Ненавижу! Люблю! И снова ненавижу!

–  Садись, пей, а потом поедем в больницу.

Молча кивнула и села на стул напротив Артема.

Друг взял мою ладонь в свою и слегка сжал.

–  Все будет хорошо, Вороненок, - улыбнулся.

***

Захватив все нужные документы, поехали в клинику, где лежал Саша.

Этажом выше было гинекологическое отделение, туда мы и поднялись.

Быстро зарегистрировавшись в регистратуре, прошла и села около кабинета. Артем не отставал ни на шаг.

Подошла моя очередь, и я вошла в кабинет...

–  Ну что ж, могу вас поздравить отличные пять недель, - сказала гинеколог, и, улыбнувшись, стала заводить обменную карту.

"Пять недель" "Я беременна и моему малышу уже пять недель".

Обсудив с врачом все детали, вышла из кабинета.

–  Ну что?
– спросил Артем.

–  Пять недель, - улыбнусь, практически смеясь.

–  Вороненок, - схватил меня в охапку и закружил.
– Ой, прости, - аккуратно поставил меня на место.

–  Тем, я к Саше хочу.

Друг улыбнулся, кивнул, и мы пошли в палату...

Уже сидя одна, у постели любимого, взяла его руку и прошептала.

–  Теперь ты просто обязан поправиться...

Глава 15.

Александр.

Город, такой родной, но в то же время такой чужой.

Я бродил по знакомым с детства улицам и не узнавал их. Время, будто, остановилось. Не было ни людей, ни животных, ни птиц, все замерло и стало черно-белым.

Город был пуст, словно вымер, и от этого становилось страшно.

Шел по проспектам, стараясь разглядеть хоть одну живую душу, но все было тщетно. Лишь только я и легкий туман, растелившийся пеленой по земле.

Свернув по тропинке в парк, зашагал по аллее.

–  Ау, здесь есть кто-нибудь?
– крикнул в пустоту.

Тишина. Снова... И только через минуту... легкий ветерок и шаги. Где-то далеко, но они были такими четкими и явными, что решил, что слышу собственные.

Остановился. А шаги нет.

Кто-то бежал мне навстречу...

–  Диан!
– почему-то именно имя любимой пришло в голову первым.

Шаги становились все ближе и ближе. Пошел навстречу.

Пройдя полметра, остановился.

Передо мной стоял ребенок. Мальчик четырех-пяти лет. Он, словно лучик солнца, был посреди черно-белой картинки. Яркий, веселый, и чем-то очень довольный.
–  Пливет, - не выговаривая "р", поздоровался мальчишка, и помахал своей ручкой.

–  Привет, - подошел ближе и присел на корточки перед мальчишкой.

На меня смотрели, будто мои собственные глаза. Голубые, в обрамлении пушистых ресниц. Курносый носик. Милая, детская улыбка и две ямочки в уголках губ. Завершали картину темные волосики в творческом беспорядке. Его лицо было таким родным, что я даже растерялся.

–  Ты кто? И где все?

–  Я тоть, кто поможет тебе. Кломе нас туть больше никого нет, - заверил меня ребенок, смотря ангельскими глазками.

–  А как ты здесь оказался?
– я не понимал, что все значит.
– И где я нахожусь?

–  Я плишел за тобой. Ты потелялся. За тебя мама очень-очень пележивает.

–  Мама?
– удивленно посмотрел на малыша.
– Чья?

–  Мама, - кивнул тот.
– Моя, - для убедительности ткнул пальцем себе в грудь.

–  А где она? И почему ты, а не она, пришел сюда?
– все казалось каким-то фантастическим.

–  Она далеко, - грустно ответил ребенок.
– Она не может сюда плийти. А я могу, - гордо поднял курносый носик.

–  Ясно, - только и выдавил я.

–  Ну что, пойдем?
– мальчик протянул мне пухлую ручонку.

–  Пойдем, - взял ладошку в свою, и мы зашагали по аллее.

Мальчик, шел, молчал, а я и не знал, что тут говорить.

Мы дошли до конца парка, и подошли к воротам.

–  Ну, все, мы плишли, - показал на ворота ребенок.

–  И что теперь?
– ничего особенного я не увидел. Все было таким же черно-белым.

–  Тепель ты иди туда, - показал мальчик рукой.
– Давай, давай, тебя там ждут

–  А ты?

–  И я пойду. Поиглаю и плиду, - подвел меня к воротам мальчик.

–  Как тебя зовут?

–  Ты сколо узнаешь, - был мне ответ.
– Все узнаешь.

Я рассматривал ворота, а когда повернулся, ребенка уже не было.

–  М-да, весело тут. Хоть в психушку ложись.

***

Приходить в себя было довольно больно и страшно. Болело все тело, но больше всего спина и голова. "Значит, живой" - подумал я. Но все равно, открывать глаза было страшно. Страшно было увидеть, что со мной стало.

Лежать с закрытыми глазами было глупо, я и так, кажется, провалялся достаточно много.

Потихоньку открыл сначала один, потом другой глаз. Ослепил яркий свет, резко закрыл глаза, которые нещадно стали слезиться.

Снова осторожно приоткрыл глаза. Привыкать к свету было тяжело, но начинать-то надо. Надо мной был белый потолок, а в ушах стоял какой-то писк.

Слегка повернул голову.

Вокруг меня стояли штативы, тумбы с различными приборами, так что не было сомнений - я в больнице.

Сквозь все больничные писки, услышал еле уловимое, такое родное... моя девочка.

Поворачиваю голову. Возле кровати, сидя на стуле, спала Диана, положив голову на сложенные руки на постели.

Осторожно, стараясь не вырвать капельницу и не разбудить Диану, погладил любимую. События последних недель всплыли в памяти.

Диана узнает правду. Наша ссора. Мои психи. Цветы у ее квартиры. Смс от Дианы. Авария. Все казалось сейчас настолько мелочным перед тем, что она сейчас здесь...