Неидеальный
Шрифт:
— Ну что, — Давид обнимает меня. — Завтра ты сделаешь меня самым счастливым?
— Так же, как и ты меня, — улыбаюсь своему почти мужу.
Подумать только, еще полгода назад я о таком даже не мечтала. Давид дарит мне долгий поцелуй, прежде чем уехать к родителям. Завтра мы встретимся в ЗАГСе, чтоб стать мужем и женой.
— Не хочу уезжать, — шепчет он в губы. — Кто вообще придумал эту традицию?
— Это нужно, чтоб ты не видел процесс преображения, — объясняю ему. — Иначе не будет вау эффекта.
— У меня с тобой каждый день вау эффект, — возражает он, и снова целует.
— Все, иди, нам надо выспаться, — пытаюсь выкрутится из крепких
55 глава
ДАВИД
В субботу Лина станет законной женой, эта мысль будоражит, радует, делает счастливым. Вспоминаю, как весной не хотел возвращаться сюда. Ждал ли я такого подарка от жизни? Наверное, где-то на подкорке, надеялся, что это произойдет, когда-нибудь… И вот я стану мужем и отцом официально.
Эта мысль немного огорчает, потому что я вспоминаю про Еву. Я ее так и не сказал, что женюсь уже через пару дней. Нет, не потому, что боялся её реакции, скорей не хотел, чтоб она волновалась, ей вроде как нельзя. Но больше оттягивать нельзя и сегодня я решил все рассказать.
Я приехал в больницу, где Ева уже, кажется, находится вечность. В отделении меня узнают и здороваются, уже даже не спрашивают, к кому я пришёл. Я знаю, они думают, что я Евин муж, она постаралась. Захожу в палату.
— Привет, — Ева, свернувшись калачиком, лежит на кровати, и почти никак не реагирует на мое появление. — Что-то случилось? — Я присаживаюсь рядом.
— Давление стало подниматься, мне не светит выход отсюда, — она вытирает слезинки.
— Что врачи говорят?
— Ничего, наблюдаем, контролируем… — фыркает она. Сижу и думаю, как она отреагирует на новость. Но решаю, что лучше от меня.
— Завтра Кир с Хельгой прилетят. Знаешь?
— Нет, с чего вдруг? — без особого интереса спрашивает она.
— Кир будет моим свидетелем.
Проходит несколько минут, прежде чем до Евы доходит смысл моих слов. Она медленно поднимается на локте и пристально смотрит, словно пытается понять правильно ли она меня поняла.
— Да, Ева, у нас с Линой свадьба в эту субботу, — подтверждаю ее немой вопрос. Ещё секунда, и мою щёку обжигает пощёчина.
— Ненавижу, — кричит она и начинает бить меня кулаками, по щекам текут слезы, — Ненавижу, ненавижу…
— Ева, успокойся, пожалуйста, — хватаю ее руки, не позволяю ей меня бить. Прижимаю к себе, держу крепко, пока она пытается вырваться, через какое-то время она затихает, и я отстраняюсь. — Я никогда тебя не обманывал. Я люблю Лину, и это не изменится. Я готов помогать тебе, и участвовать в жизни сына, но Ева, прошу, хватит питать надежды на что-то большее с моей стороны. Этого не будет.
— Что в ней такого, — выкрикивает она. — Чем я хуже?
— Ты не хуже, ты просто не она. Мы не выбираем, кого любить, это решает кто-то сверху. Ты хороший человек, красивая и умная… Я уверен, ты встретишь того, кто станет для тебя единственным.
— Заткнись, — она зажимает уши руками. — Я не хочу слышать этот бред. Не надо меня успокаивать, я жду твоего ребенка, я была рядом, терпела твои измены, твои приступы агрессии… А ты променял меня на секретаршу… Думаешь, она будет это терпеть?
— Она не будет, потому что я не буду ей изменять, а что касается моей агрессии… Лина стала той, кто смог меня избавить от этих приступов.
— И что ж она такого сделала?
— Да, особенно ничего, я просто влюбился, Ева. Я не хочу, чтоб мы ругались. Ради нашего
сына, давай будем общаться нормально.— Уходи, и не жди, что я пожелаю вам счастья.
Я ухожу. Осадок на душе, мерзкий, неприятный. Но я не могу ничего изменить, здесь поможет время, хотя и оно не всегда лечит, порою нужен другой человек. И я искренне желаю Еве его встретить. Когда-нибудь, и она так же, как Лина сейчас, будет рада, что не осталась со мной. А сын — он не останется без моего внимания.
ЕВА
Месяц, я уже здесь почти месяц. Я понимаю, это важно для ребенка, но я так хочу домой.
— Здравствуйте, Ева, — в палату входит моя врач.
— Здравствуйте, Екатерина Францевна. Обрадуйте меня, скажите, что я могу поехать домой.
— Очень бы хотелось это сделать, но не могу. Анализы опять не радуют. Девочки говорили вчера у вас было повышенное давление.
— Да, сто тридцать пять на девяносто.
— Вот видите, куда я Вас отпущу.
— Я могу пить таблетки и дома.
— Дело не в таблетках, опасность гестоза в том, что вы не чувствуете этого давления. В обычном состоянии у Вас бы уже болела голова, или были бы другие симптомы. У беременных оно поднимается незаметно, поэтому так важен контроль. Ну и белок, пока стоит на месте, но его тоже нужно держать под контролем. Так что, придется Вам побыть у нас ещё какое-то время.
— Сколько?
— А это зависит не от меня, а от Вашего организма. Так что, наблюдаем.
Она ушла, а на меня напала апатия. Как давно я не чувствовала себя настолько паршиво. Так жалко себя стало. И в отношениях с Давидом ничего не меняется. Анаит Вардановна приезжает каждый день в первой половине дня. Привозит еду, у меня холодильник всегда полный. Мама тоже приехала, живёт на моей квартире, тоже навещает каждый день, но чаще вечером. Но мне этого мало. Я хочу, чтоб рядом был Давид. На той неделе, я почувствовала первое шевеление, так обрадовалась, так хотелось ему рассказать, а он не брал трубку. Я даже его секретарше позвонила, но даже после этого он не перезвонил. Чувствую себя брошенной. Я так устала быть одна.
Я почти весь день так и лежу, потому что даже шевелиться не хочется. В таком положении меня и застал Давид. Но лучше бы он вообще не приходил. Потому что я не хотела слышать то, что он мне сказал. Новость о его свадьбе с секретаршей, меня подкосила, чувства безнадёжности, отверженности и дикой ревности поглотили меня. Я ударила один раз, потом снова, и мне было мало, моя боль не находила выхода в этих ударах. Давид прижал меня к себе, так крепко, что я больше не могла его бить. Пыталась вырваться, но, когда он хочет удержать, с ним бороться бесполезно.
— Я никогда тебя не обманывал, — говорит он, когда я немного успокаиваюсь. — Я люблю Лину, и это не изменится. Я готов помогать тебе, и участвовать в жизни сына, но Ева, прошу, хватит питать надежды на что-то большее с моей стороны. Этого не будет.
— Что в ней такого, — выкрикиваю я. Я действительно не понимаю почему он выбрал ее. — Чем я хуже?
— Ты не хуже, — он начинает говорить всякую успокоительную чушь, не могу это слушать.
— Заткнись, — зажимаю уши руками.
Я выплескиваю на него все, что думаю, но и тут остаюсь не удел. Она, видите ли, вся такая распрекрасная, победила его демонов. Прогоняю, не хочу сейчас его видеть. Он уходит, а я снова сворачиваюсь на кровати. Не могу остановить поток слез. Но тут слышу, как мой малыш, словно рыбка в аквариуме, посылает волны, такое лёгкое и приятное чувство. Он словно напоминает, что я не одна.