Ненаместные

– Ким, извини, - развел руками жаб, - накладочка вышла.

– Не, дядь Кеех, это ко мне.
– Ким легонько поклонился старшему.
– Думаю, мы найдем общий язык. В больничке еще договорились, как раз у Геркиной палаты встретились.

Жаб пожал плечами: из-за слишком короткой шеи Жаннэй сначала показалось, что он просто втянул и вытянул голову.

– Как скажешь, Ким.

– Герка поправляется.
– Бросил тот в ответ.

Теперь склонился уже жаб и засеменил к той самой незаметной дверце, откуда его вызвал парнишка-официант. Мышонок же возник как из ниоткуда с чашкой кофе.

– Не мне.
– Жаннэй многозначительно крутанула полную чашку и кивнула в сторону подсевшего к ней Кима.
– Решили все-таки поговорить?

– Нет, просто захожу сюда иногда. Меня здесь знают - дядь Кеех на самом деле дядя одного моего хорошего друга.
– Беззаботно ответил Ким.
– Судя по всему, вы тоже не ожидали встречи?

– Я работала.

– О.
– Ким поднял брови.
– Вы не против того, что я вас отвлекаю?

– Вы и есть работа.
– Сухо ответила Жаннэй.

– Жаль.
– Протянул Ким, - С гораздо большим удовольствием я бы вас хорошенько... отвлек.

Она ненавидела такие ситуации. Ей были неприятны любые знаки внимания от посторонних людей, что уж говорить о сальных шуточках вроде этой.

Жаннэй всегда знала, что красива. У нее были роскошные белые волосы, которые она частенько порывалась обрезать, потому что как их не закалывай - все равно получалось миленько. Плюсом к тому досталось от бабки породистое лицо: высокие скулы, тонкий нос с горбинкой, тонкие, резко очерченные губы... От нее же унаследовала Жаннэй лебединую шею, талию не сильно толще, изящные запястья и щиколотки, да еще паучьи руки - мизинцы на руках были одного размера с безымянными пальцами.

Жаннэй во времена студенчества называли экзотической птичкой из Валлоу - в Кетте был распространен совершенно другой тип лица и фигуры.

А еще у Жаннэй были большие черные глаза, настолько темные, что сложно было различить, где зрачок, а где радужка. И до сегодняшнего дня она вполне успешно распугивала большую часть нежеланных кавалеров одним взглядом.

Ким же смотрел на нее честно и открыто. Вопреки ожиданиям не отшатнулся, не начал коситься куда-то Жаннэй за плечо, как частенько делали другие. Как об стенку горох. Для таких у Жаннэй был припасен другой вариант.

– Жаль.
– Согласилась Жаннэй.
– Решили, все-таки, не доводить до официального приглашения на допрос? Раз уж у нас такая теплая неформальная встреча, мне стоит представиться. Жаннэй Наль-Есса, у меня есть муж.

Вранье, но правдоподобное. Она не вышла замуж, таким образом войдя в новый род и обретя двойную фамилию: ее просто приняли в род Наль как приемную дочь. Но у нее был человек, которого она представляла как своего мужа.

Это было удобно им обоим. У Ланерье были родители, повернутые на чистокровности, а Жаннэй частенько докучали разные... коты.

Однако иногда Ланерье становился просто невыносим. Особенность дара.

Три... два... один. Жаннэй уже хотела выдохнуть с облегчением, но у Кима зазвонил мобильник. Оставалась еще маленькая надежда, что это случайное совпадение, но...

– Простите, я отвечу?
– Спросил Ким почти радостно.

Звонок давал ему пару минут на размышления.

Жаннэй пожала плечами, всячески давая понять: если бы не работа, она давно бы попросила этого человека уйти, и звонок ей как нельзя кстати. Позволяет отдохнуть от неудобных намеков.

Ким держал руку с телефоном чуть на отлете, видимо, для кошачьего уха голос в трубке был слишком громок.

Жаннэй уловила знакомую тональность и прислушалась. Лаллей свидетельница, Ланерье! Глупо спрашивать, откуда он знает телефон Кима, ему неоткуда. Опять!

– Ким рода Пашт, кто говорит?

– Ланерье рода Ферре. Приятно познакомиться.

Ну что ему стоило не называться!

– У вас ко мне какое-то дело?
– Спросил Ким слегка удивленно.

Ясно. Опять. Невыносимый человек!

Жаннэй отхлебнула чая и отвернулась к окну. Прислушиваться, впрочем, не перестала.

– Собственно...
– Растерянно протянул Ланерье.

Обычное его поведение в таких случаях. Он всегда чувствовал себя очень неловко, а Ким не собирался помогать.

– Что?
– Поторопил он.

– Я не знаю.
– и добавил быстро, пока собеседник не бросил трубку.
– Это мой дар, я просто понял, что вам нужно позвонить. Вы не могли бы сказать, где находитесь и что рядом...

– Это мой муж, - одними губами сказала Жаннэй и добавила безо всякой надежды, что вранье хоть как-то поможет, - гражданский.

– ...хотя бы город, где вы живете, - бубнил Ланерье.

– Тьмаверст.
– Раздраженно ответил Ким.

Теперь он просто-таки излучал враждебность. Даже зрачки вытянулись.

– А! Рядом с вами, наверное, Жаннэй? Она уехала в Тьмаверст!
– Радостно вскричал Ланерье, который давно привык к такому обращению, - Передайте ей телефон, пожалуйста.

– Предположим, она со мной. Зачем мне это делать? Почему вы не могли позвонить ей?

– Она объяснит. Слушайте, Ким, я скажу ей пару слов. Всего два. Больше не понадобится.

– Каких? Я передам.

– Я скажу их, когда вы отдадите трубку.
– Голос Ланерье просто сочился терпением.
– Пока я и сам не знаю.

– Сделайте, как он просит.
– Попросила Жаннэй, которой надоел этот балаган.
– Я объясню позже.

Ким протянул Жаннэй телефон.

– Два слова.
– Коротко сказал он, как будто имел какое-то право ей указывать.

Было в его голосе что-то знакомое. Что-то, отвратительное настолько, что Жаннэй забыла сохранить на лице вежливое выражение.

Принимать из его рук что-либо больше не хотелось. Она замешкалась на несколько секунд...

– А.
– Вдруг как-то очень просто сказал Ланерье.
– Понял. Вижу. Конечно. Жаннэй, выдохни, возьми телефон. Все будет хорошо.

Жаннэй взяла Кимову раскладушку двумя пальцами, стараясь не коснуться ладони, поднесла к уху.

– Лане, что происходит?

Она не ждала ответа: Ланерье обещал всего два слова, и не мог этого обещания не сдержать.

– Спасибо.
– Он как будто находился не далеко-далеко в Тьене, ее спокойный и все понимающий друг, а здесь, рядом, даже ободряюще приобнял за плечи и подтолкнул в спину: - Пока.