Не любовь. Не с нами

Я смотрела на брата с женой и думала, как же хорошо найти человека, рядом с которым можно не задумываясь сигануть в воду, невзирая на то, что не умеешь плавать, когда вокруг важные, солидные, набитые деньгами и амбициями люди. Не бояться выглядеть смешно, глупо, быть уверенным в супруге, как в себе, даже больше. Насколько редко встречается подобное? Я знала всего лишь одну пару – Коля и Нюта.

Сама бы я не стала прыгать в воду, даже умея плавать, в надежде, что меня поймает Вадим. Скорее всего, он бы поймал, я бы довольно визжала и кричала, как сейчас Нюта, но разница была огромной, хоть и неуловимой настолько, что объяснить невозможно.

– Глеб, давай к нам! – заорал Коля.

Я мгновенно обвела пространство взглядом. Голованов стоял с противоположной стороны бассейна, ровно напротив меня, рядом с ним красовалась очередная длинноногая блондинка. Недолго он меня ждал на катере, на часах половина девятого, а он уже в отеле, в обнимку с девицей. Стоит, как ни в чём не бывало, смотрит, как всегда, снисходительно, одаривает окружающих самодовольной улыбкой. Девица жалась поближе, пыталась принять более выгодный ракурс, просчитывала, какая сторона у неё рабочая, хлопала ресницами, приоткрывала зазывно рот. Голованов проводил кастинг на самую тупую блондинку?

Настроение сразу испортилось, запах реагентов от бассейна больше не вызывал приступ сентиментальности, дорогая парфюмерия не будоражила воображение, Коля с Нютой просто кривлялись и визжали на всю округу как дикари.

Я резко встала, бросила взгляд на недопитый коктейль, решив, что забирать с собой моветон, мысленно вздохнула, вздёрнула нос и направилась по ухоженной дорожке к выходу из зоны бассейна. Поправила шляпу, которая, я знала это наверняка, неимоверно шла мне, привлекала внимание красным шёлковым шарфом на тулье, в цвет купальника. То и дело я ловила на себе заинтересованные мужские взгляды, которые тешили моё самолюбие. Не Головановым единым жива Ирина Цыплакова. Захочу и мгновенно найду себе компанию на вечер… Вот, хоть тот интересный, импозантный мужчина в синих шортах.

– Куда-то спешишь, Цыпа? – раздалось за моей спиной.

– О, Глеб, и ты здесь! – вполне уверенно изобразила я удивление. – Ты разве не отправился любоваться на «лучи солнца, катящегося к горизонту, и багровеющее небо»?

– Передумал, – отмахнулся Глеб.

– Вот и славно. – Я снисходительно похлопала его по плечу, невольно отмечая жёсткость тела. – Пойду, пожалуй, – добавила я, надела солнечные очки и развернулась, чтобы демонстративно отправиться в номер.

– Ужинать, значит, не будешь? – вкрадчиво поинтересовался Глеб, преграждая мне путь.

– Я после шести не ем, – фыркнула я.

Вообще-то, есть хотелось. Нам полагалось бесплатное питание, но где именно и на каких условиях, я Голованова не расспросила, а после произошедшего тем более расспрашивать не собиралась. На территории отеля было пять ресторанов, плюс бары и лаундж-зоны, заглядывать в каждую точку питания совсем не хотелось. Честно говоря, я опасалась неловкости: с приходом Голованова чувство собственной неуместности в шикарных апартаментах стремительно возросло. Оставался вариант поинтересоваться у служащих, им я и собиралась воспользоваться.

– Можешь пить. – Глеб нагло напомнил мне о прыжках вокруг шампанского и коктейль у меня в руках у бассейна. Стоял-то он напротив, отлично видел.

– Спасибо, у меня детокс, – ляпнула я первое, что пришло в голову, тут же соображая, что именно сказала.

Господи! Ну почему? Почему? Почему, черт побери, я держусь независимо, даже высокомерно со всеми представителями мужского пола, но совершенно теряюсь перед Головановым?

– Цыпа... – Глеб нагнулся, нырнув под поля моей широкополой шляпы, уставился на меня и проговорил тихо, но чётко: – От частых клизм не только ухудшается перистальтика кишечника, из него механически вымываются полезные микроорганизмы, уничтожаются болезнетворные бактерии, которые в норме в небольшом количестве содержатся в нашем кишечнике. Кроме того, наносится серьёзный удар по иммунитету, всё это ведёт к быстрой утомляемости и снижает работоспособность.

Что прикажите ответить на подобную тираду? В кошмарном сне я не могла представить разговоры о вреде очищающих клизм для моего кишечника с любовью всей своей жизни. Хотелось затопать, завизжать, ударить со всей силы по наглой головановской морде, чтобы стереть фирменную высокомерную, снисходительную улыбочку.

Вместо всего этого я приподняла бровь, окинула высокомерным взглядом отошедшего на пару шагов Глеба, вкрадчиво поинтересовалась:

– Как врач и человек говоришь?

– Как врач, – спокойно ответил тот.

Это он, конечно, верно отметил. Человеческого в Голованове ничего не было, любовь к долговязым блондинкам не считается.

В это время подлетели Коля с Нютой. Брат довольно и широко улыбался, сверкая покрасневшими от солнца ушами, Нюта фыркала, пытаясь избавиться от воды в ухе.

– В девять в вестибюле? – поинтересовался Коля.

– Да, – ответил Глеб.

– Ирин, ты идёшь на ужин? – тут же переключился брат, переведя взгляд на меня.

– Нет, у меня есть дела поважнее, – придав легкомысленности голосу, ответила я. Глеб в это время растёкся в наглейшей улыбке, показывая, что он-то в курсе, какие именно у меня дела.

В эту секунду меня под локоть подхватила Нюта, обдав холодом воды из бассейна.

– Не знаю, какие у тебя дела, но давай ты сходишь на ужин? – пролепетала Нюта. Можно подумать, я не хотела. Последний раз ела дома, обед проспала, к тому же в организме бродил алкоголь, заставляя желудок требовать пищи. – Я боюсь одна, – горячо шепнула Нюта и пояснила: – Вдруг в приборах запутаюсь, и вообще, не хочу одна сидеть в платье из масс-маркета, понимаешь? – Она посмотрела настолько несчастным взглядом, что я тут же согласилась.

Так что пришлось экстренно собираться: наносить лёгкий макияж, укладывать волосы, надевать коктейльное платье, не слишком вычурное, чтобы не ставить Нюту в неловкое положение, при этом достаточно соблазнительное, чтобы любовь всей моей жизни пожалел о том, что родился на свет. Не такая простая задача, с учётом двадцати минут свободного времени и выбора из двух платьев.

К девяти часам я спустилась в вестибюль, где уже стоял расслабленный Глеб. Светлая рубашка с коротким рукавом, небрежно расстёгнутая на две пуговицы, лёгкие брюки в тон, закрытая летняя обувь. Нельзя было нацепить галстук или остроносые ботинки, обязательно выглядеть, как модель, сошедшая с подиума?

Не время опускать нос, приказала я сама себе. Напомнила, что я уже не восемнадцатилетняя влюблённая идиотка, теряющая разум от одного взгляда на объект обожания, а уверенная в себе двадцатипятилетняя красивая женщина. Красивая – я подчеркнула отдельно. Кра-си-ва-я! Абсолютно точно красивей любой долговязой белобрысой швабры!

– Привет, – небрежно взмахнула я рукой, поигрывая пальчиками, зная, что изящный браслет подчеркнёт тонкость запястья и длину пальцев, которые, по моей задумке, Голованов должен целовать к концу этого месяца.