(Не) мой ребенок

Возможно, Мирослава в таком состоянии из-за того, что ей сказала Анжела. И только за это мне хочется банально наорать на жену, хотя это мне несвойственно. Зачем она портит настроение беременной девчонке?

Мирослава как обычно кутается в свою бессменную кофту и будто бы хочет мне что-то сказать, но не решается.

— Что-то случилось? — спрашиваю ее с прищуром.

— Глеб Викторович, — тихо говорит она, — когда я смогу вернуться к себе в квартиру?

— Не знаю, — качаю головой. — Полицейские все еще не устранили проблему. Я подумываю над тем, чтобы подыскать вам новую квартиру, это займет какое-то время.

— О-о… — вздыхает она и совсем расстраивается.

Замечаю, как она начинает теребить пуговицу кофты на груди. И так старается, что та грозит оторваться. Видно, не впервой ей достается. Мирослава своих действий не замечает, ее даже будто слегка потряхивает.

— Вам холодно? — спрашиваю с прищуром. — Возможно, вам следует надеть другую кофту? Эта очевидно не греет.

Да, бесит меня эта дурацкая бочкообразная кофта. Бесит и злит. Вышвырнул бы в окно, честное слово.

Тут замечаю, как Мирослава резко краснеет. Отвечает сдавленно:

— Мне не холодно. Извините, я пойду…

— Но подождите, вы же ничего не съели, — говорю с нажимом. — Сначала завтрак, потом все остальное.

— Она может поесть позже, — встревает в разговор Анжела.

Я лишь строго на нее смотрю.

Никаких позже!

Слежу за тем, чтобы Мирослава положила себе на тарелку порцию запеканки. Наблюдаю за тем, как она начинает есть.

Не понимаю, что такого обидного я сказал? Отчего сразу подскочила?

И как у нее получается одним лишь взглядом вызвать у меня чувство вины?

Вдруг на ум приходит новая мысль: а что если у девчонки банально нет другой кофты? Вон с каким маленьким рюкзаком приехала в этот дом. Впрочем, по-моему, с ним же путешествовала из того гадюшника, где жила с соседкой, в квартиру, что снял для нее я. Разве в такой рюкзак много поместится? Кроме того, сколько раз ее видел, столько она в этой жуткой кофте и ходит. Девчонка раздета — это очевидно. А я тут придираюсь как последний болван.

Вспоминается время, когда у меня тоже был один свитер на все случаи жизни. Аж передергивает от нахлынувших картин из прошлого.

И только теперь до меня доходит, какую бестактность я допустил.

Что же у нее за муж был, раз у нее даже вещей нормальных нет? Жлоб какой-то или попросту нищий. И то и другое весьма вероятно. Она ведь зачем-то с ним развелась, так?

Некстати вспоминаю размеры гардеробной Анжелы. Ведь комната вся забита тряпками, а жена по-прежнему ходит по магазинам.

Неожиданно во мне просыпается дикое желание купить что-то Мирославе. Как-то восполнить то, что ей явно недодали. Вот возьму и одену. Ну не вечно же ей в этой кофте ходить. К тому же скоро она в нее и не влезет, ведь у нее вырастет живот. Не будет же она ходить голой… Надо исправлять положение.

Быстро впихиваю в себя пару блинов с мясом, запиваю несколькими глотками кофе и командую:

— Мирослава, собирайтесь, я отвезу вас в торговый центр.

— Зачем? — удивляется она.

— Как это зачем? Нужно приобрести для вас новую одежду, там наверняка должны быть магазины для беременных.

— Милый, а у тебя есть время, чтобы возить ее по торговым центрам? — влезает с вопросом Анжела.

— Немного есть, — киваю.

Ловлю на себе странный взгляд жены, но игнорирую его. Она ведь должна понимать, что суррогатной матери нашего ребенка нужна одежда.

Конечно, можно было просто дать ей денег и отправить по магазинам. Но, во-первых, мне кажется, Мирослава еще не слишком хорошо ориентируется в Москве. А во-вторых, если вспомнить, сколько она тратила на продукты, эта скромница постесняется купить себе больше одной-двух вещей. Именно поэтому решаю взять дело в свои руки.

Так-то ни за что не поехал бы. Что мне, делать нечего, кроме как шастать по женским магазинам? И вовсе это не доставит мне никакого удовольствия — видеть Мирославу в разных платьях. Наверняка буду умирать со скуки.

Собираюсь, жду Мирославу на улице.

Она выходит к машине с немного испуганным видом. Скромно устраивается на заднем сиденье. Усмехаюсь ее робости.

Пока ждал, успел посмотреть, где находятся нужные магазины. Везу сразу в подходящее место, лично сопровождаю Мирославу в помещение.

Не теряю времени даром, подзываю продавщицу и показываю ей мою спутницу:

— Вот эту очаровательную девушку нужно одеть и обуть.

Мирослава краснеет в очередной раз за это утро, но, слава богу, не отказывается.

Одна из продавщиц уводит ее в примерочную, вторая начинает меня выспрашивать:

— Что именно вы хотели бы подобрать для спутницы?

— Мы возьмем все, что ей подойдет, — отвечаю с важным видом.

Она кивает и со значением произносит:

— Красивая у вас жена.

Не успеваю даже ответить, как она уходит.

Во дает! Как будто я позволил бы своей жене так одеваться. Придумала тоже, Мирослава — жена… Моя жена…

Пробую это сочетание слов на вкус и внезапно понимаю, что… мне нравится, даже очень.

Она гораздо мягче Анжелы. С ней приятно общаться, да и вообще просто находиться рядом. Она трогательная и милая, абсолютно не избалованная. Иногда ловлю на себе ее взгляд, и мне кажется, что она чуть ли не с благоговением на меня смотрит. Не меньше!

Но Анжела тоже вела себя как ангел, пока я на ней не женился. Нюансы стали вылезать потом. Женщины — лживые эгоистичные существа, склонные обрастать «нюансами» в процессе отношений.

Мирослава такая же, как все, мне не нужно ее идеализировать. Как бы ни хотелось.

Тут вижу мою красавицу в нежно-голубом платье. Аж челюсть отвисает, насколько разительно она меняется благодаря одежде…

Глава 24. Маникюр

Глеб

Этим вечером возвращаюсь домой еще позже обычного. На этот раз действительно дела.

Так устал, что даже нет сил поужинать. Просто иду в свою комнату, долго стою под теплым душем, а когда выхожу, застаю в спальне Анжелу, затянутую в белый махровый халат. Она стоит со стянутыми сзади волосами, с полным отсутствием макияжа на лице. А ведь ей запрещено так мне показываться. Я не для того брал в жены бабочку, чтобы любоваться ею без пыльцы.