Нечестивые клятвы

В моих шагах не было усталости. Я ждал этого момента всю неделю.

Сегодня вечером я трахну женщину, которую выбрал себе в невесты, ту, что достаточно сильна, чтобы противостоять мне и достойно нести наследие и наследников Де Санктис. Шарлотта не сломалась бы перед лицом трудностей. Это просто было не в ее характере. Она не знала, когда нужно сдаться. Это была одна из многих вещей, которыми я восхищался в ней.

Я взял ее за руку, когда мы подошли к лестнице, и мы начали подниматься. Я наклонился, схватил в охапку тяжелые юбки и приподнял их для ее удобства, мельком увидев подвязки на бедрах. Мой член уже был твердым весь день, с того самого момента, как я вошел в пентхаус, где готовили невесту.

Она стояла у окна, освещенная зимним солнцем, и выглядела как нечто священное. Возможно, я никогда не оправлюсь от этого зрелища. Она уже засела у меня под кожей, как заноза, и ничто не могло ее вытащить. Даже информация о том, что она шпионила за мной.

Я хотел, чтобы она сама рассказала мне о копах.

Я хотел, чтобы она мне доверяла.

Если бы эта женщина смогла довериться мне, грешнику перед ее святостью, тогда она бы полностью принадлежала мне.

Мы добрались до хозяйских покоев. Я там не спал. Эти комнаты не использовались уже несколько десятилетий. Это были комнаты моей матери. Элио полностью переделал их. Я больше не хотел жить с призраками.

Шарлотта нервничала: это было видно по тому, как слегка сгорбились ее стройные плечи, как она то и дело поглядывала на меня сквозь ресницы.

Мы вошли в комнату. Я удовлетворением отметил, что Кармелла все подготовила. Горели свечи, на кровати были разбросаны лепестки красных роз. Я попросил оставить четыре отрезка шелка в изножье огромной кровати с балдахином и уже заметил их там.

Ждут свою пленницу.

Шарлотта с трепетом оглядывалась по сторонам. Она обходила вокруг, пока я снимал смокинг и вешал его на стойку. При звуке удара моих запонок о перламутровый поднос Шарлотта прекратила осмотр комнаты и посмотрела на меня. Я снял шелковый галстук-бабочку и спрятал его в карман пиджака. Ее глаза просканировали меня, и щеки порозовели.

Какой восхитительно противоречивой она была. Временами такой же храброй и напористой, как любой из моих мужчин, а временами - застенчивой инженю. Я никогда так не ощущал нашу разницу в возрасте, как в те моменты, когда ее щеки краснели, а глаза избегали меня. Мне хотелось загнать ее в угол, посадить к себе на колени, приподнять ей подбородок и выведать у нее все секреты.

Такие, как установка жучка в моем кабинете.

Я сделал глубокий вдох, вытесняя из головы ярость, которую испытывал к детективам Уайтли и Вэйн. Шарлотта была моей. Отмечена мной, замужем за мной и вскоре будет беременна моим ребенком. Как они посмели лезть к моей женщине? Я знал, о чем они думают. Их ничтожные умы прискорбно легко читались. Шарлотта была бессильна, не имела ни влияния, ни связей - именно таким человеком, на которого они могли опереться и не пострадать от последствий, если она сломается от напряжения.

Что ж, теперь у нее были власть, связи и миллиарды на личном счету. Посмотрим, как они сломают ее сейчас, со мной за её спиной.

— Эта комната такая красивая. Я никогда не видела ее раньше.
– пролепетала Шарлотта.

Я знал эту тактику. Она тянула время. Я быстро расстегнул пуговицы на рубашке и она присоединилась к остальной одежде.

— Ты много говоришь, когда нервничаешь, anima mia. Ты знала об этом? Это выдает тебя.

— Я не очень люблю играть в покер.

— Подсказки полезны во всех видах игр.

Например, в игре в поддавки, в которую мы играли сейчас, без ее ведома. Она продолжала шпионить за мной, а я ждал, когда чувство вины возьмет над ней верх и она прекратит это. День, когда Шарлотта признается мне, станет днем, когда я пойму, что она приняла свою новую реальность. Это покажет, что она доверяет мне больше, чем копам. Что я залез под её кожу так же, как она под мою, и игровое поле снова станет равным.

— Раздевайся.

Услышав мой приказ, она остановилась как вкопанная и развернулась. Ее румянец распространился и на декольте. Божественный розовый цвет.

— Конечно, я знаю, что мы только что поженились, но ты же не думаешь...

— Мы не собираемся трахаться, потому что только что поженились, - перебил я, медленно приближаясь к ней на случай, если она бросится в ванную и закроется там. Я только отремонтировал эту комнату. Выбивать дверь было бы досадно. — Мы трахнемся, потому что я не могу перестать думать о вкусе твоей пизды со вчерашнего дня. Теперь она моя, и я не собираюсь терять ни секунды, отказывая себе в ней.

Я потянулся к ее платью, и она положила свои руки поверх моих.

— Подожди. Это всё слишком, - прошептала она. Ее глаза поднялись к моим. — Я думаю, у меня паника.

— По-моему, ты совершенно спокойна.

— Тогда, может быть, я все-таки умею скрывать эмоции.

Ее взгляд упал на мою грудь. Это был первый раз, когда я был без рубашки перед ней. Она нахмурилась, глядя на ровные ряды татуировок поперек моего сердца.

Ей пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она смогла заговорить.

— Это те люди, которых ты...
– с трудом выдавила она из себя. — Я имею в виду, это подсчет твоих убийств?

Ее рука парила в воздухе над моей кожей, и мне вдруг захотелось ощутить ее плоть на своей. Я взял ее пальцы и провел ими по татуировкам, побуждая ее прикоснуться к ним.

— Не убийств. Подсчет потерь, - поправил я. — Каждый хороший человек из Де Санктис, погибший под моим руководством, находится здесь.

— В ту ночь, когда мы встретились, ты сам убил двоих из них, - напомнила она мне.

— Я сказал про хороших людей Де Санктис. Людей с честью, достойных этого имени. Я ношу их с собой, чтобы никогда не забывать, что жизни моих людей в моих руках и их семей тоже.

Она с трудом сглотнула.

— А я думала, что отвечать за Люси - это тяжело.
– пошутила она.

— Быть ответственным за одного или за сотню - это одно и то же. Бремя и дар.

Ее глаза встретились с моими. Она покачала головой, на ее красивых губах заиграла недоверчивая улыбка.

— Ты даже не представляешь, как часто я думала об этих словах. Хотя я никогда не произносила их вслух. Они входят в категорию «секреты, которые мы уносим с собой в могилу»... во всяком случае, для меня.

— Ты можешь рассказывать мне все, что угодно, Шарлотта. Признайся в своих секретах, и я сохраню их. Теперь ты моя жена.

— На бумаге, верно? Конечно, а как же еще?
– спросила она, ее дыхание становилось тяжелее с каждым словом.

— Я покажу тебе, как еще.

Я снова потянулся к ее платью, перебирая пальцами целый ряд крошечных пуговиц сбоку. Они были чертовски утомительны, но я был терпеливым мужчиной и всю свою жизнь ждал женщину, на которой хотел бы жениться. Эту женщину. Теперь ничто не заставит меня торопиться.