Ненависть

— Вау, я думал, что весь тренд Мэдисон-Кейт умер несколько месяцев назад, — сказал кто-то позади меня, перекидывая прядь моих темно-розовых волос через плечо.

— Прошу прощения? — я нахмурилась, глядя на грубого, как черт, чувака, у которого явно не было понятия о личном пространстве. Он был симпатичным, в том опрятном стиле футболиста — из тех парней, с которыми я раньше встречалась, и из тех парней, которые раньше сводили меня с ума. В буквальном смысле, в некоторых случаях. Секс обычно заставлял их перестать болтать о спортивном дерьме.

— Ты знаешь, — продолжил он с дразнящим смехом. — Вся эта история с розовыми волосами. Ты, должно быть, закоренелая фанатка Мэдисон Кейт, раз все еще расхаживаешь в этом цвете год спустя, а?

Мой хмурый взгляд стал еще более хмурым.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — потребовала я.

Что, черт возьми, имел в виду этот придурок, назвав меня поклонницей… меня? Это не было похоже на то, что я была каким-то музыкантом. По правде, я ни хрена не умела петь… но я не была ужасна на пианино.

Его ухмылка стала немного менее естественной. Немного более неуверенный.

— Э-э, ты знаешь… те цыпочки, которые стали одержимы Мэдисон Кейт, пока она была на суде? И… как… носили футболки «свобода для невинных» и… Дерьмо? — он полностью потерял улыбку к тому времени, как закончил заикаться в своем объяснении, и выглядел очень неловко.

Его внимание снова скользнуло по мне, вероятно, рассматривая мое довольно потрясающее лицо отдыхающей сучки, затем опустилось на мою сумку, перекинутую через спинку моего стула. На кожаном клапане вышитой золотом вышивкой было написано MKD. Подарок от моего отца.

— Вот дерьмо, — прошептал парень, когда я ничего не ответил. — Ты на самом деле она. Не так ли?

— Если ты имеешь в виду, я ли та печально известная Мэдисон Кейт, которую ложно обвинили в списке дерьмовых преступлений, к которым я не имею ровно никакого отношения? Да. Я.

Но я серьезно начинаю сожалеть, что снова покрасила волосы в розовый цвет. Я тяжело вздохнула и вернула свое внимание к ноутбуку. Я думала, что парень уйдет, но он продолжал топтаться на месте.

— Есть что-то еще? — огрызнулась я, не совсем любезно.

Ладно, ладно, совсем не по-доброму. Но в свою защиту могу сказать, что я уже несколько дней ходила по натянутому канату, переживая полный срыв ярости. Все, что для этого потребовалось бы, это один неверный шаг любого из трех моих новых соседей по дому, и я бы начала отрезать головы. И я не имела в виду тех, кто выше их плеч.

Парень ухмыльнулся, и это была одна из тех высокомерных ухмылок плейбоя. Тьфу, я не скучала по ним в Камбодже, это точно.

— Да, вау. Извини. Я просто очень удивлен, увидев тебя. Здесь. Вау. Круто. Мэдисон Кейт Дэнверс во плоти, — у него было забавное ошеломленное выражение лица, и я была почти уверена, что он и глазом не моргнул с тех пор, как понял, что я — это я.

Натянуто улыбнувшись ему и почувствовав на себе взгляды других студентов, я пожала плечами.

— Ага. Кажется, я не расслышала твоего имени? — я выгнула бровь, молча призывая его прекратить психовать и двигаться вперед, как нормальный человек, встречающий другого нормального человека.

— О черт, — выпалил он, моргнув пару раз, чтобы выйти из странного транса, в который он впал. — Да, извини, где мои манеры, верно? Я Ретт, но мои друзья зовут меня Барк, — он протянул мне огромную руку для рукопожатия, и я осторожно взяла ее.

— Приятно познакомиться, Барк? — я закончила это как вопрос, потому что кто, черт возьми, называл себя Барк (Лаем)?

Он кивнул, слегка улыбнувшись мне, и подтянул сумку чуть выше на плече.

— Да, это пережиток школьного футбола, потому что…

— Мистер Баркер, — раздался властный голос из передней части комнаты.

Каким-то образом наш профессор вошел и начал готовиться, а я даже не заметила. Как? Вероятно, потому, что огромный чувак, стоявший передо мной, эффективно загораживал мне обзор, ну, в общем, всего.

— Пожалуйста, займите свое место. Мы вот-вот начнем.

Футбольный чувак — Барк (Лай) — одарил меня еще одной победной улыбкой, а затем скользнул на свободное место рядом со мной. Конечно, место рядом со мной было пусто. Я уже начнал думать, что только что проснулась в клишированном подростковом фильме или еще каком-нибудь дерьме.

— Добро пожаловать на CRIM 100, — продолжил профессор, взяв свежий маркер сухого стирания и повернувшись к доске. — Я профессор Баркер, и прежде чем кто-нибудь спросит, да, этот неандерталец, пытающийся поболтать с самой красивой девушкой в комнате — мой сын Ретт, — профессор говорил таким тоном, который наводил на мысль, что у него не было ни малейшего намерения облегчать этот урок своему сыну.

На самом деле, мне было почти жаль Барка. Я бы предпочла пробежать двадцать миль по битому стеклу, чем иметь своего отца профессором.

Лекционный период пролетел так быстро, что я была по-настоящему шокирована, когда профессор Баркер объявил об окончании и начал собирать свои вещи. Мой ноутбук был полон заметок, и впервые с тех пор, как я вернулась в Шэдоу Гроув, я была рада оказаться дома.

11

После введения в криминологию я была взволнована на протяжении всех следующих двух занятий — введение в психологию и английскую литературу — и к тому времени, когда я направилась в кафетерий на обед, я была чертовски близка к улыбке.

Я еще не видела Бри — наш выбор классов был довольно противоположным, — но, с другой стороны, я также не видела Стила, Коди или Арчера.

— Знаешь, для девушки, о которой сплетничает весь долбаный кампус, тебя на удивление трудно выследить, — это снова был Барк, подошедший ко мне, когда я просматривала варианты обеда. Там были всевозможные салаты, свежеприготовленное жареное мясо и даже несколько блюд из моллюсков.

Папа действительно вложил все силы в этот университет… Заставило меня задуматься, откуда взялись все эти деньги. Не то чтобы Сэмюэл Дэнверс не мог позволить себе финансировать что-то вроде совершенно нового, первоклассного университета… просто он бы этого не сделал.