Негодяй в моих мечтах

– Хорошо.

И она торжественно удалилась, волоча за «ногу» свою грязную тряпочную любимицу, Уилберфорс закрыл дверцы шкафа-подъемника и успел нагнать леди-на-маленьких-ножках еще до того, как она достигла двери. Он легким поклоном преградил ей выход.

– Миледи, простите мою дерзость, но я предпочитаю, чтобы вы и мастер Эван не играли с этим подъемником. Это может быть очень опасным.

Мелоди посмотрела на него и, вложив пальчики в рот, принялась задумчиво сосать их. Он откашлялся и продолжил:

– Поскольку я предполагаю, что единственным местом, где юная леди вроде вас может так испачкаться, является… чердак?… – Он замолчал, ожидая подтверждения.

Да, несомненно, чердак. Его удивило, что ей захотелось так близко подойти к чердаку, ведь всего несколько месяцев назад она пережила жуткую ситуацию.

Злосчастный муж леди Мэдлин выкрал Мелоди, пытаясь наказать сбежавшую жену. Этот сумасшедший вытащил Мелоди на крышу и буквально вывесил ее над мостовой. При воспоминании об этом Уилберфорс всегда начинал волноваться.

Это был первый, и последний раз, когда он стрелял из пистолета. Однако он никогда не сожалел, что положил конец членству этого джентльмена в «Браунсе». Некоторые люди просто скроены по другой мерке.

– Думаю, что этот чердак далеко не лучшее место для игр.

Промежуток между морганиями стал еще длиннее и, если можно так выразиться, еще синее. Возможно, следует испробовать более прямой подход.

– Что вы делали на чердаке, леди Мелоди?

Мелоди с громким чмоком вынула пальцы изо рта.

– Играла с королевой в башне.

A-а, речь идет о какой-то воображаемой игре. О каком-то варианте заключения в эту темницу леди Мэдлин.

Существующие представления о воспитании детей говорят, что малышам очень полезно иметь богатое воображение. Уилберфорс ознакомился с последними трудами на эту тему, так как считал необходимым предоставлять своим подопечным, будь то пожилые лорды или маленькие девочки с большими синими глазами, наилучшие услуги.

Сам чердак был теперь достаточно безвреден, но вот подъемник… С этим «немым слугой» дело обстояло иначе.

– Могу ли я предостеречь вас от использования приспособления, которое вы только что покинули? – И он царственным жестом указал на подъемник. Это в высшей степени подозрительный способ передвижения. – Вы поняли, о чем я говорю, миледи?

Она медленно раскачивала взад и вперед Горди Энн.

– Нет.

Уилберфорс посмотрел на нее долгим взглядом.

– Этот «немой слуга» – вещь очень плохая. Понимаете?

Лицо Мелоди просветлело понимающей улыбкой.

– Больше не надо ездить в нем?

Уилберфорс удовлетворенно кивнул:

– Вот именно.

Он вынул из внутреннего кармана ливреи связку ключей. Отделив от нее со щелчком один из ключей, он с поклоном поднес его Мелоди на раскрытой ладони и объявил:

– Им вы откроете любую дверь, какую захотите, – Мелоди прижала Горди Энн к груди и с благоговейным уважением посмотрела на ключ:

– Он волшебный?!

– Совершенно верно. – Поскольку Мелоди и так могла бы проникнуть в любые комнаты клуба благодаря своей обаятельной улыбке херувима, он не видел особого вреда в том, чтобы дать ей волю бродить по всем помещениям. Лучше пусть свободно ходит из комнаты в комнату, чем окажется запертой где-то, откуда нельзя выбраться… Где нельзя ее найти.

– Пользуйтесь им на доброе здоровье, миледи. Однако вам не следует играть на чердаке одной.

– Ладно. – Мелоди взяла ключ. Кованая чернота ключа особенно резко выделялась на фоне розовой ладошки, Мелоди наградила Уилберфорса лучезарной улыбкой, заставившей смягчиться – разумеется, лишь слегка – его строгое лицо. Затем благодарно обвила ручками его колени, и он ощутил прикосновение к голени комка Горди Энн, а потом тряпичная кукла и ее хозяйка исчезли из виду вдали коридора.

Уилберфорс торопливо провел рукой по лицу, стирая с него улыбку, грозившую нарушить величественную строгость его образа. По крайней мере, маленькая миледи, кажется, преодолела свой страх чердака. Жизнь продолжается. После тревожных событий недавних месяцев жизнь в «Браунсе», возможно, налаживается и, Бог даст, наконец снова станет упоительно скучной.

Преданный клубу служитель искренне на это надеялся.

Может быть… когда-нибудь… это произойдет.

Когда Мелоди, наконец, нашла Эвана, он был целиком поглощен расстановкой маленьких оловянных солдатиков на полу комнаты, которую Уилберфорс называл курительной, хотя в ней не было даже камина.

Он лежал животом на полу, опершись на локоть, а свободной рукой переставлял солдатиков по какой-то карте.

– Угу, – буркнул он, когда Мелоди сообщила ему, что в башне живет красивая королева, которая собирается отругать повара за то, что он не подал к чаю лимонных кексов. И Горди Энн считает королеву, очень милой, хотя сама она называет себя плаксой.

Мелоди рассердилась на невнимание Эвана и швырнула Горди Энн прямо в середину его войска, разом повалив половину солдатиков. Как кегли.

– Ой! – вскричал Эван, поспешно поднимаясь на колени и подбирая солдатиков. Он бросил на Мелоди свирепый взгляд. – Ты зачем это сделала?

Мелоди нахмурилась еще свирепее. Она чувствовала свою вину, но признаваться в этом не хотела. Хотя ей не нравилось, когда Эван на нее злится.

Впрочем, лучше злость, чем невнимание.

А Эван ворчал, продолжая подбирать солдатиков.

– Ты сбила с ног британцев! Понимаешь? – объяснял он. – Ты заставила нас проиграть битву!

– Мне все равно.

Он с отвращением фыркнул:

– Не могу дождаться дня, когда уеду в школу!

Мелоди помрачнела, как туча:

– Ты вовсе не хочешь в школу. Ты школу ненавидишь.

Эван мотнул головой:

– Нет, хочу. Школа – это здорово. Там сотни мальчишек, и можно ездить верхом и заниматься спортом… Я возьму с собой Рамзеса.

– В школе уроки. – Мелоди не знала толком, откуда почерпнула эти сведения, но гордилась, что сумела их запомнить.- Ты ненавидишь уроки.