(Не)свободные, или Фиктивная жена драконьего военачальника

Растерев веки, я вновь медленно выдохнула. Читать о прошлом было больно и невероятно интересно. Сердце было готово выскочить из груди. Но нужно успокоиться, чтобы понимать смысл строчек.

«Три года твои родители жили в официальном временном браке. Уильям хотел детей, она тайно пила противозачаточную настойку. Боялась, что это навсегда привяжет её к временному мужу. Иногда она писала мне, что устала. Устала от вечной ревности, пересудов придворных, закрытого образа жизни во дворце. К завершению брака она совсем измучилась и мечтала о свободе, но Уильям не давал ей развод, как она не просила. Только император не мог избежать политического брака, потому однажды ему всё же пришлось отпустить твою мать.

Любовь твоих родителей была ярким пламенем, в котором они оба сгорали многие годы. Такой страсти тайно завидуешь, но одновременно боишься испытать подобное. Лёгкий любовный ожог можно пережить, а такие чувства уничтожают, пробуждают самое тёмное в глубинах подсознания. Хелен, моя добрая Хелен плакала и желала смерти Эвелин, когда состоялась её свадьба с Уильямом. А потом кричала о ненависти к нему, когда он приехал к ней на следующий день после брачной ночи. Подозреваю, тогда они и зачали тебя, Джослин. Ужасно скандально, неправильно, но они не могли преодолеть тягу друг к другу».

— Действительно, дитя любви, — надсадно усмехнулась я, чуть не выпустив кристалл из рук.

Няня не говорила и об этом…

«Хелен пыталась скрыть беременность, отказалась от посольской деятельности, уехала в Альвиан к родителям. Она намеревалась быстрее вступить в брак, чтобы скрыть происхождение ребёнка. Знаешь, она писала, что устала от такой жизни, устала тянуться к тому, кто никогда не будет принадлежать ей полностью. Она хотела тихого семейного счастья, даже признавалась, что чувствует влюблённость к своему избраннику. Но свадьбы не состоялось. Несчастный случай сделал её жениха калекой, а Хелен похитили. Она пропала почти на полгода, за которые я чуть не сошла с ума от беспокойства.

Только позже я узнала, что похитил её Уильям и долго держал в неволе, пока не убедился в том, что ребёнок от него. Признаюсь честно, я бы не поверила, если бы не знала точно, что это правда. Твой отец был прекрасным оратором, харизматичным, уверенным. Настоящий огненный мужчина. Ему ведь простили в обществе всё: и временный брак с человеком, и бастарда, и даже скандалы с неверностью жене. Как ни печально, прощала ему всё и Эвелин, добрейшая женщина. Она стерпела даже то, что Хелен вернули ко двору, а тебя приняли в род. Но потом всё окончательно разрушилось.

Я не знаю точно, что произошло. Мы с Хелен виделись не так часто, как хотелось бы, всё же мой долг держал меня в Тринате. Она стала писать реже, и чаще всего её послания наполняли скрытый ужас и притаившиеся в душе подозрения. Она писала, что Уильям изменился. Они больше не пылали. Он стал холоден, отстранён. Я бы усомнилась в душевном состоянии подруги, если бы подобные шепотки не стали звучать чаще. Император начал пугать многих. Решения Уильяма выглядели всё более странными, отношения с соседями усложнялись, потому он предложил проект закрытия стран. Посольские делегации были вынуждены вернуться, и тогда мне удалось пообщаться с дорогой подругой лично. Она изменилась, исхудала от волнений, в глубине её глаз поселилась загнанность, какая-то обречённость. И тогда она призналась мне, что потеряла своего Уильяма. Поделилась со мной опасной тайной о том, что готовится переворот. И она поддерживает заговорщиков».

Я громко вздохнула, выронив накопитель из задрожавшей руки. Мама выступила на стороне заговорщиков? Не верю, не могу поверить. По щекам потекли слёзы. Я судорожно схватила артефакт и вновь открыла письмо.

«Не знаю, что подвигло Уильяма на этот шаг, но он попытался воздействовать на Разлом. Его вовремя остановили, но последствия мы расхлёбываем до сих пор, чёрная зона стала намного шире с тех пор. Уильям бежал во дворец. Наверное, он собирался забрать детей, но ярость высокородных достигла размеров стихийного бедствия. Попытка вынести обвинения вылилась в боевое столкновение. Уильям был сильнейшим магом огня, и когда приблизилось поражение, он использовал свою силу в полную мощь. Пожар во дворце забрал жизни многих, в том числе и его. Хелен погибла вместе с ним, подозреваю, не могла бросить. Сгорела там и Эвелина с дочерью. До недавнего времени я была уверена, что в тот день с ними во дворце находилась и ты. Но судьба оказалась не так жестока. Ты выжила, моя дорогая.

Мне очень жаль, что приходится рассказывать тебе правду так, в письме. И очень больно писать о прошлом. Боюсь, вышло скомкано и неинформативно. Мы обязательно найдём способ пообщаться наедине. Но я хочу, чтобы ты помнила, твоя мать была невероятной женщиной, сильной, умной, доброй. Такой выросла и ты. А мой долг, как подруги, уберечь тебя от того, от чего я не смогла уберечь свою Хелен. Прошлого не изменить, не в моих силах предотвратить судьбоносную встречу твоих родителей, как и повлиять на решения твоего отца. Мы можем лишь сделать выводы из прошлого и выбрать лучший путь. Ты обязана построить свою жизнь так, чтобы не повторить судьбу матери.

P.S. Сотри это письмо, как только прочтёшь, оно слишком опасно».

Пальцы дрожали, когда я выполнила её наставление. Из глаз нескончаемым потоком лились слёзы. Новая правда о моём прошлом с трудом укладывалась в кипящей от эмоций голове. Няня говорила об отце как о лидере, как об императоре, и я никогда не обращалась к его образу с надеждой о прошлой любви. Ведь знала, что он мог предложить маме только временный брак. Но не могла даже предположить, как на самом деле обстоят дела. Отец воздействовал на Разлом и в итоге расширил его, а мать действовала на стороне заговорщиков. Верилось с трудом, я ведь идеализировала императора, считала, что переворот приблизил страну к кризису. Но, по словам Мелинды, это случилось как раз по его вине. Почему няня мне этого не рассказала? Более того, по какой причине об этом неизвестно общественности? Снова передо мной та же дилемма, кому можно верить?

* * *

— Ты сама не своя последние дни, — Джереми бережно потрепал меня по плечу, привлекая моё внимание.

Я оторвалась от чтения учебника и подняла на него рассеянный взгляд. В столовой было, как всегда, шумно в обеденное время. Рядом кто-то уронил поднос, и мы одновременно вздрогнули, посмотрев на веселящихся третьекурсников, сцепившихся в дружеских подначках у раздачи.

— Что ты говорил? — уточнила я, косясь на учебник.

Послание Мелинды выбило из колеи, голова кипела, и с трудом удавалось усваивать программу обучения. Приходилось читать даже во время обеда, чтобы не нарваться на плохие оценки.

— Говорю, ты сама не своя, — отметил он с грустным вздохом. — У тебя всё в порядке?

Нет, совершенно не в порядке. В мечтах я надеялась, что у меня была семья, счастливые родители, а реальность оказалась жестокой. Мать с отцом любили друг другу, но что дала им любовь? Вечную зависимость друг от друга, принуждение, душевную боль. Ах да, и меня, чуть не забыла. И то, судя по всему, отец сомневался в том, что я его дочь. Он не отпускал от себя мать, даже когда женился и у него родилась дочь в официальном браке. Потом же что-то случилось, может, и он устал от вечной драмы в личной жизни, но он закрылся. И потом внезапно применил свой дар на Разломе. Итоги его поступка мы разгребаем до сих пор. Страна на грани. А конкретно для меня его деяния могут обернуться совершенным ужасом, ведь он показал, что этот дурацкий дар может служить не только во благо, но и стать причиной бед. Если правда раскроется, во мне будут видеть не только редкость, но и… угрозу?

Даже посоветоваться не с кем. Няня всё от меня скрывает, Мелинда так активно сватает брата, что создаётся ощущение корыстности. Но мне сложно обвинять её в подобном, она всё же мать моей подруги. Мелисса своенравна, конечно, но не меркантильна.

— Нет, не всё, — честно ответила я. — Но не могу рассказать.

Мне надоело врать, изворачиваться. Джереми и Мелисса искренне за меня переживают, и так хочется поделиться с ними, сбросить хоть часть груза собственных проблем. Но это опасно, и для меня, и для них.