(Не) курортный роман
Шрифт:
Я касаюсь влажными ладонями его плеч. Глажу, царапаю и снова глажу. Мне нравится щупать его.
Ладони Сережи мнут мою попу. Сильно. Собственнически так. Как будто я его и только его! А я? Не знаю. Но отчаянно хочу, чтобы так и было всегда.
Я обвиваю ногами его за бедра. Нагорный прокладывает дорожку из поцелуев от моих губ до ключиц. Поцелуй за поцелуем. Один за другим. Я медленно умираю. От того, как хорошо и больно одновременно! Желание требует выхода. Между ног ноет. Печет и полыхает. Я пытаюсь плотнее свести бедра, чтобы притушить бушующий пожар.
Я уже вечность так не сходила с ума. Уже забыла, когда последний раз меня так вело и ломало с Федором. Да потому что… никогда. Нет, мне никогда не было с ним так сумасшедше хорошо, как с Сережей! И дело далеко не в сексуальном опыте Нагорного. Дело в человеке. Когда тебя касаются, обнимают, ласкают и трогают руки мужчины, что испытывает к тебе чувства – поет каждая клеточка. Отзывается каждый нерв. Бьется каждая жилка! Как я не поняла этого два года назад? Как я не поняла этого в ту нашу ночь? Трусливая идиотка!
Постепенно градус ласк накаляется. Движения становятся хаотичными и рваными! Плавать не получается. Отлипнуть друг от друга не получается. И до усадьбы вернуться мы тоже вряд ли сможем. Все, на что хватает наших сил – выползти на берег. Завалиться на песок.
В хитросплетении руки и ног горячее тело парня наваливается на меня сверху. Придавливая к земле. Трение кожи о кожу высекает из нас искры. Не спалить бы этот чертов лес!
– Карамелька… – жаркий шепот между поцелуями. – Такая нежная.
– М-м-м…
– Сладкая.
– О-о-ох…
– Горячая девочка.
Все, на что хватает моего словарного запаса в этот момент – отрывистые звуки и протяжные мычания. Я цепляюсь пальцами за русые кудри Сережи. Таю и плавлюсь, как кубик льда в сорокаградусную жару. Я, кажется, нашла свое персональное солнышко.
Мы ласкаем друг друга, подстраиваясь под один ритм. Песчинки и камешки больно царапают мне спину. Но это тоже приятная боль. Я закидываю ножку на бедро Сережи. Глушу стон, ощущая, как его колом стоящий член упирается мне между ног.
Сережа добирается до моей груди. Обхватывает губами сосок, втягивая в рот. Мамочки-и-и!
– Еще-е-е…
– Вот так?
– Да, пожалуйста…
– А может вот так? – прикусывает горошину, перекатывая языком.
– А-а-а-ах! Да, да, да!
И так и не так, и всяко разно! Господи! Сережа творит своим ртом невероятные вещи. Я хныкаю, кричу и со всей силы цепляюсь за его плечи. В какой-то момент Нагорный отстраняется. Ловит мои губы поцелуем, и шепчет:
– Хочу тебя, Стеф.
– И я, – шепчу, прикусывая его нижнюю губу, – хочу!
– Сильно? – издевается гад.
Ну, как тебе сказать? Песок подо мной уже горит и медленно превращается в стекло. А уровень напряжения в теле такой, что ни одной электростанции и не снилось.
– Невыносимо! – хриплю.
– До усадьбы я не дойду. Только если на трех конечностях.
– И не надо. Давай уже, а? – тяну его ближе
к себе и двигаю бедрами, подаваясь навстречу его вздыбленному достоинству. Трусь промежностью, задыхаясь от яркости ощущений. Сиплю:– Я очень надеюсь, что у тебя есть с собой презервативы.
Нагорный низко и хрипло смеется. Чмокает меня в нос:
– Момент.
И этот предусмотрительный негодяй тянется к откинутым в сторону брюкам. Вытаскивает из кармана пакетики из фольги. Я удивленно заламываю бровь, посмеиваясь:
– Кто-то подготовился. Не слишком самонадеянно?
– Я же сказал, что китайские фонарики всегда исполняют желания.
– Ты же шутишь? – охаю. – Ты не мог такое пожелать!
Сережа улыбается.
– Пошляк!
– Я вырос из того возраста, когда загадывают новую игрушку, Карамелька.
– Все равно пошляк!
Сережа улыбается и разрывает зубами пакетик из фольги. Я залипаю взглядом на движениях его мышц, что бугрятся под кожей. Прикусываю губу и разглядываю кубики. Опускаю взгляд ниже. От пупка, к косым мышцам живота и темной полоске волос, уходящей туда.
Его пальцы уверенно обхватывают ствол. Я сглатываю. Сережа, стоя на коленях, ловко раскатывает защиту. У меня загораются щеки от смущения. В его исполнении это выглядит так… порочно.
– Нравится?
– Ч-что?
– Все, что видишь.
– Более, – выдох, – чем… – не успеваю больше сказать и слова – он уже на мне. Ложится сверху, удобней устроившись у меня между ног. Щекочет своим носом мой нос.
– Сомневаюсь, что смогу быть нежным, принцесса. Младший дракона горит.
– Оставим нежности на потом, – шепчу.
Он подается бедрами вперед. Поступательное движение вверх-вниз. И еще. И еще раз. Он трется о меня своим достоинством, а у меня в глазах темнеет. Я рычу:
– Сере-е-ежа!
Нагорный улыбается:
– Готова?
– Ты издеваешься?!
– Ни капли, – накрывает своими губами мои губы. – Держись, Карамелька…
Один резкий толчок.
– А-а-а-а! М-м-м!
Я вскрикиваю и зажмуриваюсь. Прогибаюсь в спине, чуть меняя угол проникновения. Сережа делает еще одно движение вперед. Растягивая для себя. Заполняя до предела. Я хнычу и морщусь. Это так космически…
– Стеф, все хорошо?
– Да. Да! Пожалуйста! – сама не знаю, о чем прошу. Сережа дает мне еще пару мгновений и один вдох, чтобы привыкнуть к ощущениям. И начинает двигаться. Сначала медленно. Неторопливо. Постепенно увеличивая темп.
Толчок за толчком. Вперед-назад. То проникает на всю длину, то выходит до самой головки. Я подаюсь бедрами ему навстречу и кричу, кусая губы. Он берет меня все быстрее, задевая там внутри какие-то особо чувствительные точки. Это далеко не нежное занятие любовью. Это нетерпеливый, резкий, жаркий секс. И это так… м-м-мучительно приятно!
Еще пара толчков, и я, кажется, умираю. Прямо на этом диком пляже. И это самая приятная смерть!
Глава 31. Сколько веревочке не виться…