Нечестивые клятвы

— Люси скоро проснется и испугается. Я не хочу, чтобы она была одна, когда придет в себя.

Мой голос был полон гордости, но я не могла заставить себя обернуться и встретиться взглядом с тираном. Кожа между плечами горела, как раз там, куда, по моим представлениям, смотрели глаза Ренато.

— Очень заботливо с твоей стороны. Сонни, останься и допей свой кофе. Я провожу Шарлотту обратно в ее комнату.

Я чуть не передумала и не села снова. После прошлой ночи мне очень не хотелось оставаться наедине с Ренато. Все события запечатлелись в моей памяти, но в то же время они были какими-то туманными. Возможно, все травмы ощущаются подобным образом – а мысль о том, что ты вот-вот умрешь на парковке или выстрелишь в кого-то в упор, определенно квалифицируется как травма.

Я вышла из кухни и быстро зашагала, стараясь опередить Ренато.

Он усмехнулся, когда я сразу повернула не туда.

— Нам сюда, - указал он.

Я остановилась и поплелась назад. Он ждал меня у поворота, который я только что поспешно обогнула. Когда я подошла к нему, он жестом указал на другой коридор, и я двинулась вперед. На этот раз Ренато обхватил мое запястье и рывком притянул к себе, заставляя замедлить шаг.

— Не так быстро. Нет необходимости мчаться наперегонки. Я уверен, что твоя сестра еще немного поспит.

— Что ты и твои приспешники сделали с ней прошлой ночью?
– потребовала у него ответ. Я всю ночь беспокоилась о том, чем они накачали Люси, хотя ее жизненные показатели казались стабильными.

— Не больше, чем сделал бы ответственный врач для человека в ее состоянии.

— В её состоянии?
– я изогнула бровь, глядя на него.

— Взвинчена... Не мыслит ясно. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Конечно, ведь это так неразумно - сходить с ума, когда у тебя на глазах убивают твоего парня, а после угрожают твоей жизни.

Мы стояли нос к носу. Ну, не совсем, так как его нос был намного выше моего. Он смотрел на меня сверху вниз с непонятными эмоциями в глазах. Это было не похоже на меня. Я не бросала вызов авторитетам и не раскачивала лодку. Я никогда не лезла на рожон, но что-то в этом мужчине заставляло меня забыть о женщине, которой я так усердно старалась быть. Разумной, трудолюбивой и незаметной.

Никто и никогда не обращал на меня такого пристального внимания. До Ренато.

Этого опасного убийцы.

На сногсшибательном лице Ренато промелькнула тень веселья.

— Осторожнее, маленькая медсестра. Теперь ты в моем доме, и, как я тебе только что сказал, правила устанавливаю я. Я не потерплю вспышек гнева или обвинений. Ты дала мне слово, и я ожидаю, что ты его сдержишь.

— Или?

Словно кто-то, желающий смерти, завладел моим ртом и теперь руководил шоу. Казалось, мой мозг не мог пересилить ярость и разочарование.

— Или будут последствия.

— Значит, каждый раз, когда я делаю что-то не то или Люси говорит что-то, что тебе не нравится, мы должны бояться, что нас отведут в гараж и пристрелят, как собак?

Вот оно. Главный страх, который нельзя было игнорировать. Как долго топор смерти будет висеть над нашими головами? Я не знала, сколько еще смогу выдержать это.

Ренато долго изучал меня, пробегая взглядом по моему лицу, от пятен старого макияжа до губ, задерживаясь на них, а затем возвращаясь к глазам.

— Ты действительно ничего не боишься, не так ли, Шарлотта?

Я облизала губы, во рту снова стало чертовски сухо. Как этот мужчина заполнял собой все пространство в каждой комнате, в которой находился?

— Неправда. Я боюсь тебя. Я просто хочу знать, чего ожидать. Мне нужно знать.

— Тебе нужно знать, чтобы ты попыталась контролировать это. Тебе нужно как-то управлять ситуацией, чтобы чувствовать себя в безопасности, потому что ты должна быть главной, разве не так?

Слова Ренато скользнули по мне, задевая мои нервы. Мне не нравилось, что он подвергает меня психоанализу. Мне не нравилось, что он видит все уязвимые, незащищенные части меня.

— Что тебе нужно понять, и скоро ты это сделаешь, так это то, что ты больше никогда не будешь отвечать за свою жизнь так, как раньше. Ты никогда не пойдешь куда-то или не сделаешь что-то без правил. Ты больше не будешь той, кто оберегает тебя и твою сестру от улиц. Ты не будешь выплачивать огромные студенческие ссуды и стараться заработать на кусок хлеба. Ты никогда больше не будешь той, на чьи плечи ложатся все тяготы... даже те, о котором ты никогда не просила. Скоро это станет работой твоего мужа. Моей работой.

Его слова камнем опустились во мне, ударяясь о дно моего сердца со странным стуком. Они одновременно разозлили меня и привели в недоумение. Я не знала, что делать с этими обещаниями. Я была современной женщиной. Мне не нужен был муж, который заботился бы обо мне и принимал за меня решения.

Пошел он.

Ренато протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Ты больше не одна, Шарлотта. Ты больше не единственная взрослая в доме. Взрослые теперь здесь, и ты больше никогда не будешь одинока. Пришло время отпустить, bambina. Это нормально - просто перестать волноваться обо всем. Здесь у тебя нет выбора. Ты сдалась мне…всё кончено.

Он резко отпустил мои волосы и взял меня за подбородок, а мой пульс участился, грохоча по венам. Почему я продолжаю бороться против этого опасного человека ? Что, черт возьми, со мной было не так? Он мог бы уже убить тебя; есть причина, почему он этого не сделал. Стресс выжег во мне инстинкт самосохранения, и теперь я была просто сумасшедшей, которая не возражала против плавания с акулами или чего-то еще, столь же опасного, например, спора с capo dei capi из Нью-Джерси.

— Я никогда не перестану беспокоиться о Люси, и никогда не позволю тебе принимать все решения, касающиеся нашей жизни без борьбы.
– я тихо фыркнула.

Его большой палец провел по моим губам, и мое лицо оказалось в его крепкой хватке. Я не могла отвести взгляд. Я не могла сдвинуться ни на дюйм. Ко мне вернулась прошлая ночь и странное ощущение комфорта, когда я засыпала с его пальцами во рту.

— Знаешь, anima mia, Сонни был прав. Если ты окажешься слишком обременительной, нам придется это исправить.

Его палец снова прошелся по моим губам. Это было приятно, греховно приятно. Меня не касался мужчина, который действительно знал, что делает, дольше, чем я могла вспомнить. Пока этот человек впервые не прикоснулся ко мне в «Ла Леоноре».

Моя личная жизнь была одной из самых скучных и разочаровывающих частей моей жизни. Я уже начала думать, что дело во мне. Я была общим знаменателем во всех свиданиях, на которые я ходила с вполне милыми парнями. Внутри меня было что-то сломано, что нельзя было исправить, а может, это просто не было заложено в моих генах. Меня не бросало в дрожь, когда кто-то писал мне, и я не чувствовала нарастающего волнения при встрече с парнем после разлуки. Я никогда не разваливалась на части в мужских руках и не хотела повторения. За двадцать шесть лет я занималась сексом в общей сложности с тремя мужчинами, и каждый из них был менее запоминающимся, чем предыдущий. Я никогда не приближалась к оргазму ни с одним из них, и в последнее время я почти не утруждала себя мастурбацией.