Не думай обо мне

– М-м-м, – тянет Ритка, качая головой. – Судя по тому, что ты в мужской футболке, в карты вы здесь не играли. Откуда волнение появилось? Стоп! С каких пор ты по нему фанатеешь? Серьезно?

– Угу.

– Обалдеть. Да ты у нас герой. В конечном счете добилась своего.

– Что здесь такого?

– Что здесь такого? – верещит она. – Например, ты не производишь впечатление человека-однолюба. Шикарная внешность, ноги длинные. Никогда не хотелось подцепить главного красавчика школы или института? Ай, в главного красавчика ты и так влюбилась. Козловский твой должен собой гордиться. И я за тебя рада. Мне бы хоть чуточку твоего упорства.

– Между прочим, в школе я носила брекеты и главные красавчики не особо-то на меня и смотрели.

Как вспомню те времена, мороз по коже.

– Так ты у нас трансформированный лебедь. Дай мне позлорадствовать, скажи, что губы накачала.

Если цель Риты – повысить мою самооценку, то она зря старается. У меня руки трясутся, как представлю, что я могу что-нибудь устроить и этим все испортить.

– Не скажу.

Ритка наигранно вздыхает.

– Ладно, вернемся к твоей проблеме. Что именно тебя волнует?

– Не знаю. Сейчас все так хорошо, и я боюсь, что это все закончится по моей вине.

– Есть веский повод для беспокойства?

Скорее нет, чем да. На самом деле я и правда не знаю, из-за чего именно переживаю. Скорее всего, просто не хочу увидеть разочарование на лице Артёма. Вдруг он в какой-то момент решит, что я все еще та девчонка-малолетка, и не захочет иметь со мной ничего общего. Если бы это был обычный поход в клуб, то я бы, наверное, не волновалась. А сейчас в голове всплывают кошмарные воспоминания. Важный вечер, к которому я так тщательно готовилась, закончился полным провалом. Чем этот день отличается от того?

– Да, – качаю головой. – Я мастерски умею себя накручивать, а потом страдать под одеялом.

– Признание проблемы – половина успеха в ее разрешении. Дедушка Фрейд врать не будет, – умничает Рита. – В твоем случае – это победа.

Мне начинает казаться, что не надо было просить подругу приехать. Хоть она и мастер спорта в промывании мозгов, но сейчас мне легче от этого не становилось. Даже наоборот. Появилось чувство, что со мной разговаривают как с маленьким ребенком.

– Хватит издеваться. В любое другое время я смогу ответить, сейчас не до этого.

– Отлично, ты разозлилась, – щелкает пальцами девушка. – Теперь напряги мозг и вспомни, есть ли у твоего Козловского брат-близнец? Или нет. Пока ты будешь страдать под одеялом, я подберусь к оригиналу. И не надо так на меня смотреть. Чтобы тебя понять, мне надо стать тобой. Не подскажешь, где брекеты ставила?

– Я слишком заморачиваюсь и никто не будет это терпеть?

– Бинго. Ты боишься быть собой, и с этим надо что-то делать, подруга.

39.

Если утро не заладилось, то это еще не значит, что вечер будет таким же. Я это поняла, когда увидела машину Артёма на парковке.

Во-первых, я безумно соскучилась, а его присутствие меня успокаивало. Ему даже говорить необязательно. Одного взгляда на меня достаточно, чтобы я придушила панику в себе и мысленно закопала ее труп под самой ближайшей скамейкой.

Во-вторых, я успела обдумать все сказанные Риткой слова. С Артёмом у нас может быть любовь до гроба, но, пока я не откроюсь, вечно буду искать причину, чтобы не быть счастливой. Страхи бывают у всех. И это нормально. Если человек боится – это не значит, что он сумасшедший. Нет. Он обычный, со своими слабостями. Страшно, когда страхи руководят людьми. Когда они мешают жить, заставляют прятаться под одеялом и каждый раз напоминают о себе.

Еще я поняла, что для страха нужен повод. У меня его, к счастью, нет.

Пока я смотрела в окно, выглядывая Артёма, он бесшумно вошел в квартиру. Вскрикиваю от испуга, когда его руки ложатся на мои плечи, и он разворачивает меня к себе.

Утыкаюсь лицом в мужскую грудь и поднимаю голову вверх.

Блин, какой же он красавчик.

Самый классный мужик на свете теперь мой.

– Если ты скажешь, что весь день простояла около окна, то я поверю, – ухмыляется он, утыкаясь своим лбом в мой.

– Если ты скажешь, что весь день работать не мог, а обо мне только думал, то я тоже поверю, – самодовольно отвечаю ему, – Вспоминал?

Артём улыбается. Никогда бы не подумала, что однажды смогу задавать ему такие вопросы. Да и вообще стоять вот так рядом с ним и ловить красноречивый взгляд.

– Вспоминал иногда. В кабинет муха залетела, тогда точно все мысли были только о тебе. Ее жужжание чем-то тебя напоминало. Такое же…

Артём морщится, когда я щипаю его за руку, и продолжает:

– Милое.

– Ну вот. Другое дело. Можешь же комплиментами меня заваливать, когда хочешь. Теперь рассказывай, сколько коротких юбок сегодня видел?

И он задумался.

Эй, пытается вспомнить, что ли?

Я же пошутила.

– Со счета сбился. Начать заново? – спустя несколько секунд выдает он.

Вот же гад. Хоть бы улыбнулся и дал понять, что шутит. Нет же, лицо такое, будто вспоминает таблицу Менделеева.

– Если жить надоело, то вперед. Я подожду. Зачем трогать смертников, если они все для себя решили?

Даже если он сейчас и правда считать начнет, я все равно и не услышу. Я существовать перестала, когда Артём наклонил голову и поцеловал меня. Плевать на все юбки мира. Он прижимал меня к себе, и единственное, чего мне хотелось, так это повиснуть на его шее.

– Мы же разговаривали, – отрываюсь от него, пытаясь держать дистанцию.

Эх, слабый я человек.

Даже руки свои контролировать не получается. Как бы ни старалась, они все равно к Артёму тянулись.

– Да? Ты уверена?

– Если ты и дальше будешь меня так отвлекать, то я перестану быть уверенной в том, что меня зовут Влада и что у тебя дурацкая фамилия.

– Не ври. Она тебе нравится, – хмыкает он. – Помнишь надписи в тетрадках? Козловская Влада. Влада Козловская плюс Артём Козловский равно…

– Хвастаешься хорошей памятью? – перебиваю, пока краснеть не начала. – Похвально. Не зря травой давишься.

– Ты знала, что моя мать хранит у себя одну из таких тетрадок?

– Чего? Врешь.

Блин, надо было их все сжечь. Столько раз была в гостях у тети Нади и понятия не имела, что нахожусь рядом с бомбой замедленного действия, которая могла рвануть в самый неожиданный момент.