Негодяй в моих мечтах

– То есть костюмы для роли.

– Костюмы для роли? По-видимому, прелестная Фиона раньше работала в театре?

– Да. И полагаю, всякие причиндалы. Веера и другие подобные вещицы.

Джек нахмурился. Какие же сложные существа леди.

Бейливик задумался.

– А сценой будет бальный зал. Больше всего на свете леди любят балы.

Да, это было несомненно. По крайней мере, все знакомые Джеку дамы их обожали.

Бейливик насупился:

– Но ведь наверняка должно быть что-то полезное для ее нового положения, что мог бы ей дать я. Я хочу, чтобы ей здесь понравилось. Я хочу, чтобы она осталась здесь.

Взгляд Джека задумчиво скользнул вверх по ступенькам.

– Друг мой, если бы у меня был на это ответ, я стал бы самым счастливым человеком на свете.

Бейливик наконец продолжил свой путь по лестнице, бормоча под нос:

– Костюмы, причиндалы, сцена…

А Джек пошел по освободившейся дороге вниз.

Дамы больше всего любят балы.

Это он тоже украл у Лорел.

Лошади потащили карету прочь от «Браунса», а Джек, оглядываясь на его каменный фасад, вдруг осознал, что, совсем не хочет разыскивать нянечку.

Он хотел оставаться с Лорел.

По правде говоря, больше всего ему хотелось забраться к ней в постель на роскошном чердаке и разбудить ее поцелуем.

Впрочем, розыск, который они начали, должен был в конечном итоге этому поспособствовать. Он надеялся привезти ей некоторые ответы. Ей следовало узнать ответы на некоторые вопросы, правду, которую формально близкие ей люди прятали, предпочитая заботу о своей репутации, заботе о ее сердце.

Наконец карета подкатила к заброшенному домику миссис Прюит.

Эйдан считал, что они зря тратят время.

– Эта женщина давно отсюда уехала. Держу пари. Она подбросила нам Мелоди и покинула город, чтобы избежать наших визитов.

– А я чувствую, что след ведет сюда, – настаивал Колин. Кто-нибудь должен знать, что случилось с миссис Прюит.

Они вышли из экипажа, и пошли пешком. Эйдан подозрительно огляделся вокруг.

– Отсюда очень далеко до клуба. Она же старая. Как могла она дойти туда, да еще с Мелоди?

Но в этот момент мимо прогромыхала телега с бочками. Когда она их миновала, друзья заметили, что сзади сидели, болтая ногами, две девушки, одетые в серые платья фабричных работниц. Хотя лица их побледнели от усталости, одна из них заметила, что Колин смотрит на них, и бойко подмигнула ему.

– Полагаю, мы видим ответ на мой вопрос, – вздохнул Эйдан.

Колин растерянно смотрел вслед телеге.

– Ты видел эту нахалку? Я женат! Она что, не поняла, что я женат? Я ведь выгляжу женатым. Разве нет?

– Ты одеваешься, как чертов дедуля. – Джек смерил Колина взглядом. – Или седовласый счетовод.

Изумленные Эйдан и Колин резко перевели взгляды на него. Выражение их лиц ясно передало, о чем они подумали: камень заговорил!

Колин широко распахнул глаза:

– Неужели Джек только что пошутил?

– Я услышал шутку, – кивнул Эйдан.

Колин обеими руками поспешно похлопал себя по карманам:

– Мне нужны бумага и чернила. Я должен отметить этот день в календаре.

Эйдан усмехнулся:

– Я не дам тебе это позабыть.

Джек выдохнул:

– Чертовы дураки!

Эйдан расхохотался:

– Слышишь, Колин, тебя только что оскорбили. Джек мрачно посмотрел на Эйдана:

– Тебя тоже.

Колин фыркнул и хлопнул Джека по плечу. Затем они вполне разумно оставили эту тему, так как уже подошли к оживленному рынку. Джек был этому рад, но вдруг осознал, что этот краткий момент дружеской перепалки был, вероятно, единственным за последние годы. Не слишком остроумный обмен репликами, потому что его остроумие было зарыто очень глубоко и заржавело от неупотребления, но настроение у него поднялось, и он с легким сердцем зашагал рядом с друзьями.

К несчастью, хорошее настроение надолго не задержалось.

Грохот, раздавшийся из дверей какой-то лавки, привлек их внимание. Колин и Эйдан обернулись и увидели полную женщину, которая, опустившись в дверях лавки на колени, дрожащими руками подбирала булки, рассылавшиеся с оброненного подноса. Над ней навис булочник с лицом багровым от злости.

– Ты, тупая корова! Знаешь сколько ты мне стоишь, неуклюжая… – Он вскинул кулак.

Колин и Эйдан шагнули вперед, но Джек уже был там. Когда его железные пальцы обхватили толстое запястье булочника, тот, озверев, попытался обернуться.

– Я так не думаю, – раздался голос Джека, холодный и равнодушный. – И полагаю, что тебе нужно помочь ей подобрать их.

– Что это вы творите? Вмешиваетесь не в свое дело, чертов модник!

Взгляд Джека был спокойным и отрешенным, но пальцы крепче сжали запястье мужчины.

– Я думаю, – повторил он ещё тише, – вы сейчас же поможете ей подобрать их.

Колин откашлялся:

– Э-э… Джек?

Эйдан положил руку на плечо Колину:

– Оставь его.

Колин торопливо отвернул лицо в сторону и отчаянно зашептал:

– Он вышел из себя. Разве не видишь? Он может просто убить этого ублюдка.

Эйдан покачал головой:

– Нет, он в порядке.

На самом деле Джек был не в порядке. Ну, скажем, не совсем в порядке. Ощущать кости и мышцы этого человека под своими пальцами, его руку, напрягшуюся для удара, готовую с силой опуститься на женщину, едва Джек отойдет…

Его сердцебиение нарастало. В висках бухало молотом. Точнее, барабанным боем на поле битвы. В любой момент он готов был почуять запах пороха и ощутить во рту металлический привкус крови. С огромным усилием он сосредоточился на булочнике.

– Ты. Подберешь. Их. Все, – прозвучало нежнейшим шепотом.

Булочник впервые внимательно посмотрел на Джека и наконец разглядел за собственной яростью серьезную опасность. Его мясистые щеки побледнели, а выпученные глаза часто-часто заморгали.

– Ох, начальник, ох, простите. – Он сморщился, и колени его стали подламываться. – Я подберу. Сейчас подберу все, – просипел он.

В этот момент рядом с Джеком возник Эйдан.

– Отпусти его, – тихо произнес он. – Разожми руку.