Назову тебя своей
Шрифт:
Туманов смеряет меня взглядом, да таким, что хочется помыться. Столько пренебрежения и одновременно с этим темного желания в нем. Не понимаю, как это может сочетаться, но так и есть. И пускай на лице мужчины остается холодная презрительная маска, в глазах я вижу совершенно иное.
– Ой! – позади него появляются две девушки. – А это женский туалет.
Пока Туманов оборачивается к ним, я пользуюсь паузой и, быстро обойдя его, сбегаю. Теперь уже от Кирилла.
Эмоционально я выпотрошена сейчас. Вернуться в зал – значит, и дальше терпеть подкаты и мерзость от Мордовцева. А я не подписывалась
На выходе меня пытаются тормозить охранники, но я пробегаю, сказав, что плохо себе чувствую.
Выскочив из дверей, быстро сбегаю по ступенькам, а затем слышу резкий сигнал и, обернувшись, вскрикиваю, видя яркий свет, который ослепляет.
11 Влада
Слышу визг тормозов, а затем резко хлопает дверь, и мужчина выходит из машины.
– Совсем идиотка! – рявкает он. – Жить надоело, дура?!
– П-простите, – бормочу, торопливо проходя дальше. Мне в спину летят ругательства, и “безмозглая” – еще самое безобидное из них.
Я едва ли не бегом иду все дальше от ресторана. Только через пару кварталов меня немного отпускает. Я вызываю такси – на улице довольно холодно, а я в туфлях и в легком пальто.
Пока жду, успеваю сильно замерзнуть. Платье-то не предназначено для того, чтобы бегать по улице в такое время года. Даже в пальто.
В тепле машины мне становится еще хуже – на глазах наворачиваются слезы. Слишком много всего в этот вечер. Я так старалась. Думала, что это как-то, может, и сдвинет наши отношения с Сашей. А в итоге увидела его в таком свете, что…
Он будто совсем другой! Чужой, незнакомый. Циничный и очень жестокий.
Его поступок для меня как предательство. А ведь он, по сути, единственный близкий и важный человек у меня. Ну, разве что еще Галина.
Домой я захожу с опаской – совершенно не хочется сейчас общаться с Алиной. Но мне везет – ее, оказывается, нет в квартире.
Забираюсь в ванну и долго-долго моюсь. Но все равно чувствую себя грязной. В ушах так и звучат слова Туманова. Однако едва они замолкают, как на смену им приходит голос Мордовцева, а перед глазами всплывает этот его взгляд – липкий, грязный, похотливый.
Спустя почти час я все же выбираюсь из ванной. Вода не особенно помогла избавиться от ощущения грязи на коже, но я хотя бы согрелась. Однако едва забираюсь в постель, как мобильный начинает звонить. А когда беру тот в руки, то не верю своим глазам.
Саша.
Нет желания с ним разговаривать, но последняя робкая надежда, что он не знал, все же вынуждает ответить на звонок.
– Владка, мать твою, ты что творишь?!
– А ты? – это все, на что меня хватает.
– Я? Ты какого свалила неизвестно куда? Ты хоть понимаешь, как подставила меня?
– Ты реально считаешь, что это я тебя подставила?– от его крика начинает ломить в висках.
Я-то ждала, что он начнет оправдываться, может быть, объяснит, как это все вышло, но Архипов сразу бросился в нападение.
– А разве нет? Я же попросил тебя помочь, и ты, между прочим, пообещала!
–
Ты сказал, что тебе нужна компания.– Именно.
– Но ты забыл уточнить, что продал меня своему боссу как какую-то вещь!
Слышу, как бывший друг фыркает.
– Ну, ты уж не преувеличивай, Влад. Чего ты ломаешься-то? У него баба заболела, а ему нельзя одному, сама понимаешь – статус. Ну, вот он и попросил махнуться.
Что-то в его голосе царапает. Будто я впервые слышу фальшь.
– Он приставал ко мне!
– Ой, ну только не начинай, – усмехается Сашка. – От тебя что, убудет? Вы там на своих модельных показах все равно тоже трахаетесь со спонсорами. Так чего возмущаться-то? Ты хоть понимаешь, что со мной Мордовцев сделает? Нет! Так что давай топай обратно – если будешь хорошо себя вести, то он отойдет и спустит на тормозах.
После этого я просто молча заканчиваю разговор. Нет сил. Просто нет.
Бам! И прямое попадание в сердце. Всхлипываю, зажмурившись.
Как же так? Почему я не видела в нем этого раньше? Он, получается, всегда про меня думал вот в таком ключе? Что я со спонсорами?
В детдоме бывало всякое. Там я выучила, что верить нельзя никому. Но Саша всегда был для меня исключением. Он так заступался за меня, что я, дурочка, считала его настоящим рыцарем. Всегда оправдывала его грубость по отношению к другим, находила причины резкому поведению. Ведь он никогда не обижал меня.
А выходит, что я для него просто девка, которую можно запросто продать или одолжить.
Звонок повторяется, но я сбрасываю, а после вообще выключаю телефон. Плевать. Пусть хоть захлебнется своей злостью.
Пора принять простую истину – я одна в этом мире. И никому нет до меня дела.
Вообще никому.
С этой холодной отрезвляющей мыслью я засыпаю. И с ней же просыпаюсь.
Голова гудит, но будильник настойчиво напоминает, что надо вставать.
Телефон приходится включить – Галина не любит, если кто-то оказывается недоступен. Вряд ли, конечно, я ей понадоблюсь сегодня, но кто знает.
А она будто чувствует – звонит буквально через полчаса и дает список дел, которые нужно выполнить.
Выходить из дома страшновато, но на удивление ни Туманова, ни Сашки не наблюдается.
И тем не менее я до самого вечера постоянно жду, что ситуация усугубится. После того как бывший друг показал свое истинное лицо, я уже и не знаю, чего от него ждать.
Алина возвращается только через день. Довольная, с букетом цветов.
– О, ты дома, – говорит она, пошатываясь. Похоже, еще и пила. – Ну, как твой дружочек? Оценил образ?
– Ага, – отвечаю, не желая вдаваться в подробности. Платье-то я вернула на место, но то, что Алина про это знает, чувствую, аукнется мне еще.
– То есть у вас все было? – двигается она бровями.
– Не было ничего.
– Все-таки решила не размениваться на него? И правильно, Владка, друг этот твой – пшик. А вот нормальные мужики…
– Это твой женатый нормальный? – все же не сдерживаюсь от комментария.
– Именно, – кивает она. – Он знаешь какой щедрый? Особенно когда жена снова мозги делать начинает. А со мной ему легко и приятно. Отдыхает мужик душой. Так что запоминай и учись, пока я добрая.