Не зарекайся

Зацепила небольшая книжица в потрёпанном тёмно-синем кожаном переплёте с выгравированными золотыми буквами. Издание было на латыни, что печально. Древний язык начала изучать недавно, знала основы, могла медленно читать текст, но с переводом до сих пор были затруднения.

И всё же…

Открыв настежь окно, села в кресло Луциана, закидывая ноги на стол и принимаясь за чтение. С горем пополам вычленяла уже знакомые слова, но всё же разобрала, что речь идёт про демонов, причём самых низших: тех, что когда-то были людьми. Ещё что-то про иерархию, резерв сил…

«Оборотень недавно увлекается данной темой или эта книга давно пылится на полке?».

Стоило серьёзно задуматься.

Я была человеком, и, переродившись, должна была стать низшим демоном без души. По крайне мере для всех была только такая правда. Но по факту всё совсем иначе. Абигор сильно рисковал, посылая меня сюда. Или же хотел дать Луциану почву для сомнений. Но больше похоже на то, что мой древний предок ведёт только себе известную игру.

Но моё уединение прервали.

Дверь кабинета медленно открылась, а на пороге застыл Альфа стаи, на которого бросила лишь мимолётный взгляд, концентрируя всё внимание на тексте.

— Знаешь, а в Аду весьма комфортные погодные условия, да и местность впечатляет. Никаких рвов, льющееся лавы и душераздирающих криков, — поделилась впечатлениями, перелистывая страницу.

— Сбежала? — рыкнул, аккуратно закрывая за собой дверь, сверкая в темноте пожелтевшими глазами.

— Стало скучно, — пожала плечами, в следующих момент захлопывая книгу и бросая на стол. — Бесполезная вещица.

Надеялась, что мужчина проникнется словами и моим разочарованным тоном, и эту книжонку забросит в самый дальний ящик, посчитав все написанные слова ложью.

— Ты ещё не знаешь наши порядки, но хозяйка вечера не может просто исчезать, прячась от общения, — холодно отчеканил волк, подходя медленно ближе.

— Плевать мне на ваши порядки! — всплеснула рукой, вставая на ноги и поправляя платье. — Скука смертная. Кажется, всё пропахло нафталином. Скажи, а самому старому там в зале, сколько лет?

— Пользуешься своим положением, Ева? Новой силой? — всё рычал, чем даже…возбуждал.

— Возможно, — непринуждённо пожала плечами, огибая стол, тем самым оказываясь дальше от оборотня.

— Ты обычный демон, девочка. Фокусы с телепортацией доступны большинству приспешникам Ада, но по силе со мной тебе не тягаться.

Хотела сказать, что волк сильно ошибается, но смолчала.

Незачем раньше времени раскрывать все карты.

— Достаточно и этого. Я ведь в любую секунду могу переместиться, куда угодно, и ты меня не найдёшь.

— Что же сейчас так не поступишь? — повысил голос, хлопая ладонями по столу.

— Хочу переговорить с братом. После окончания ужина, — вновь соврала.

Отмазка так себе, но зато сказала сразу, не задумываясь. И Стружинский проглотил эту ложь. Криво усмехнулся, делая шаг назад и смотря на меня свысока, как раньше делал.

— Ты должна вернуться к гостям, — только холодно бросил, быстро покидая кабинет.

Я осталась одна, смотря куда-то в пространство перед собой и пытаясь понять…свои чувства.

Раньше всё было иначе, а сейчас отчуждённый тон Альфы расстраивал. Безусловно было интересно с ним играть, выводить на эмоции, но не думала, что это настолько по мне ударит. И самое главное то, я не представляла, что с этим делать. Одно дело внушать себе те или иные мысли, и совсем иное следовать им, отключая чувства. Только вот Абигор не дал мне инструкцию по теме «Как быть бездушной сукой». Да и прожив один день без души, тело всё равно откликалось на ласки Стружинского.

Теперь вся прочитанная информация про «истинность» уже не казалась полнейшим бредом.

Решив, что разберусь с этим позже, всё же решила покинуть укрытие. Но только открыла дверь, как меня вновь затащила мощная волна под названием Луциан обратно. К такому готова не была, потому и вырываться не спешила.

Стружинский держал крепко, впиваясь в губы требовательным истязающим поцелуем, сметая всё моё сопротивление. Я позволила себе ответить. Не отталкивала, но и не пыталась обнять в ответ. Меж тем руки Альфы в каком-то безумстве скользили по моему телу, периодически сжимая до боли, точно клеймя. И…

Волк прекратил истязать рот, резко присасываясь к месту между шеей и плечом, и меня повело, как и прежде от его ласк. Разум затуманился, тело пронзило приятной истомой, концентрируя внизу живота уже знакомый жар. Но вместе с этим я…очнулась.

Оттолкнула от себя Альфу, но не рассчитала силы и мужчина впечатался спиной в стену, но ловко приземлился на пол, тяжело дыша и сверкающими золотом глазами рассматривая меня.

— Так всё дело в метке? — горько усмехнулась, наконец-то складывая пазл в голове.

А ведь всегда, стоило Луциану коснуться метки, даже слегка, и меня накрывало волной желания. Почему-то раньше не думала, что и все мои сегодняшние чувства и эмоции по отношению к Альфе, могут быть только из-за метки. Но Абигор чётко дал понять, что не может избавить меня от этого ненавистного клейма.

Стружинский попытался подойти, но я сделала пару шагов назад, выставляя руку вперёд.

— Не приближайся, — мотнула головой, окончательно сбрасывая наваждение.

— Не отрицай нашу связь, девочка. Ты сама чувствуешь это, — победно протянул.

Но я не желала признаваться, что Луциан прав. Уж явно не ему.

— Я освобожу нас двоих, если метка исчезнет.

Альфа напрягся, раздул ноздри, словно бык на родео, заиграл желваками на идеальном лице, и в следующую секунду бросился на меня. В последний момент успела погрузиться в чёрный дым и телепортироваться в гостевой санузел.

Сердце громко стучало в груди, отдаваясь звоном в ушах. Меня трясло от беспомощности и понимания, что до сих пор в ловушке. Да, я относительно свободна, но всё равно зависима.

От Абигора, потому что должна выполнить свою часть сделки, и потому что без его помощи и знаний мне не выжить долго.

От Луциана, потому что между нами чёртова истинность и метка, и глупо отрицать, что я всё прекрасно чувствую и осознаю.

Желание избавиться от метки слишком велико, но и страшит. Если сам герцог Ада боится идти против воли Богов, то лишь в конец отчаянный поможет мне. Да и после последствия могут ожидать саму меня. Теперь я буду жить слишком долго, и не могу быть уверенна, что через пару десятков лет не пожелаю иметь то, отчего отказываюсь сейчас.