Недотрога и хулиган

– Помнишь, на чём мы остановились в прошлый раз?

И тогда Оскар с абсолютной ясностью понял: она ему не по зубам. Она не Кристина из 9-го «Б» и не похожа на других знакомых ему девчонок, которыми он крутил как хотел. Кларисса совершенно другая – не его уровня.

– Не помню, – буркнул Оскар.

Он ощущал безысходную злость и досаду на эту девицу. Ещё десять минут назад шагал по улице счастливый и уверенный в себе, а сейчас, осознав, что его затея очаровать юную училку провалилась, словно разом лишился сил. Ему нестерпимо захотелось спать, он с трудом удерживался, чтобы не зевнуть.

– Оскар, что-то не так?

– А? – рассеянно посмотрел он на неё. Кларисса чего-то ждала от него, какого-то ответа. А ему просто хотелось крикнуть ей в лицо: «Дура! Какая же ты дура! Я здесь сижу, как пёс на цепи, потому что, если уйду, папаша засунет меня в спецшколу для несовершеннолетних, где из меня сделают мишень для метания дротиков!»

Но Оскар молча смотрел в её серые глаза и не мог переступить какой-то неведомый, но чрезвычайно высокий барьер, не позволяющий ему всё это выкрикнуть.

Он уловил негромкий шорох и опустил глаза. Кларисса закрыла учебник и отложила на столик.

– Мне кажется, – нерешительно начала она, – будет лучше, если ты подойдёшь к своей классной и откажешься от дополнительных занятий.

Оскар удивлённо вскинул брови. Значит, она тоже мучилась, хоть и виртуозно это скрывала.

– Будет лучше, если ты сама к ней подойдёшь и скажешь, что больше не можешь учить меня и у тебя есть дела поважнее.

– Это не так.

– А как? – он в упор уставился на неё, и она первой отвела взгляд.

– Очевидно, что у нас не складывается, – промолвила Кларисса. – Возможно, другой репетитор нашёл бы к тебе подход.

Оскар хмыкнул. Он прекрасно знал, другого репетитора не будет: она, эта чванливая особа, – его последний шанс удержаться в родной школе. И, кажется, он нащупал её ахиллесову пяту.

– Мне очень неприятно, что ты хочешь отказаться от занятий со мной. Потому что сам бы так не поступил. Но раз тебе лень… – Он сделал вид, что хочет встать.

Щёки девушки вспыхнули.

– Мне вовсе не лень! Но если лень тебе, то ты можешь сказать учительнице…

– Нет, – оборвал её Оскар, плюхаясь на диван. – Но если бы ты сказала учительнице, что слишком занята и не можешь…

– Но это неправда!

Они смотрели друг на друга как враги, попавшие в один капкан. Кларисса медленно взяла учебник и холодно промолвила:

– Раз ты готов заниматься, приступим.

Она открыла учебник… и потянулись долгие-долгие нудные часы. Хуже школы, хуже утра понедельника, хуже недовольного взгляда отца, да много чего хуже…

Репетитора, как и ученика, тяготили эти встречи и проведённое вместе время. Но по какой-то причине Кларисса не могла признаться Елене Тарасовне, что не хочет его учить, да и Оскар не мог отделаться от неё, не загремев при этом в спецшколу. Похоже, они были теперь прикованы друг к другу кое-чем покрепче всяких наручников.

Оскар понимал, что лучше бы с ней подружиться. Но, вслушиваясь в её монотонный голос и глядя на лишенное эмоций фарфоровое личико, всё больше злился на эту графиню. Он не хотел с ней дружить – более того, ему хотелось сделать что-то неприятное, как-то обидеть или изо всех сил дёрнуть за косу. Так, чтобы вскрикнула от боли.

Он не мог выкинуть из головы эту сладкую мысль и пропустил многое из того, что рассказывала ему Кларисса. А она так старалась…

Когда два часа истекли, Оскар резко поднялся с дивана и, бросив: «До скорого», – зашагал прочь. А обернувшись у двери, вдруг увидел улыбку девушки. Живую, настоящую, сияющую. И тогда понял, чего ему так не хватало в скучной училке – этой самой живости. Оттого ему хотелось дёрнуть девчонку за косу. Лишь бы стереть с её лица безразличное вежливое выражение.

Его самолюбие было уязвлено, поскольку за два часа в его компании единственное, что вызывало у девушки искреннюю улыбку, – это его уход.

Оскар вышел из гостиной.

Сестра ошиблась – его обаяние не всесильно. На особо ледяных дев оно и вовсе не действует.

«Ну и чёрт с ней», – решил парень, вдыхая на крыльце замка полной грудью прохладный воздух.

У ворот уже стояла машина Толяна. Стас сидел на переднем сиденье с открытой дверью, вытянув длинные ноги на тротуар. А Толя, как обычно, копался под капотом.

Парни встретили его немым вопросом «Ну как?» во взглядах.

Оскар закатил глаза и залез на заднее сиденье машины.

Стас обернулся, весело уточнив:

– Значит, не растаяла?

– У неё в голове и в сердце морозильная установка. Без шансов.

– Ну а что цветы?

– Знаешь, она благодарит так, что думаешь, лучше бы просто послала!

Толя уселся на водительское кресло и, постучав пальцами по рулю, задумчиво произнёс:

– Так дела не делаются, Ос! Тебе следовало всё-всё узнать про эту Маршал, прежде чем устраивать кросс без футболки, а потом тащиться к ней с хризантемами и своей неотразимостью.

– А всё узнать, это что именно?

– Ну, хотя бы какие цветы ей нравятся!

– И как же я это узнаю, умник? – разозлился Оскар.

– Да уж, – хмыкнул Стас, взгромоздив ручищу на спинку кресла.

Толя пожал плечами.

– А что ты уже о ней знаешь? – Он загнул один палец. – Она хорошо учится.

Стас загнул на его руке следующий палец, выдав:

– Она красотка.

Оскар сморщился.

– Не-е, она противная, – он отогнул указательный палец Толяна. Но Стас снова загнул, безапелляционно заявив:

– Да красотка, красотка. Ты сам, Ос, летом на неё запал!

Толя кивнул:

– Согласен. Не уродина. Богата, – загнул он третий палец, – вон в каком доме живёт!

Стас рассмеялся.

– Умна, красива, богата – идеал!

Оскар прикрыл глаза.

– Да она чокнутая аккуратистка, зануда и просто ледышка! Терпеть таких не могу!

– Ну, судя по всему, ты ей тоже не слишком нравишься, – заметил Толя.

– Очень надо, – фыркнул Оскар.

Его друзья переглянулись. Стас вздохнул, протянув: