Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Не дружи со мной
Шрифт:

Я вскрикнула, когда кто-то резко ударил по лобовому стеклу. В ту же секунду наши лица ослепил свет фонаря.

Глава 28

Привлекают ли Вас главным образом его (ее) внешние черты: сильное или красивое тело, прическа, и т. п.?

Да;

Нет;

Затрудняюсь ответить.

Полине Ковалевой всегда шли платья. Только почему-то Поля редко их носила, а на

все комплименты Долгих отшучивалась или дулась. Не верилось ей, что она может выглядеть в них женственно, желанно…

Вот и в этот вечер, когда Полина вышла из-за ворот, у Паши от вида подруги на мгновение перехватило дыхание.

Когда раздосадованная чем-то девушка села в машину и резко потянула на себя ремень безопасности, Паша все-таки проговорил:

— Вау!

— Не смотри на меня так! Мама рассердила! — начала говорить о своем Поля.

— Отлично выглядишь! — Паша, нахмурившись, отвел от подруги взгляд и завел машину. Кажется, он и без того долго рассматривал ее голые загорелые плечи и ключицы…

— Как же! — вновь не поверила Ковалева.

— Полин, я серьезно! — Паша снова взглянул на девушку.

— Спасибо, — негромко откликнулась Поля. А затем смущенно закрыла лицо ладонями.

Долгих отлично знал это движение… Полина всегда так делала, когда стеснялась, чего-то пугалась или едва сдерживала смех… В арсенале Ковалевой было много умиляющих Пашу привычек, и эта — одна из них.

Паше нравилось в Полине все. Нежность к этой девушке переполняла его. Поля должна узнать об этих чувствах.

*

— Паш? — жалобно проговорила я, дотронувшись лбом до плеча лежащего рядом друга. — Долгих, только не говори, что ты кони двинул, я этого не вынесу…

Паша даже не шелохнулся. Связанные за спиной руки затекли.

— Пашенька, — всхлипнула я. — Родненький… Что же ты? С тобой ничего не страшно, а без тебя…

Осмотрела пустую комнату. Только сваленные мешки в углу и одинокий табурет. Сверху узкое окно, за которым стоит непроглядная тьма. Сколько, интересно, времени? Мама меня убьет! Ох, а хорошо бы, если б это была именно мама… Прислушалась. Вокруг царила напряженная тишина. Пугающая. Только лампы под потолком трещали. На тусклый свет слетелись мотыльки. Хорошо, что окно открыто, а то бы мы, наверное, здесь задохнулись от духоты… Голова страшно гудела… И в горле пересохло. Я тихо и протяжно заныла. Последнее, что помнила, это как какой-то мужик силой вытянул меня из машины, а потом… Ничего. Темнота, пустота, страх… Я перестала реветь и прислушалась. Пашка дышал. Он просто без сознания. Я подползла ближе и укусила Долгих за плечо. Еще и еще раз… Если я очухалась, то и он уже должен…

Пашка замычал:

— Ковалева, ты что делаешь?..

— Кусаюсь! — ответила я, шмыгнув носом. — Ты жив?

— Нет, умер.

Паша, охнув, перевернулся с живота на бок. Руки у него точно так же были завязаны за спиной.

— Как башка ломит… — проворчал Долгих.

— Таблеточку принести? — услужливо спросила я. Не знаю, откуда во мне берется яд в самый неподходящий момент… Это все от страха.

— Чем нас траванули? — пропустив мимо ушей мою колкость, спросил Пашка.

Вместо ответа я снова разревелась.

— Пашенька, мне страшно! Нас убьют?

— Если бы хотели, уже б убили, — заметил Долгих. — Им что-то нужно от нас узнать!

— Но

что? — искренне воскликнула я. — Ничего не знаю!

Как в школе на уроке химии… Только теперь от ответа зависит не оценка за четверть, а целых две жизни.

— Полагаю, все дело в дружке Ульяны… Матвее?

— Или Миши, — подсказала я.

— Ага… — Долгих снова поморщился. — У тебя точно нет таблеточки?

— Не смешно! — буркнула я, в свою очередь не оценив такую же шутку в исполнении Долгих. Руки страшно затекли.

Я сидела на полу, подогнув колени, и плакала.

— Ну что ты сырость раньше времени развела? — попытался успокоить меня Долгих.

— Я так люблю жи-изнь, — протянула я сквозь проступившие слезы. — Родителей люблю-ю… Маму-у, папу-у… Мне страшно-о…

Долгих принял сидячее положение, а затем, елозя пятой точкой по полу, подполз ближе ко мне. Ободряюще подтолкнул плечом:

— Все будет хорошо!

— Ага, как же-е-е…

— Сейчас они поймут, что мы ни при чем, и отпустят!

— Закопа-аю-ют!

— Полин, ты меня слышишь?

— Как соба-а-ак…

Паша склонился ко мне и настойчиво поцеловал в губы. И снова что-то вспыхнуло внутри, с треском и жаром разгорелось… Не помню, сколько продолжился наш поцелуй. Первой оторвавшись от губ Пашки, я, задыхаясь от эмоций, проворчала:

— Долгих, ты, конечно, нашел, когда целоваться! Еще и с завязанными руками…

— Но ведь ты волнуешься?

— Ага!

— Я тебя так успокаиваю… — нагло заявил Паша, снова потянувшись к моим губам. Я посмотрела в глаза друга: ярко-зеленые, с расширенными черными зрачками…

В этот момент в двери повернулся ключ, и в комнату зашел незнакомый мужчина в темном.

— Очнулись? Пару часиков-то провалялись, — усмехнулся он.

Мужчина взял табуретку и со скрежетом выдвинул ее в середину комнату, поставив напротив нас. Только мы с Пашей сидели, прижавшись друг к другу, на полу, а он как царь восседал перед нами.

— Сейчас состоится о-очень занимательный разговор. С тобой, — неожиданно указал он на Пашку.

— Со мной? — не меньше моего озадачился Долгих. Странно, ведь всю эту кашу заварила я… Конечно, в первую очередь во всем виновата Шацкая, но если бы не мое жгучее любопытство…

— Ага, с тобой… Гнида! — зло проговорил мужчина.

У нас с Пашей от удивления вытянулись лица. Ну да. Поговорят и отпустят. Что-то мне тон этого противного мужика уже не нравился.

— Ну и где? — выкрикнул он зло, глядя Пашке в глаза.

— Что где? — вполне искренне спросил Долгих.

Я поразилась его спокойному тону. Даже голос не дрогнул. Может, он передо мной так храбрится, но я ему за это только благодарна. Лично я снова была готова разреветься. Наорали на Пашку, а еще страшнее стало мне…

Мужик вместо ответа встал с табурета и, в два шага оказавшись возле нас, ударил Долгих кулаком в лицо. Я завизжала.

— А ты не ори, тварь! — пригрозил он мне.

Меня от охватившего ужаса снова прорвало:

— Вы нас с кем-то перепутали! — затараторила я. — Мы ничего не знаем, ничего не видели!..

Долгих шмыгнул рядом разбитым носом. Думаю, если бы у Пашки не были завязаны руки, он бы этому хмырю показал где раки зимуют…

— Снюхал все? — злобно усмехнулся хмырь, снова обратившись к Паше.

Поделиться с друзьями: