Найденная принцесса

– Зови меня... Дефансер, - в голосе незнакомца прозвучала насмешка.

Что-то изменилось вокруг. Меня бросило в жар и в океан боли, по сравнению с которой моё прежнее состояние показалось сказкой. Я кричала, мечтая потерять сознание, да хоть умереть, лишь бы больше не чувствовать ЭТОГО. Боль, казалось, проникла в каждую клеточку, вулканом взорвалась в мозгу. И я, наконец, потеряла сознание.

ХХХ

Свет, боль, жара, пить... Где я? Свет такой яркий, что невозможно открыть глаза. Что прои... О, нет!

Я застонала от боли во всём теле. Рядом послышались смутно знакомые голоса.

– Врач утверждал, что серьёзных повреждений нет. Так почему она до сих пор не приходит в себя? Вот уже десятый день лежит.

– Вполне возможно, что девчонка отравилась... или её отравили.

– Яд? Зачем?

– Нет, не яд. Я полагаю...

С трудом разлепив губы, я чуть слышно прохрипела:

– Пить.

Меня услышали. Осторожно приподняли голову, и к губам прикоснулась холодная кружка. Я приоткрыла рот, и вода потекла тонкой струйкой. Поспешно глотнув, я закашлялась.

– Медленно, малышка. Пей медленно.

В рот вновь полилась вода, и я начала медленно проглатывать её по чуть-чуть. Вскоре кружка опустела, потом исчезло ощущение чужого присутствия совсем рядом. Кто эти люди? Я их знаю? Думать не хотелось, вспоминать тем более, заснуть не получалось. Я лежала на грани яви, покачиваясь на тихих волнах слов, смысла которых я не понимала.

Когда я вновь пришла в себя, была ночь. Вокруг тихо, как в гробу, и так же темно. Чувствовала я себя лучше, чем в прошлое пробуждение, но всё равно чертовски хреново. Пить хочется жутко: полжизни за кружку воды! Но разве получится дозваться хоть кого посреди ночи? С усилием повернув голову, отчего в затылке проснулась пульсирующая боль, я попыталась понять, где нахожусь. Ничего не видно. Хотя нет, тут совсем рядом столик или тумба. И на нем что-то стоит. Главное достать. Я приподняла руку. Возникло чувство, что она весит, по крайней мере, центнер. Нет, я не смогу. Рука упала обратно. Рядом почудилось лёгкое движение.

– Пить хочешь?
– голос был тихий, с легкой хрипотцой спросонья.

– Да.

Меня вновь напоили. Голос показался знакомым, но кто это может быть?

– Кто ты?

– Молния.

Молния. Что-то знакомое. Где и когда я слышала это странное имя?

– А ты помнишь, как тебя зовут?

Меня? Я нахмурилась в тщетной попытке вспомнить.

– Это так важно?

– Да. Очень.

Я задумалась. Молния тоже молчал. Мысли как назло разбежались и попрятались подальше. Наконец, нужное слово пришло легко и незаметно. Неужто так просто?

– Лена. Меня зовут Елена.

Молния застыл. Мне на мгновение показалось, что он улыбнулся, вот только как-то зловеще.

– А что ты ещё о себе помнишь?

Разрозненные образы и отрывки воспоминаний хороводом проносились перед внутренним зрением, но хоть что-то вычленить оттуда было совершенно невозможно.

– Не помню. Ничего не помню.

– А из того, что с тобой недавно произошло?

Со мной что-то произошло?

И вновь каскад образов и картинок. Я нахмурила лоб, но всё равно ничего не могла понять.

– Я... нет, ничего.

Он продолжал стоять, слегка склонившись надо мной, и мне пришлось закрыть глаза, чтобы, не отвлекаясь, попытаться разобраться в этих картинках. Незаметно для себя я заснула. Хотя был ли это сон? Если да, то это самый страшный кошмар в моей жизни.

В следующий раз я очнулась с гудящей головой и в преужасном настроении. Что же мне снилось-то? Кровь, вино, трупы, огни пылающих зданий, азарт, эйфория, жестокая радость, убийства; красноволосый феникс, которого называли богом, и ещё двое 'богов'; битва, гулянка, девушка, красивая настолько, что дух захватывало; и вновь кровь, смерть, боль... Нет, хватит. Всё. Достаточно. Я прижала руки к вискам и открыла глаза. Какой ужасный сон. Неужели у меня настолько кошмарное воображение?

– Очнулась, наконец. Пить хочешь?
– раздался рядом знакомый голос.

Знакомый-то знакомый, вот только чей?

'Туман'.

Туман? И тут я вспомнила. Я ехала с охраной, выдавая себя за какую-то принцессу. Меня похитили и хотели убить, сбросив со скалы или чего-то подобного, но я выжила.

'Весьма удачно попала в блуждающий портал '.

И очутилась в каком-то месте, где познакомилась с... кажется, он назвался Дефансером.

'Браво! Вспомнила. А ты сильнее, чем я ожидал'.

Ожидал? Так ты... ты и есть этот Дефансер? А что ты делаешь в моей голове?

Послышался ехидный смешок.

'Обживаюсь'.

Не поняла. Каким образом ты здесь обживаешься? Ведь это моя голова! И ты меня, по-идее, защищать должен?

'А ты дальше вспомни'.

Я искренне попыталась. Помню, что упала в обморок от боли, а потом... потом... я... Я вспомнила и застонала. Нет, этого не может быть! Я не... я не могу быть...

– Елизавета, с тобой всё в порядке?

– Уйди, - мрачно сказала я, отворачиваясь к стене, - уйдите все. Оставьте меня одну.

– Но...

– Я сказала: вон отсюда!
– рявкнула я что было силы, и, как только почувствовала, что в комнате никого не осталось, сжалась под одеялом с единственной мыслью в мозгу.

– Этого не может быть, этого не может быть.

Я не убийца!

После разговора с Дефансером вспоминались только отрывочные фрагменты, но этого было вполне достаточно.

Вот я, отупелая как зомби, иду к реке, скидываю с себя остатки одежды с ленивой мыслью, что если бы не она, то едва бы я выжила. Плечо было раздробленно. Я не видела, не чувствовала, но знала, что спина - один сплошной синяк. Мизинец на левой руке сломан (это-то я как умудрилась?). Я смываю с себя кровь, ложусь на песок и медленно начинаю восстанавливать плечо. Конечно, это делала не я, а Дефансер. Точно так же до этого он остановил кровь, чуть подлечил и поставил блокировку на чувствительность. Он и сейчас её поддерживал. Слава Богу.

Ночь, я куда-то иду. Меня быстро (как им кажется) окружают орги. Я с одним таким уже встречалась. Сейчас они больше походили на кубики на ножках, а сверху ещё один кубик с рогами, типа голова в шлеме. Я их лениво разглядываю. Всего лишь шесть? Какое убожество. Да за кого они меня принимают?

Сам бой я не помню. Следующий фрагмент показывает валяющихся вокруг мертвых противников. В лунном свете (вообще-то он не лунный, но так привычнее) у них на телах не видно ни одного повреждения, только лица-морды навсегда застыли с выражением смертельного ужаса. А я... А мне плохо, холодно, я очень сильно устала, но необходимо уходить отсюда, нужно найти что-нибудь поесть...

Дверь резко отварилась, послышались шаги и голос Молнии совсем рядом.

– Что случилось?

– Ничего, - процедила я сквозь зубы, и внезапно разрыдалась. Усталость, напряжение, страх превратились в поток слёз. Похоже, эта вспышка очень удивила Молнию, так как он присел на край кровати и стянул одеяло с моей головы.

– Так что произошло?
– повторил он свой вопрос.

Мне стало так одиноко и больно, захотелось, чтобы кто-нибудь погладил по головке и сказал, что всё произошедшее не более, чем обыкновенный кошмар. Я резко повернулась к Молнии и повисла у него на шее, уткнувшись в грудь, орошая что-то мягкое и пушистое слезами. Феникс напряженно застыл, потом неловко обнял меня, но ничего так и не сказал. Да я, скорее всего, ничего бы не расслышала, так как полностью ушла в себя, ещё раз переживая недавние события.