Не убивай меня больше

Перед дверью, обитой дерматином, Лариса остановилась, выдохнула, посмотрела на номер квартиры — «14», выдохнула еще раз и нажала кнопку звонка. Все было заранее продумано до мелочей. Он, конечно, удивится, увидев ее, но она знает, что сказать и как войти, даже если он не будет пускать. Даже если он там будет не один, а с какой-нибудь бабой, она все равно войдет. Если будет баба, то еще лучше: женщина женщину всегда поймет. Хотя баба женщину вряд ли. Все это пронеслось в голове. Щелкнула задвижка.

Дверь отворилась, и она увидела перед собой лысоватого мужчину лет пятидесяти. На мужчине была белая майка и красные трусы с белой полосой — совсем как ее пиджачок, только наоборот — пиджак был белый с красной полосой.

Мужчина опустил взгляд на свой живот и объяснил:

— Это не трусы, а шорты, — после чего спросил: — А вы к кому, собственно?

— Мне нужен Полушкин Артем Альбертович.

Мужчина обернулся и посмотрел в глубину квартиры, словно собираясь кого-то позвать, но снова повернулся к нежданной гостье:

— Так нет никого больше: я один здесь. Я вообще даже не представляю, кто вам нужен. Я здесь один обитаю с тех пор, как жена сбежала.

— А Полушкин здесь жил когда-нибудь?

Обладатель трусов в полоску пожал плечами и посмотрел на ее руку.

— Какие у вас часики интересные.

— Да-а, — как можно равнодушнее ответила Лариса и махнула ладошкой, — швейцарские, «Булова», модель называется «Френк Синатра».

— Золотые?

— Как бы да, — ответила Лариса и дернула плечиком.

Мужчина широко улыбнулся и распахнул дверь.

— Ну тогда заходите.

Лариса попятилась, а потом даже отпрыгнула.

— Вы что себе позволяете! Вы даже не знаете, кто я!

— Сейчас и познакомимся, — улыбнулся мужчина еще шире.

— Вы в курсе, кто у меня муж?

— Кто? — заинтересованно посмотрел на Ларису лысый мужик.

— Очень большой человек: таких, как вы, он…

— Погодите, — не дал ей договорить мужчина. — Так, может, вам Сашка нужен? Как же я сразу не допер?

— Не нужны мне ваши Сашки! — почти взвизгнула Лариса. — Я вообще не люблю баянистов, мне вообще-то нравится саксофон. То есть саксофонисты.

Она поспешила вниз, цокая каблучками по ступенькам, хотела уже с разбегу толкнуть от себя дверь, ведущую на улицу, но та распахнулась сама, да так неожиданно, что Лариса едва не вылетела в проем. Упала бы, но ее подхватил одной рукой мужчина и удержал. Во второй руке у него был футляр с баяном.

— Какая вы резкая! — восхитился обладатель баяна.

Лариса растерялась, конечно, что так неожиданно оказалась в чужих объятиях, но тут же пришла в себя. Освободилась от чужой руки, поправила прическу и поняла, кто перед ней.

— Александр? — на всякий случай поинтересовалась она и, увидев, как мужчина кивнул, продолжила: — Вы не знаете человека, который некоторое время назад жил в этом подъезде на четвертом этаже в квартире номер четырнадцать?

— Да тут много кто. Хотя вы, случайно, не Артема Полушкина ищете? Так он года два как съехал. Квартиру продал и махнул за счастьем…

Лариса достала телефон и открыла галерею, нашла фотографию Дениса и показала ее баянисту.

— Этот?

Тот не стал даже вглядываться.

— Нет, конечно. Этот красавчик, как с картинки из модного журнала. А наш Артем был пришибленный какой-то. На него все время беды сваливались. То жену найдет себе, которая еще не развелась с другим. Да еще сказала, что не хочет быть Полушкиной, потому что ее могут принять за Полкружкину. А еще он на своем «москвичке» стареньком в ментовский «уазик» въехал, а еще паспорт потерял, а на его паспорт кто-то кредитов набрал на пять миллионов… Вот он и махнул отсюда подальше.

— А куда? — спросила Лариса непонятно зачем.

— Кто его знает, — пожал плечами баянист, — ведь самое лучшее место на земле — это там, где родной дом, а в нем любимая женщина, самая милая и красивая на свете.

Лариса даже смутилась, как будто эти слова предназначались для нее, но тут же взяла себя в руки и показала на футляр:

— Так вы баянист?

— Числюсь баянистом, потому что ставки саксофониста в Доме культуры нет вовсе. А вообще я закончил музыкальное джазовое училище в Петербурге по классу саксофона. Исполнял и Гершвина, и Эллингтона… Даже Эктора Берлиоза исполнял. Лет десять назад репетировал концерт для сопрано-саксофона с камерным оркестром, сочиненный Авнером Дорманом. Но не срослось по жизненным обстоятельствам, хотя те, кто слышал мое исполнение, говорили, что очень достойно…

— Так вы местный, а учились в Петербурге.

— Да я уже считал себя питерским: там были и квартира, и жена-петербурженка, но пришлось вернуться… Долго рассказывать… Как-нибудь в другой раз… расскажу, если мы встретимся, конечно.

— Разве Берлиоз писал для саксофона? — удивилась Лариса. — Ведь он когда жил, а саксофон — современный инструмент.

— И тем не менее этому инструменту уже двести лет. Именно Берлиоз написал для него первое произведение. Оно называется хорал… Там, правда, не только для саксофона.

Сверху спустилась противная бабка. Она изучающе заглянула в лицо Ларисы, посмотрела на баяниста и шепнула ему:

— Сашок, ты с нею поосторожнее: похоже, она из торговли.

— И что она со мной может сделать? — удивился Александр.

— В кулек тебя свернет — вот что! — разозлилась от его наивности соседка. — Подальше от таких держаться надо!

Она отошла, а Лариса посмотрела на нового знакомого и сказала:

— Если хотите меня найти, то я в ресторанчике работаю. А тот располагается возле Соборной площади.

— То есть вы работаете у Черновой, — кивнул баянист, — у Светланы Петровны — ресторанчик «Не горюй!». Чернова там собирается клуб открыть и меня позвала устраивать в нем вечера джазовой музыки. И кем же вы там трудитесь? Не за стойкой, случайно? Хотя там другие симпатичные девушки стоят.

— Нет, не за стойкой. Я — совладелица заведения, а Светлана Петровна — моя сестра. Двоюродная, правда, но других у меня нет.

Александр посмотрел на нее и начал прощаться. Лариса вдруг подумала, что зря она назвалась совладелицей ресторана, вероятно, баянист почувствовал социальное неравенство и это расстроило его. Она вышла на дорогу и задумалась. Вспомнила, что приехала в Глинск главным образом затем, чтобы отыскать пропавшего Дениса и потребовать вернуть одолженные у нее деньги. То есть не одолженные, а украденные, потому что он не собирался их отдавать. Но Дениса, судя по всему, в Глинске нет и в ближайшее время он здесь не появится, если вообще имеет какое-то отношение к этому замечательному городку. И люди здесь неплохие, как выяснилось. Жить здесь можно. То есть какое-то время можно пожить. Тут Лариса Ивановна вспомнила про маньяка, нападавшего на девушек, и поежилась.