Небесная тропа

— Рик… Эрик, — поправился он и почти неожиданно для себя добавил: Крутицкий.

— Крутицкий? — переспросила она. — Правда?.. Надо же, какое совпадение. Фамилия… — Она внезапно замолчала и не стала разъяснять, в чем же состоит совпадение. — Ну и кто же ты, Рик Крутицкий?

— Пока я мало знаю о себе.

— Забыл, кем был раньше?

— Ты не поняла. Короче, на одном перекрестке я свернул направо, вместо того чтобы идти налево. А дальше… Дальше вихрь событий завертел меня. Ежеминутно мне предлагали выбор «или-или», и я выбирал. Это напоминало азартную игру, и ставки все повышались.

— Неужели я — приз в твоей игре? — насмешливо спросила Танчо.

— Нас что-то связывает, но я пока не могу понять — что.

— Немудрено. Мы же совсем не знакомы. Вот если бы ты знал всю правду обо мне…

— Это не было бы правдой.

— Как это? — не поняла Танчо.

— Представь, что я знаю о тебе все-все. Все мысли, все желания и даже сны. Маленькие детские обманы и подлости. Все на свете! Даже то, что твоя память услужливо выкинула из головы. Будет ли это истинным твоим портретом? Правдой о тебе? Разумеется, нет.

— Ты так ловко рассуждаешь о моей личности, даже не зная, как меня зовут!

— Тебя зовут Таня Белкина.

— Ах вот как! Наверное, ты заглянул в мою сумочку и нашел зачетку.

Рик отрицательно покачал головой.

— Ну тогда, может быть, ты расскажешь наконец, что произошло.

— Я же сказал уже: ты упала в обморок, и я перенес тебя сюда. — Рик не стал пересказывать неприятную сцену с барменом.

— Упала в обморок? — переспросила Танчо. — В первый раз слышу про себя такое.

— Мужчина с белыми волосами подошел, схватил тебя за руку, что-то сказал, и ты грохнулась со стула.

— Как интересно! Но я ничего этого не помню! — Она нахмурилась происшествие полностью стерлось из ее памяти. — И что же сказал этот тип? Она вопросительно взглянула на Рика.

Такой она нравилась ему больше — растерянной, а не высокомерной.

— Я почти ничего не слышал. Кажется, он сказал «…сегодня вечером…»

— Он что, назначил свидание? И я о нем тут же позабыла?! Чушь! Знать не знаю никакого белобрысого хипаря! — Она вскочила.

И тут взгляд ее упал на подол сиреневого плаща. Только теперь она заметила пятна грязи на светлой ткани. Танчо скинула плащ и придирчиво его осмотрела.

— Похоже, я в самом деле где-то валялась. — Она через силу рассмеялась. — Ну что ж, день теплый, можно пройтись в одном платье. Но придется зайти домой переодеться — не тащиться же в таком виде на вечеринку.

— Я тебя провожу, — предложил Рик.

— Ты забыл поставить знак вопроса в конце фразы.

— Это просто необходимо, — настаивал Рик. — Вдруг ты опять упадешь на улице, а вокруг чужие, никто не знает, кто ты и где живешь.

— А ты знаешь?

— Знаю.

— Постой, постой… — Танчо наконец соизволила внимательно взглянуть ему в лицо. — А я еще думала: то-то физиономия знакомая! Я же видела тебя на лестнице! Ты что, из знаменитой двенадцатой квартирки? Никак Сержа приятель?! — Она презрительно наморщила носик, будто уловила неприятный запах.

— Что-то имеешь против меня?

— Ничего. Ты даже милый. Только я тороплюсь. В семь мы собираемся группой — отмечаем окончание сессии.

— Почему бы нам не пойти вместе? Деньги у меня есть. Возьмем пузырь, закуски на твой выбор…

— Нет, — отрезала Танчо. — С ТОБОЙ я туда не пойду.

Прежнее высокомерие к ней вернулось, каждая фраза обдавала Рика ледяным холодом.

— Все понял, ваше высочество, — Рик отступил с шутовским поклоном. — Я недостаточно аристократичен, в моем кармане не шуршат баксы, и от меня несет свинарником.

— Я этого не говорила.

— Но подумала. Разве нет?

Она разозлилась:

— Только не говори, что можешь читать чужие мысли.

— Это не так сложно. А я — запомни это — на многое способен. Я могу начать жить заново, могу переделать себя. Могу превратить несбыточное в действительность. А ты можешь, капризная принцесса? Ах да, ты вообразила себя исключительной особью, не похожей на других. Но если бы ты выросла там, где вырос я, в тринадцать лет ты бы сделалась вокзальной шлюхой, глотала колеса и жрала водку стаканами. Оттуда нет другой дороги. Впрочем, и это не дорога. Оттуда вообще нет дорог. Оттуда можно только бежать, бежать, бежать… Но никто не бежит… Почему-то никто не бежит. Ни у кого нет сил. На день рождения в десять лет мне насильно влили в рот стакан самогона. И никто… Никто меня не защитил. Я чуть не умер тогда. Или даже может быть умер. А потом ожил. И я убежал. Да, убежал… А они остались там… — он тяжело дышал, как будто стремительный бег, о котором он говорил, все еще продолжался. — Да, я все еще бегу. Но им уже меня не догнать.

— Кажется, обо мне ты знаешь гораздо больше, чем о себе самом, заметила Танчо без прежней уверенности, ошарашенная внезапным монологом.

— Я надеялся, что мы похожи, что главное в тебе — ты сама, а не яркая упаковка. Надеялся, что ты умеешь думать, а не повторять банальности за другими. Извини, я ошибся. — Он повернулся и зашагал по улице. Почти побежал.

Однако на перекрестке все же остановился и крикнул:

— Если будет плохо, позови! — и скрылся за углом.

— Придурок! — фыркнула Танчо.

А ведь она чуть не клюнула на приманку… Увидеть принца в бомже?! Нет уж, извините, на такие глупости она не способна!

Глава 11

Трамвай мчался по синему монорельсу, и город внизу менялся с каждым кругом. Все тоньше становились золотые шпили, а на месте огромного, как мастодонт, собора выросла невиданная многоярусная башня, подпирающая прозрачное северное небо. Может, найдется среди тысяч миров один, где ценят смелость духа и неочерствелость сердца? Там…

— Но я-то не там, а здесь! — выкрикнул Рик.

Исчезли трамвай, синий монорельс и невиданный город внизу. Рик стоял на набережной, и теплый влажный ветер дул в лицо. Сколько времени прошло с тех пор, как он расстался с Танчо? Час? Два? Пять? Неизвестно. Он не помнил даже, где был и что делал. Кто бы мог подумать, что бестактность взбалмошной девчонки может так задеть его за живое! Его — каждодневно получавшего тумаки? Или… он просто-напросто в нее влю… втюрился? Ха-ха! Вот сказанул парень! Разве он маменькин сынок, чтобы гоняться за чьей-то юбкой?!

— Домой! — сказал Рик. — Надо немедленно возвращаться домой!

В самом деле, зачем он бродит по городу, как в прежние дни, если теперь у него есть своя скорлупа, где можно спрятаться и согреться? И есть на свете человек, который считает его лучше всех на свете! И он не может этому не верить.

Рик развернулся и помчался к дому. И тут же почудилось, что кто-то спешит следом: он отчетливо различал шорох шагов. Но, оборачиваясь, не видел никого, кроме случайных прохожих, которым он, Рик, был абсолютно неинтересен.