Нечестивые клятвы

При взгляде на нее, моя кровь вскипела. Одна сторона лица была фиолетовой от кровоподтеков, губы потресканы и распухли, а под глазом красовался адский синяк. Ее запястья с отметинами от наручников кровоточили, а все тело было покрыто ссадинами, как будто ее избивали. Я еще не заглядывал под ее грязную одежду.

Один только факт, что они отнеслись к ней с таким неуважением, заставив сидеть в подвале в этой грязной одежде, вызывал у меня желание выкопать этих ублюдков и расчленить их снова. К сожалению, такое удовольствие нельзя было повторить больше одного раза.

Я шагнул в ванную. Шарлотта подпрыгнула. Меня захлестнула еще большая ярость. Моя жена боялась в собственном доме из-за этих подонков.

Из-за комиссара Рейнольдса. Он получит по заслугам, и очень скоро.

— Давай приведем тебя в порядок, - бодро сказал я ей.

Она отвела от меня взгляд.

— Я могу сделать это сама, - пробормотала Шарлотта, смущение окрасило ее щеки.

— Я знаю, что можешь, но я хочу, чтобы ты позволила мне.
– я присел перед ней на корточки и положил руки ей на колени. — Я не хочу, чтобы ты закрывалась от меня или уходила туда, куда я не смогу последовать.

Она прикусила губу, а затем поморщилась, когда зубы задели порез.

— Позволь мне позаботиться о тебе, Чарли.

Она тяжело сглотнула. Я видел, чего ей стоило быть такой уязвимой, и как мужественно она с этим справлялась. Никто не был таким храбрым, как моя жена.

Она расправила плечи.

— Ладно. Прекрасно. Если ты настаиваешь.

— Я настаиваю.

Я снял с нее сначала носки, потом футболку и лифчик.

На боку у нее был кровоподтек поперек ребер, и она дернулась, когда я слегка коснулся там фиолетовой кожи.

Затем я перешел к ее джинсам. Она издала приглушенный, смущенный звук, когда я стянул с нее грязную, высохшую ткань. Сняв джинсы, я бросил их в мусорное ведро вместе с трусиками и включил душ. Воздух наполнился паром. Ее волосы были спутаны. Я взял расческу возле зеркала, и начал медленно водить ею по волосам.

Пока я работал, ее глаза закрылись, расческа застревала в волосах, и она прислонилась ко мне спиной. Люси заснула, пока Кармелла дежурила у ее кровати. Сон пойдет девочке на пользу. Шок медленно проходил, иногда накатывая волнами. Чарли все еще стойко держалась. Она не знала, как сдаться.

— Ладно, теперь вместе в душ.

Я положил расческу и повел ее в стеклянную кабинку, исходящую горячим паром.

Она немного постояла под брызгами, позволяя им пропитать ее насквозь. Я уже был босиком, в одной футболке и свободных брюках. Я шагнул под струю, чтобы помочь ей.

Мыть ей волосы было легко. Намылить её тело было сложно. Несмотря на синяки и порезы, прикосновения к ее животу, изгибам бедер и попки делали меня чертовски твердым. Я чувствовал неуместную и неоспоримую потребность наполнить эту женщину. Я хотел глубоко погрузиться в нее и убедиться, что она здесь, в моих объятиях, живая и невредимая. Она не жаловалась на то, что мыло, должно быть, жжет. Она вообще ни на что не жаловалась.

— Повернись, - хрипло приказал я.

Ее упругие изгибы и влажная кожа терзали меня. Синяки и порезы приводили меня в ярость. Я осторожно вымыл ее, как будто она была из стекла. Она прижалась ко мне, уставившись на мою грудь.

— Ты весь мокрый.
– её голос звучал не так устало, как я ожидал.

— Мне все равно.

Она посмотрела на меня, приподнялась на носочках и нежно поцеловала.

— Я не могу выбросить все это из головы, - пробормотала она. — Я хочу забыть.

Она была такой прекрасной и бесценной, стоя там под водой, льющейся из душа. Я чуть не потерял ее.

Я бережно обхватил ладонями ее лицо и поцеловал, осторожно касаясь губ, и двинулся вниз. Она прислонилась к нагретой стене и наблюдала за мной, пока я опустился на колени у ее ног, футболка и брюки промокли насквозь, а мой взгляд был прикован к ее глазам. Я мог прочитать в них желание, совпадающее с моим. Заставь меня забыть.

— Предоставь это мне, bambina.

Глава 39

Чарли

На следующий день я встала рано, готовая отправиться на занятия.

Мне нужно было отвлечься от мыслей о последних сорока восьми часах, а лучшего лекарства от плохого настроения, чем занятость, не существует.

Я почти ожидала, что Ренато начнет со мной спорить, когда спустилась вниз с рюкзаком в руке и объявила, что ухожу - ушибленные ребра, черно-синяя челюсть и все такое. Сонни с обеспокоенным видом вскочил со стула, а Кармелла тут же возразила.

Ренато лишь кивнул, на его губах заиграла улыбка. Его совершенно не удивил мой упрямый отказ позволить всему этому вмешаться в мою жизнь.

— Отвечай на мои звонки и не отходи от Сонни.

— Не буду.

— Хорошая девочка, - сказал он с ухмылкой, от которой меня бросило в жар.

Этот мужчина мог завести меня и полностью отвлечь одним удачно подобранным комментарием.

Его руки обхватили мои бедра, и мне пришлось вырваться, а затем побороть желание вернуться.

— Чем ты сегодня занимаешься?
– спросила я его, когда он провожал меня до машины.

— Встречаюсь со своим адвокатом, а позже - со старым другом. Но к ужину я буду дома.
– Он наклонился и прижался поцелуем к моей щеке. — Будь на столе без трусиков, с раздвинутыми ногами к тому времени, как я вернусь домой для трапезы.

Вот так мой злой муж усадил меня на заднее сиденье машины и закрыл дверь.

Я все еще краснела, когда Сонни сел за руль.

Мы поехали в кампус. Выпал снег, и все выглядело свежим и новым. Я застонала, вылезая из машины.

— Вам следовало остаться дома до конца недели, миссис Ди.
– пожаловался Сонни, обходя машину, чтобы подать мне руку.

— Чтобы что? Плакать в подушку, пока я отстаю прямо перед экзаменами?

Он фыркнул.

— Босс был прав.

— Касательно чего?

— Ваших больших медных яиц.

Я рассмеялась, и это вызвало боль в ребрах. Возможно, Сонни был прав, и мне следовало отдохнуть. Может, стоило остаться в больнице прошлой ночью, но мне было ненавистно видеть знакомые лица там. Я не хотела, чтобы кто-то спрашивал меня о том, что случилось. Я понятия не имела, что сказать. Говорят, что из медиков получаются самые плохие пациенты, и в моем случае это было правдой. Однако, если в ближайшие несколько дней мне станет хуже, а не лучше, я вернусь обратно. Я должна буду заставить себя или за меня это сделает мой муж.