Не повышай на меня голос, птичка

Но я заставляю себя откинуть невеселые мысли на задворки сознания, потому что, как бы странно это ни звучало, впервые за долгое время я начинаю ощущать, как моя жизнь налаживается. И я эгоистично хочу думать только о том, что имею сейчас.

Особенно радовали частые встречи с Тимуром. Вообще, наши отношения очень быстро становились дружескими, а разговоры долгими и искренними. По маленьким крупицам я возвращала себе родного человечка. Как жаль, что отец не может насладиться его звонким смехом, услышать историю о том, как его сын мечтает стать археологом. Или просто увидеть, каким вырос Тимка и как похож на него. Особенно, если недовольно морщит носик. Один в один папка.

А когда Тимур достаточно привык ко мне, мы пару раз даже выезжали за пределы особняка. Конечно, не без помощи Марата. Потому что Агния Львовна не была в восторге от идеи отпускать «своего сына» со мной. Но какой человек в здравом уме будет перечить Хаджиеву?

Не буду лукавить, хорошее отношение Марата к моему брату подкупает не только мальчонку, а также и меня. Даже не смотря на то, что дома этот человек практически не замечает меня, зато есть плюс в виде отсутствия диктаторства в мою сторону, что заставляет меня забывать о том, каким чудовищем он может быть.

Погруженная в свои мысли, я даже не заметила, как привела себя в порядок и переоделась в платье, а сейчас уже еду в дорогом салоне машины неизвестно куда.

Волнующее предвкушение наэлектризовывает каждую клеточку в моем напряженном теле. Особенно, когда машина останавливается у красивого ресторана, который оформлен в восточном стиле. И уже через мгновение меня сопровождают внутрь, где аромат востока раскрывается еще больше: классический дамаск, дорогая резная мебель, обилие тяжелых ярких тканей и ковров с богатыми рисунками. А отсутствие людей и приглушенный свет окончательно сбивают меня с толку.

— Здравствуй, Тата, — раздается низкий голос за спиной и я невольно вздрагиваю, но не оборачиваюсь. — Хорошо выглядишь.

В тот же миг трепещущее сердце делает сальто в груди. Я когда-нибудь научусь спокойно реагировать на этого мужчину? Не думаю.

Где-то внутри зарождается мелкая дрожь, заполняя меня до кончиков пальцев странным покалыванием. Потому что я чувствую жар его тела. Хаджиев по-прежнему стоит за моей спиной. Чего он ждет? Тишина давит на нервы. А его бездействие заставляет меня нервничать еще больше.

С трудом перевожу дыхание и несмело поворачиваюсь к Хаджиеву, сразу же оценивая мужской внешний вид, который как всегда на высшем уровне.

— И с каких пор я стала предметом твоего восхищения? — моих губ касается легкая улыбка. Или подобие ее. Но она тут же исчезает, когда Марат усмехается.

— Мне готовиться к битве?

Пауза.

— Нас снимает скрытая камера? — взволнованно интересуюсь я, глядя на него, как на восьмое чудо света. — Кто ты такой? — шутливо прищуриваюсь. — Цветы, комплимент, ужин, еще и шутить пытаешься?

Но получив в ответ опасную ухмылку, я понимаю, что хищник из него никуда не делся, и отвожу взгляд в сторону, мгновенно меняя тему.

— Тут так пусто…

— На сегодняшний вечер, — Марат поддевает меня пальцами за подбородок и заставляет снова посмотреть в его глаза цвета темного моря, — ресторан в нашем распоряжении.

Глава 33. Вопросы

Я сглатываю, аккуратно убирая от лица его руку. И испытываю облегчение, когда он позволяет мне это сделать. Сейчас почему-то мне намного проще держать дистанцию. Слишком много всего после той пустоты, в которой он меня держал последние месяцы.

— И какова твоя цель? — я прочищаю горло, замечая, как на его лице появляется подобие улыбки.

— Планировал накормить тебя, — он протягивает мне руку в знак приглашения. — Ты голодна?

Как «мило» с его стороны.

С минуту я еще борюсь с желанием ударить по ней, но все-таки вкладываю свою ладонь в протянутую руку, разрешая усадить себя за стол с множеством красивых блюд.

Пользуясь моим замешательством, Марат берет открытую бутылку вина и наполняет бокал, прежде чем вручить его мне.

— Спасибо, — делаю большой глоток в надежде избавиться от нервозности, и к моему сожалению, это не ускользает от внимания Хаджиева.

Он видит меня насквозь. Чувствует, как на меня действует. Он чертов зверь, от которого не скрыться.

Не отводя от меня глаз, Марат открывает бутылку с водой и, жадно отпив несколько глотков, возвращает ее на место.

— Все в порядке? — от его хриплого голоса мне становится не по себе и я опускаю взгляд, мысленно проклиная этого мужчину.

Нет, не в порядке! Ты плохо влияешь на мою нервную систему!

Но говорю я совершенно другое.

— Ты переоцениваешь мой аппетит, Марат, — я растягиваю губы в слабой улыбке и провожу ладонями по дрожащим коленям, намеренно избегая его пристального взгляда. — Зачем так много еды?

— Я не знал, что ты захочешь, — спокойно сообщает он, сохраняя свою привычную маску равнодушия, что очень отличается от моего состояния, граничащего с истерикой…

— Можно было просто дождаться меня, — вполголоса бормочу я, перебирая пальцами подол платья.

В голове беспокойно кружит вьюга мыслей. С одной стороны его поведение должно меня радовать: он такой обходительный и весьма… вежливый. Но даже, казалось бы, в таком романтическом жесте, как закрыть от посетителей целый ресторан ради одного вечера с девушкой, чувствуется подавление. Подавление, которое я отчаянно пытаюсь не замечать. Кошмар. Это уже попахивает стокгольмским синдромом.

И мне хочется ненавидеть себя за те чувства, что сейчас возникают внутри меня. Но больше всего, за реакцию собственного тела, которое никак не может избавиться от напряжения. Особенно между ног. Особенно зная то, что он тоже себя сдерживает.

Вижу это по его блестящим глазам, в которых разгорается голод.

Вот только от предположения, что Марат так услужливо обходится со мной ради того, чтобы затащить в постель, вся волшебная иллюзия романтики окончательно развеивается. Он сказал, что не притронется ко мне. И ему стоит отдать должное, ведь за все это время Хаджиев действительно ни разу не притронулся. Не надавил. Не взял силой. Хотя, кто ему запретил бы? Но, видимо, этот мужчина намерен пойти в обход.

Он намерен сделать все моими руками.

Встряхнув головой, я заставляю себя прекратить думать. Мне нужно знать только одно. Передо мной сейчас настоящий хищник. И у него есть цель. И эта цель я.

Чуть подавшись вперед на локтях, я первая прерываю наше молчание.

— Зачем все это?

Марат смеривает меня строгим взглядом, но ничего не отвечает.

— Зачем? — настаиваю на своем и прищуриваюсь в ожидании ответа.

— Тебе нужен повод? — от его глубокого голоса по телу проходит волна чувственных мурашек. Черта с два!