Небо над дорогой

Иван выделил в общий бюджет экспедиции десяток золотых монет Коммуны, но я взял для начала одну — прикинуть покупательную способность. Оказалось — никто не может такую разменять. Продавцы дивились и разводили руками — как будто я миллион одной купюрой принёс. Ну вот, теперь я запалил нас ещё и как богатеев. Чем дальше, тем больше поводов раскулачить.

Артёма нашёл в доме Малкицадака. Оба сидят на террасе в глубоких креслах, между ними столик с напитками и фруктами. Приятель мой имеет вид опухший и расслабленный, но видно, что ему уже легче. Поправил здоровье с утра.

— Сергей! Мишто явъян⁹! — вяло изобразил радость цыган. — Садись с нами! Выпей!

— Не, я так, товарища проведать.

— Я пойду, Малки, — сразу засобирался Артём, — зайду ещё. Скоро.

— Буду ждать, чаворалэ. Но зря ты отказался. Моя девочка… Хороша же, а? Лачиньке чаюри¹⁰!

— Малки, — приложил обе руки к сердцу исполненным трагизма жестом Артём, — твоя правнучка прекрасна, как солнце Востока! Но я говорил тебе — все женщины, что могли понести от меня, убиты. Все, кроме моих жён. Мироздание не хочет делить меня с другими! Я боюсь навлечь несчастье на твою семью, Малки!

— Может, ты и прав, гаджо. Может, и прав, — неохотно признал цыган, — но помни, мой дом всегда открыт для тебя. Мой народ поможет тебе во всём, только попроси.

— Мне ничего не на…

— Стоп, — толкнул я его локтем, — не спеши.

— Уважаемый Малкицадак, — обратился я к цыгану, — не подскажете, где бы я мог разменять такую монету?

Я показал золотой.

— Барвало гаджо¹¹! — засмеялся Малки. — Я возьму её у тебя. Другие вас обманут. Я сам бы обманул, если бы не Артём.

Он махнул рукой пожилой цыганке, сказал ей что-то по-своему, и она принесла тяжело звякнувший мешочек.

— Это хорошие деньги, их тут всякий возьмёт. Но скажу честно — за пределами Города их признают только цыгане и бродяги. Люди Дороги.

— Ничего, нам как раз на рынке закупиться.

В мешочке оказались блестящие монетки из какого-то светлого легкого сплава. Не серебро, но и не алюминий… Немного похож на тот, из которого корпус дирижабля. Номинала на них не выбито, то есть ценность «одна штука», но в мешочке их много. Пересчитывать не стали. Чеканка — какой-то абстрактный геометрический узор.

— Спорим, он нас надул? — спросил я Артёма, когда мы отошли подальше.

— Ох, мне всё равно, — вздохнул он, — я еле отбился. Под меня всё время норовили подложить каких-то девок. Считают, что они понесут братьев и сестёр Искупителя. Примазываются в родственники, бенг рогэнса¹²!

— Но ты отличный отмаз придумал, молодец.

— Я уже не уверен, что это отмаз…

Монетки оказались не только ходовые, но и ценные. На одну я накупил столько продуктов, что Артём побрел к ангару навьюченый, как верблюд. Ничего, с похмелья полезно.

Про навигационные приборы тут, увы, никто не слышал. Правда обещали, что на днях подойдёт караван каких-то ушлых контрабасов, может, они знают. Так что я закупился бухтами изолированного провода, гофротрубой, розетками, коробками и прочим электрическим барахлом. Кто-то удачно размародёрил целый строймаркет. Марка проводов была незнакомая, но арматура прямо как наша.

При всём совершенстве систем дирижабля электричества мне в нём сильно не хватало. Ни ноутбук зарядить, ни рацию, ни связь нормальную сделать… В общем, переложив все прочие обязанности на товарищей, я занялся электрификацией, оборудуя в каютах и рубке розетки и электрический свет, а также растягивая селекторную связь между гондолами. К процессу радостно подключилась Василиса, помогая протаскивать провода в нишах и каналах. На питание всего этого выделили отдельный акк, задействовав его как источник электричества. Поставили любительскую радиостанцию-сканер, Иван хотел ещё локатор, типа морской «фуруны», но на рынке ничего похожего не нашлось. Зато розетки теперь в каждой каюте, и Лёшка может снова смотреть свои мультики.

Время шло. Закончив с проводкой, мы с Василисой разбирали кладовки в грузовом отсеке, освобождая пространство под возможное в перспективе транспортное использование дирижабля. Артём регулярно ходил общаться с цыганами, возвращался обычно пьяный, но уже умеренно, не на рогах. Осеменили ли им в конце концов юных цыганок — не знаю, не спрашивал. Мы расслабились и сняли тревожный режим — никто на нас не нападал, дирижаблем не интересовался. Светлана ходила на рынок за едой, постепенно заполняя холодильники и кладовые, а заодно балуя нас качественной домашней кухней. Эли лопала её пирожки так, что за ушами трещало, но ничуть не толстела, вот что удивительно. Василиса ковырялась в рыночных развалах, выискивая всякие любопытные железки и инструменты. Кстати — у неё, как и у Ивана, есть свой УИн. Значит, в Коммуне её умения принимали всерьёз — там это знак отличия инженера, как кортик у моряка. Кое-что из найденного инструмента подходило к специфическим крепежам дирижабля, а значит — наследие Коммуны до сих пор попадается. Это внушало слабую надежду, что и навигационный блок отыщется. Лёшка увлечённо гонял по улицам с цыганскими детьми, прибегая к вечеру как настоящий цыганёнок — загорелый, чумазый, лохматый и счастливый. Светлана притворно охала, отмывая его в ванне, благо мы с Иваном всё-таки нашли не пересохший водовод и придумали, как накачать воду в бак. Иван неожиданно плотно заобщался с каким-то старым цыганским глойти — пытался разобраться, как они ориентируются и вообще путешествуют по Мультиверсуму. По его словам, это было любопытно, но не наш случай. В общем, жизнь шла своим чередом, все были при деле, и только у меня внутри всё более назойливо тикал таймер.

Глава 10. Кто пускает ветры перемен

Церковный дед однажды вечером пришёл сам. Постучал в двери ангара, я открыл.

— Мстислав Никифорович! Заходите, рад вас видеть.

Я был действительно рад. Засиделись мы. Вросли в быт, скоро корни пустим. Я понимаю Ивана с семьёй, они вырвались из плена, тут им хорошо и привольно. Но они-то все вместе, не то, что я.

— Здравствуйте, Сергей. Пригласите внутрь? У меня новости для вас.

— Конечно, заходите. Эй, народ, у нас гости!

Светлана подала чай с выпечкой, мы собрались вокруг стола в ожидании.

— В общем, не буду вас томить. Пришло по вам решение.

Несмотря на обещание «не томить», он отпил чай, зажевал булочкой и только потом продолжил:

— Энергию вам постановили дать.

— Ура! — радостно сказала Василиса.

— Но! — поднял старческий узловатый палец дед. — Не просто так.

Ну вот, начинается. Я почему-то и не сомневался.

— Поскольку вы, — теперь он ткнул пальцем в меня, — владеете исправным маяком… о чём вы, кстати, и не подумали упомянуть!

Старикашка посмотрел на меня с мудрой укоризной, как на шкодливого, но любимого внука. Я не проникся.

— Я вас не виню, — вздохнул он, — это вопрос взаимного доверия, до которого нам ещё далеко.

Ага, как до Луны раком. Ну, давай, рожай уже, старый вымогатель.

— Энергию вам готовы выделить ограниченно и взаимообразно. Чтобы вы могли добраться до своей башни и открыть её для нас, Церкви Искупителя. После этого вы сможете заправиться уже на ней.

— А навигационный модуль? — спросил Иван.

— Есть подходящий. Но!

Палец снова возделся к подволоку кают-компании.

— Вы его получите после того, как передадите нам башню.

— Но как мы до неё доберёмся?

— Вот! — старик пододвинул к себе торбу, с которой пришёл. Оттуда он извлёк металлический грушеобразный предмет, похожий на стальную матрёшку, и водрузил его на стол.

Все молча уставились на эту странную штуковину.

— Отвёртка есть?

— Возьмите мою! — подала инструмент Василиса.

Дед перевернул «матрёшку» жопой кверху и ловко открутил заглушку в торце. Достал из кармана акк, вставил, закрутил обратно. Мы молча наблюдали за его манипуляциями. Перевернув объект обратно, он откинул головку матрёшки — под ней оказалась поворотная рукоять.