Не для меня
Шрифт:
Она говорила очень сбивчиво, но идею я понял. Стыдно стало за свои мысли.
— Хорошо. Ты где? Куда привезти?
— Я в детской областной. Вы как приедете, наберите меня — я спущусь во двор.
— Договорились, скоро буду.
Я сбросил вызов. Она так просила эти пять тысяч, как будто речь шла о заоблачной сумме. Интересно, папаше ребёнка она так ничего и не сказала?
Совещание пришлось прервать. Не был уверен в острой необходимости этого. Но Настин звонок выбил меня из колеи, что-то беспокоило, а потому я поехал к ней, не откладывая.
Я
— Здравствуйте. Спасибо, большое, что приехали. Вы меня всегда спасаете.
— Ты мне расскажешь, что с ребёнком? Может, я ещё чем-то могу помочь, раз уж я тут?
Она начала всхлипывать и что-то бормотать. Я ничего не понял из её слов. Но, кажется, дело было серьёзное.
— Можно поговорить с лечащим врачом?
Она кивнула.
— Только идёмте быстрее, я не могу долго отсутствовать, я там попросила соседку присмотреть за Витей.
Она посеменила в сторону корпуса, я шёл рядом.
— А что отец ребёнка? Ты ему так и не сказала?
— Нет.
— Ну и зря.
— Он женат, я не хочу, чтобы у него из-за меня были неприятности.
— Откуда ты знаешь, что у него будут неприятности? Может, он обрадуется?
— Сомневаюсь. Я — не та женщина, от которой приличные мужчины мечтают иметь ребёнка.
— И чем же ты им так не угодила?
— Тем, что раньше я работала у Ганеева. Меня узнают. И от клейма уже не отмыться.
— Глупости. Если всё это в прошлом, то какое это имеет отношение к ребёнку?
Разговор повис, потому что мы подошли к входу в отделение, санитарка заставила меня купить и надеть бахилы, набросила мне на плечи халат. Настя постучалась в ординаторскую.
— Галина Сергеевна, можно вас на минутку?
Врач вышла и удивлённо посмотрела на меня.
— Расскажите, пожалуйста, Александру, что с моим Витей и какие нам ещё нужны обследования. Я не уверена, что всё правильно поняла и смогу объяснить.
— А вы, простите, кем ему приходитесь?
— Я — друг Насти. Она обратилась ко мне за помощью. И я пытаюсь понять, чем я могу быть полезен.
— У мальчика подозрение на очень серьёзный диагноз. Если он подтвердится, то это будет означать инвалидность, особое питание на всю жизнь и сопутствующие проблемы.
— Это лечится?
— На сегодняшний день — нет. Но, конечно, диета и медикаменты позволяют поддерживать качество жизни на более или менее нормальном уровне. Сейчас ребёнок очень слаб, у него развивается дистрофия, последствия которой могут быть необратимы. Поэтому надо как можно скорее перейти на специальное питание и начать лечение.
— Хорошо. Я понял. Завтра они сдадут анализы. Когда будет диагноз и вы назначите лечение?
— Лечение я уже назначила, но они не купили лекарства. А окончательный диагноз будет, когда будут результаты всех обследований.
— Спасибо за информацию. Сейчас я принесу лекарства, завтра они всё сдадут. Сделайте мне, пожалуйста, копию истории болезни, я хочу проконсультироваться с другими врачами. Вы же не против? Всё-таки если речь идёт о столь
серьёзном диагнозе, то хотелось бы узнать альтернативные мнения.Врач очень нехотя согласилась. Пока она готовила мне копию, я пошёл к Насте в палату.
Её сын показался мне очень мелким и худеньким. Он был похож на Настю — кареглазый, темноволосый.
— Привет! Я — Алекс. А тебя как зовут?
— Его зовут Витя, Виктор.
— Витя, пойдёшь ко мне на ручки?
Он жался к маме, но, когда я его взял, не заплакал.
— Смелый мальчик. Настя, он очень на тебя похож.
— Да, я знаю.
— Сколько ему? Он уже ходит?
— Год будет через несколько дней. Сам не ходит, только за ручки. А как ваш малыш? Уже бегает?
— Представляешь, мой малыш оказался вовсе не моим.
— Как это?
— А вот так. Просто моя жена решила, что лучше его родить в браке и на меня повесить, чем растить одной.
— И что вы теперь будете делать?
— Уже ничего. Мы с ней снова развелись. Объявился его папаша — и жена ушла к нему.
— Ничего себе! Вот это Санта Барбара у вас. И как вы это пережили?
— Тяжело. Но всё уже закончилось, живу дальше. Ты с Витей гуляешь? Он бледный совсем.
— Редко. Он тяжёлый, а я без коляски.
— Так, идём, я помогу тебе. Пусть немного воздухом подышит, а я пока лекарства ему куплю.
Мне принесли копию истории болезни, Настя быстро одела малыша. Я взял его на руки и помог спуститься вниз. Оставил их на лавочке, а сам пошёл по местным аптекам. Возвращаясь, издали наблюдал за Настей с ребёнком. Он был очень вертлявым, ей едва удавалось удержать его на руках.
Я сразу позвонил жене Стаса и попросил мне срочно найти детского гастроэнтеролога и педиатра, в двух словах описав ситуацию. Теперь я ждал от неё звонка. Она сама была педиатром, но сейчас во второй раз сидела в декрете. Тем не менее, всегда знала, к кому с какой проблемой можно обратиться, и умела договориться о приёме вне очереди.
Я подошёл к Насте и забрал у неё сына. Удивительно, он с готовностью шёл ко мне на руки.
— Он ко всем так легко идёт?
— Не знаю, мы не так часто общаемся с посторонними людьми, которые хотят взять его на руки. Вас он, кажется, не боится.
Она немного успокоилась, перестала дёргаться и нервничать, улыбалась. Без грамма косметики, осунувшаяся, она всё равно была очень красивая. Мелькнула мысль, что Витя мог бы быть моим сыном. Хотя, скорее всего, когда я был с ней, она уже была беременна.
Позвонила жена Стаса. Я отдал Насте малыша и отошёл с ней поговорить.
— Настя, завтра с утра я приеду, помогу вам сдать анализы, а потом мы поедем на консультацию к хорошему врачу. Покажем те результаты, что есть на данный момент. Может, тебе скажут что-то другое и предложат какое-то более эффективное лечение.
Она сосредоточенно кивала.
— Я надеюсь, ты не против моей самодеятельности?
— Нет, конечно, я очень вам благодарна.
— Тогда прекращай мне выкать. Тем более, что когда-то мы уже переходили на “ты”.