Недотрога для Сурового

Прекрасное лицо подруги искажается от злости, и я тяжело сглатываю. Интересно, на что она способна в своей ярости? Не хотелось бы мне проверять это на себе!

Стараюсь увести разговор в более безопасное русло:

– Слушай, Лен, а почему у вас с папой разные фамилии? Я была удивлена, когда сегодня его представил декан. Ты – Судилова, он – Суровин. Странно как-то.

– Тут как раз ничего странного, – смеётся Ленка. – У меня фамилия мамы. У папы бизнес такой… своеобразный, в общем. Преподу такой иметь нельзя. Вот мама и сменила фамилию обратно на девичью перед тем, как стали дело на неё оформлять. А когда я родилась, меня записали на мамину фамилию, чтобы меньше пояснять во всяких больницах, детских садиках… Словом, они так решили, поэтому у нас разные фамилии.

– Понятно.

– Ну а у тебя что там с мамой? – меняет тему разговора подруга, и я выдыхаю с облегчением.

Мне тяжело слушать рассказы об их семье. Я должна сочувствовать Ленке, должна её жалеть. Так поступают лучшие подруги. Но я не могу. Будь я хоть тысячу раз эгоисткой, но мне хочется, чтобы Сергей Дмитрич развёлся, и слова его дочери об окончательно принятом решении приносят мне удовлетворение и чуточку надежды.

Остаток первой недели и всю следующую я свыкаюсь с течением новой жизни. Проходят дни, и я учусь скрываться в коридорах и столовой, чтобы лишний раз не сталкиваться с Суровиным, сокращая наши встречи до учебных пар и рабочих часов, которые я вынуждена проводить бок о бок с мужчиной, а он, словно понимая мой настрой, больше не проявляет ко мне неуместного внимания. Лишь изредка смотрит на меня с излишней нежностью, и эти взгляды не дают мне возможности окончательно выбросить Сергей Дмитрича из головы.

Не помогают бесконечные разговоры Ленки о нём. Не помогают перешёптывания одногруппниц. Даже преподавательский состав и прочие сотрудники факультета только и знают, что обсуждать новенького препода, так отличающегося от немногочисленных мужчин за кафедрой.

Его имя зудит под кожей, бесконечно повторяется в мыслях, вызывая лавины воспоминаний о нашем непродолжительном счастье. А следом, как ушат ледяной воды на голову, накатывает воспоминание о причинах, почему мы не можем быть вместе.

Настроение меняется так часто, что Ленка обеспокоенно спрашивает, в чём дело. Но я не могу объяснить. По понятным причинам это единственная тема, которую я никогда не смогу обсуждать с Ленкой или с кем-либо другим. Так и держу при себе и мысли, и чувства.

В какой-то момент я всё же забываюсь и иду на обед в столовую с подругой и другими девочками из группы как раз в то время, когда там обедает Сергей Дмитрич в окружении целого букета женщин. Секретарь декана Эля, вызывающая у меня зубовный скрежет, наши учёные дамы гордо восседают с ним за одним столом, а соседние усыпаны студентками всех курсов и наружностей. У меня разом пропадает и аппетит, и настроение, и желание оставаться здесь, но ещё хуже приходится Ленке.

Завидев отца в окружении стольких воодушевлённых представительниц женского пола, она бледнеет лицом и крепко сжимает мою руку, утягивая за самый дальний столик. Садится спиной к отцу, и у меня на выбор остаётся три места… Каждое с видом на Суровина. Я хмурюсь, но занимаю стул справа от Лены. Дана и Мира плюхаются на оставшиеся.

– Ой, ну и цирк! – смеётся Мирка. – Элька сейчас из платья, наверное, выскочит, как хочется чуточку внимания нового препода заполучить!

– Юль, скажи, таскается она к нему, когда все расходятся и вы ковыряетесь в пылище на кафедре? – спрашивает Данка.

Ленка смотрит на меня с интересом.

– Нет, – качаю головой. – Не таскается. Один раз приходила, кофе приносила, но Сергей Дмитрич, видимо, пресёк.

– Ох, какой он всё-таки красивый! – мечтательно произносит Мира.

Я вскакиваю со стула более резко, чем рассчитывала. Лязг от металлических ножек по древней плитке разносится на всю столовку, и Суровин вскидывает голову на этот звук. На мгновение наши взгляды пересекаются, но я торопливо отвожу свой и говорю девчонкам:

– Я иду брать еду. На вас нести?

Они тараторят свои заказы, и я пересекаю помещение, лавируя между столиками к окошку буфета.

Только произношу перечень блюд для себя и подружек, за спиной возникает Сергей Дмитрич. Мне даже не нужно проверять: стоит только его флюидам коснуться моих рецепторов, как меня бросает в жар, а потом я чувствую его запах и рот наполняется слюной. В голове моментально вспыхивает воспоминание, как я стою на коленях в душевой, а он вколачивается в мой рот, и я краснею.

– Ой, Сергей Дмитриевич, за добавкой пришли? – кокетливо вздыхает буфетчица тёть Зина предпенсионного возраста. Боже мой, ну она-то куда?!

Я закатываю глаза, а Суровин отвечает:

– Компотик у вас просто улётный, Зинаида Васильевна! Мне бы ещё стаканчик. – Мужчина становится рядом со мной, подпирая своим массивным плечом. – Юленька, вы уже заказали компот из сухофруктов? Очень полезный для здоровья напиток.

– Юленька заказала чаю на всех, – делится с ним буфетчица. – Молодёжь компоты почти не пьёт, всё им колу да апельсиновый сок подавай.

– Ну, добавьте, Зинаида Васильевна, к заказу Юли по компоту на всех, – усмехается Сергей Дмитрич. От его плеча по мне врассыпную разбегаются сотни или даже тысячи мурашек. – Юля ещё не платила?

– Нет, как раз посчитала всё, и вы подошли.

– Я оплачу девочкам обед, – тихо говорит он в окошко.

– Сергей Дмитрич, может, хватит говорить о Юле так, словно она не стоит рядом? – шиплю я, стоит только буфетчице отойти от окошка.

– Разве я не могу оплатить обедединственной любимойпомощнице и своей дочери? – наклонившись чуть ближе к моему уху, спрашивает он. – Никто даже не узнает, если ты не устроишь скандал на ровном месте.

Я поджимаю губы. Устраивать спор на людях действительно ни к чему, но я верну ему всё до копейки, когда приду на кафедру.

Но просто оплатить обед на четверых ему мало. Мужчина бесцеремонно сдвигает меня в сторону и забирает поднос. Доносит его до столика, вызывая восторг у Миры с Даной и уныние на лице Лены. Сначала я думаю, что это из-за того, что она что-топодозревает, но тут Суровин говорит:

– Судилова, поздравляю! Сегодняшний тест вы старательно провалили, придётся переписать. Жду вас после пар на кафедре. Юля, прихватите, пожалуйста, с собой подругу, чтобы не заблудилась по дороге. – Едва заметным жестом он сжимает плечо дочери и добавляет: – Приятного аппетита, барышни! – Одаривает нас всех улыбкой и возвращается за свой стол, прихватив с подноса стакан компота.

– Ну ты счастливица, Лен! – завистливо вздыхает Данка. – Вот бы меня позвал!..

– Это мой папаша, дура! – перебивает её Ленка. – И он всё ещё женат на моей маме!

Под оханье и аханье девчонок, для которых новость стала прямо-таки шокирующей, я прячу взгляд в стакане компота. Пью его так медленно, как только могу, и ещё дольше жую свой салат. Кусок в горло не лезет от гадкого чувства вины, которое независимо от моего желания или нежелания вспыхивает от слов Лены.

Я переспала с женатым отцом своей подруги. Не просто переспала, а влюбилась в него. И больше всего мне хочется, чтобы он развёлся и был со мной.