — устало продолжил Рейган. — Мы не можем понять ее природу и желания. Исследования, научные выкладки, все новые и новые идеи магов ничего не дают. Место следующего возникновения невозможно просчитать и предугадать. К этому невозможно подготовиться. Только вчера все было нормально, а сегодня огромная черная субстанция травит все вокруг, уничтожая землю, растения, поражая животных и порабощая их разум.

— Я могу… это увидеть?

Наши взгляды встретились как два клинка и сердце невольно замерло. Наверное, впервые за столько дней мы не пытались прощупать друг друга, не старались уколоть и причинить боль. Удивительно, но червоточина смогла сблизить нас, сделать союзниками. Пусть и на короткое время.

— Не сегодня, — наконец проговорил Рейган.

— Почему?

— Напомнить тебе, что ты три дня провела без сознания и лекарь лишь чудом смог вылечить ожоги на твоих руках? Сегодня мы никуда не поедем, Франческа.

— А завтра? — тут же спросила я.

— А завтра решим завтра.

Он поднялся со своего места и протянул мне руку, явно намекая, что беседа окончена и мне стоит покинуть его гостеприимный кабинет. Поскольку возразить мне было нечего, я послушно вложила свою ладонь и поднялась. Ноги внезапно ослабели, и я едва заметно покачнулась. Все-таки Рейган оказался прав, я еще слишком слаба для долгих поездок и мероприятий по спасению мира.

— Ты в порядке? — забеспокоился он, продолжая удерживать меня за руку.

— Да, все хорошо. Я бы еще хотела посетить завтра Келвина и других больных.

Я ожидала услышать отказ, но Рейган лишь кивнул и добавил:

— Только вместе со мной. Я больше не позволю тебе так рисковать.

— Думаешь, что сможешь меня остановить? — с любопытством спросила я.

Рейган ответил мне долгим взглядом.

— Приложу максимум усилий. Однажды мы уже пытались выяснить, кто сильнее.

— Не считается. У ворот я была слишком злая и уставшая. Ты просто воспользовался моей слабостью.

— Сейчас ты тоже не в самой лучшей форме, — мягко улыбнулся он.

Так мы и стояли некоторое время, пока нас не прервали.

— Франческа, дорогая, ты очнулась!

В кабинет ворвалась свекровь с широкой улыбкой на губах, которая не тронула голубых глаз в обрамлении фиолетового ободка нейтрального мага. На ней сегодня было темно-серое платье с белым воротником и узкими рукавами, а на груди сияла алая брошь в виде дракона.

Я тут же быстро убрала руки за спину и на шаг отступила от мужа.

— Никандра, здравствуйте.

— Ты пришла в себя. Наконец-то. И уже на ногах. А вот это плохо. Рейган, дорогой, твоей жене необходим отдых и покой. — Она укоризненно посмотрела на сына.

Но мне ее беспокойство показалось ненастоящим, каким-то слишком наигранным.

— Ты совершенно права, мама, — кивнул Рейган и повернулся ко мне. — Франческа, позволь я провожу тебя до твоих покоев?

— Спасибо, я сама смогу дойти.

— Не переживай, дорогой, я провожу ее, — мгновенно вызвалась помочь Никандра. — Да, Франческа?