(Не) возлюбленная дракона

– Холоднее, потому что ты идешь в ритуальных одеяниях, - в голосе шаманки слышалась улыбка.
– Скоро вода озера заберет весь холод и тебе станет тепло.

Да, это я тоже знала. Несколько лет назад мне довелось упасть в прорубь, который соорудили мои брат и отец для ловли рыбы. Вот в него то я и упала, неосторожно поскользнувшись на голом льду. Когда меня вытащили из воды, я подумала, что горю живьем на костре. Настолько мне было плохо от того, что я стремительно покрывалась тонкой корочкой льда. Около семи дней я пролежала в постели с непрекращающимся кашлем думая, что обязательно умру.

Совсем скоро мы оказались у спуска к озерной глади, которая еще не скоро скроется под ледяной толщей. Безмятежная рябь на поверхности воды была видна даже отсюда и теперь мне казалось, что ветер стал еще более кусачим, чем был мгновения назад. А еще я сразу обратила свой взгляд на крепкий помост, уходивший от берега площадкой. Летом я любила сидеть на нем, свесив голые ноги в теплую воду. Ах, и почему обряд проводят не июньским днем, а промозглым и сырым ноябрем?

– Сестры! Дочери Богини Иштари! Благословите же эту юную деву на долгий путь под покровительством нашей праматери!
– оставив меня чуть позади, Маатис возвела руки к небу, обращаясь к каждой присутствующей.
– Сегодня это светлое создание даст начало своей новой жизни! Она станет защитницей своего рода, или еще одной дочерью своей главной матери, чтобы постичь тайны нашей богини. Примите же волю этого цветка, ведь только ей решать - дать семена для новых ростков, или же быть сорванной в благодарность нашей покровительнице!

Я неустанно следовала вперед, не отступая ни на шаг от грузной фигуры Маатис, что торжественно читала стих богине Иштари, дабы та благословила меня. Мимо мелькали лица. Женщины, посылавшие мне радостные улыбки, старухи, почтенно сгорбившись и уважительно кивая нам в след. А еще совсем маленькие, плотно укутанные тельца детей, испуганно хватавшиеся за юбки матерей. Было во всем этом нечто особенное, таинственное. На миг мне даже показалось, что богиня вот-вот снизойдет к нам, улыбнется тепло и пообещает, что я обязательно стану счастливой.

Когда ко мне подошли две женщины, я от неожиданности дернулась. Однако тут же успокоилась видя, как нежно они снимают с меня теплую накидку. Теперь я осталась практически голой и лишь легкая ткань, волнительно трепещущая на ветру, все еще оставалась на мне.

– Воздайте же ей почести, как воздали бы их нашей богине!
– все кричала Маатис и лицо ее озарила желтозубая улыбка.
– Наделите ее своей непоколебимой энергией! Отдайте ей часть своей души, напитайте ее своей мудростью!

Внимательнее вглядевшись в не многочисленную толпу, заметила матушку. Она волновалась не меньше меня, с трудом сдерживая слезы. Губы ее что-то шептали, а руки покоились на груди, прямо на сердце. Захотелось вдруг подбежать к ней и успокоить. Ведь глядя на то, как переживает она, я и сама непроизвольно начинала дрожать.

Дружный шепот стремительно обретал певчие ноты, превращаясь в нечто тягучее и обволакивающее. Женские голоса оплетали меня, тянули вперед, прямо к берегу озера, усыпанному красным ковром. Алые лепестки азалии, выращенные каждой женщиной с огромной любовью, были теперь для меня дорогой, мягко шелестящей от студеных порывов ветра.

– И станет она терпеливой, подобно воде, что точит самый прочный камень!
– голос Маатис вырывался из общего гула, словно громовой бой.

Я же, в свою очередь, крепко сжав кулачки, освободилась от теплой обуви, ступив на застывшую землю. Странное чувство прошибло меня с ног до головы, отдаваясь пульсирующими толчками в конечностях. Еще немного и я зайду в воду, укрывшись под ледяным покрывалом.

– И станет она тверда как земля, давая новые посевы!

Ветер хлестнул меня по лицу, разметав золото волос по плечам. Кажется, так стало теплее... И я продолжила шагать вперед. Теперь мне нужно просто окунуться и тут же подняться обратно. Именно так я откажусь от возможности стать следующей жрицей богини, и изъявлю всем свое желание выйти замуж.

– И станет она подобна огню, способная согреть даже в самую холодную ночь!

Шелк листьев азалии защекотал мои стопы, однако следующий шаг заставил наконец ступить в воду. Я подавила вскрик, сильно закусив губу. Теперь нужно просто попытаться дышать как можно глубже, не обращая внимания на жуткий холод.

– И станет она воплощением богини, как каждая из нас. Наделенная искренней любовью ко всему живому!
– крикнула старуха мне в спину.
– Теперь войди же в озеро Иштари!

Это были последние слова жрицы. Теперь Маатис пела вместе с остальными, а я, превозмогая боль, шагала дальше, судорожно выпуская изо рта плотные облака пара. Нет, нужно покончить с этим как можно скорее. Сейчас я войду туда и тут же выйду обратно. Меня укутают в теплые одежды, после чего устроят празднество. Вечером разожгут костры, а столы будут ломиться от вкусных угощений. И все будут счастливы. Кроме меня?

Набрав в грудь побольше воздуха, я стремительно рванула вперед, уносимая далеким звоном десятка голосов. А потом всего миг и толща воды отрезала меня от всего мира, заглушив все остальные звуки. Лишь пульсирующий шум в ушах и острая боль, словно тысяча иголок вонзилась в каждую частичку моего ледяного тела. На мгновение показалось, что я стала водой, растворившись в ней без остатка. Только вот мне не хотелось обратно.

Когда сердце прекратило бешено стучать, а холод наконец перестал казаться смертельным, я осторожно присела на корточки. Вода неумолимо тянула вверх, но я постаралась держаться на дне, зарывшись ногами в песок. Кажется, что именно теперь я наконец смогла остаться наедине с собой. Теперь никто не шептал мне ухо, как же я должна распорядиться своей жизнью, никто ничего не просил, никто ничего не брал. Я осталась одна, в блаженном спокойствии, вдали от всеобщего радостного пения, вдали от возможной свадьбы и предстоящей жизни возле горячей печи. Сейчас я не видела рядом с собой ни заботливого мужа, ни полных огня ночей, ни своих детей, которые обязательно появятся. Я слышала лишь собственное сердце, молящее остаться в этом покое навсегда.

Там, где-то в уголках сознания, я понимала, что песня вот-вот закончится и мне пора бы уже наконец выйти. Только вот душа моя потянулась совсем в другую сторону. А что плохого, чтобы верой и правдой служить богине? Почему я не могу обречь себя на одиночество только потому, что хочу этого? Почему я не могу отдать себя служению природе и людям, помогая и оберегая тех, кто в этом так отчаянно нуждался? Именно эти мысли вызвали у меня мысленную улыбку. Именно об этом мне было легко думать.

Я поднялась только тогда, когда грудь моя была готова разорваться на части. И первый глоток воздуха, который я так жадно проглотила, оказался слаще любого меда. Обняв себя за плечи, я неистово дрожала. Песня уже не звучала, и единственное, что можно было расслышать - стук моих зубов и протяжный, ликующий свист ветра. Я быстро протерла глаза, не обращая внимания на то, что вода теперь стекала с меня стремительными ручейками. А там, с берега, на меня смотрели счастливые лица во главе с Маатис. И лишь одно, самое дорогое для меня, было печально и молчаливо. Матушка поймет. Обязательно поймет, если я все объясню!

– Да здравствует дочь богини Иштари! Выйди же к нам не юной девой, а сильной и мудрой жрицей!
– протрубила старая шаманка, раскрыв свои руки, словно желала меня сердечно обнять.

Но не успела я пошевелиться, как нечто страшное коснулось моего слуха. На миг я подумала, что мне все почудилось и это лишь следствие воды, все еще стоявшей в ушах. Только вот женщины, находившиеся близ берега, стали испуганно озираться, будто пытались понять причину услышанного. Грозный рев, похожий на трубный зов, предупреждающий об опасности, резко прокатился по воде и сотряс землю. Тут же послышался плачь и визг маленьких детей, которых матери быстро брали на руки, машинально желая укрыть от любого, кто посягнет на их чадо. Я же, в свою очередь, не отрывала глаз от жрицы, чье лицо мгновенно превратилось в каменную гримасу, лишая каких либо эмоций.

А потом послышались истошные женские крики, от которых кровь мгновенно стыла в жилах. Что это? Богиня все же решила явиться? Однако ответом мне стала огромная тень, накрывшая всех разом. Я хотела было обернуться, но на глаза мне попалась матушка, бросившаяся к берегу с выражением леденящего душу ужаса.

Только вот всего миг и я ощутила, как что-то каменное опустилось на мои плечи, под силой тяжести уводя вновь под воду. У меня не было возможности понять, что же происходит, а страх, невыносимо душивший, толкал наружу. Все попытки вырваться или отбиться, не увенчались успехом и я уже подумала, что так и захлебнусь, прямо во время обряда от непонятно кого, решившего меня утопить...