Ненавижу! Люблю! И Снова Ненавижу!

Капельница, аппарат искусственной вентиляции легких, датчики слежения за сердцем, пульсом и другие пищащие приборы, как приговор:"Это ты виновата!"

Слезы, которые старательно прогоняла, стоя у палаты, полились с новой силой.

– Прости... прости меня, любимый...
– рыдала, сжимая Сашину руку.
– Какая же я дура... я полнейшая дура...

Бледное, в ссадинах лицо, перебинтованная голова. Гипс на руке и тугая повязка на ребрах, под легкой простыней.

Села на стоящий рядом стул, все так же аккуратно сжимая Сашину руку.

– Любимый... Сашенька... поцеловала каждый пальчик и уткнулась в его ладонь.
– Я очень, очень сильно тебя люблю... слышишь. Не оставляй меня... очень тебя прошу...
– слезы с новой силой потекли из глаз.
– Ты только живи. Простишь меня, или нет - это не важно... Только живи... А я буду любить тебя... всегда.

Я еще что-то говорила. Говорила много, вспоминая совместные веселые моменты, стараясь сделать все, чтобы он пришел в себя.

Вечером в палату зашел Дмитрий Андреевич, пытался отправить меня домой, но я наотрез отказалась. И даже угрозы в виде "Позвоню Артему, силой отвезет" - не принесли никакого успеха.

Через пять минут препирательств он просто махнул рукой на меня, и вышел из палаты.

А еще через пять минут появилась пожилая медсестра с подносом и строго наказала поесть.

– Приду, проверю, - сказала и вышла из палаты.

При виде еды, желудок настойчиво напомнил, что толком он сегодня еще не питался, а очень хочет.

С куриным бульоном я расправилась довольно быстро и принялась за второе. Осилив только половину, убрала все за собой на поднос и снова присела около Саши.

Боже, как я соскучилась по нему за эту неделю. Каждый день, находя цветы под дверью, бежала к окну, в надежде, что увижу его. Ходила по улицам и высматривала его машину. Проходила мимо центра, где его ресторан, но все равно не хватало храбрости пойти туда. Да что там, у меня не хватило храбрости позвонить ему, а только написала сообщение.

Ну, зачем я это сделала? Нужно было самой к нему ехать, и возможно, все было бы хорошо. Мы бы сейчас были дома и смеялись над нашей нелепой ссорой.

– Боже... не забирай его у меня, - умоляла я Всевышнего.
– Что хочешь, забери... только не его. Слышишь? Я не могу его снова потерять, когда только нашла...

Крупные слезинки одна за другой скатывались по щеке. Не было истерик, всхлипов. Просто слезы... немые слезы безысходности.

Я не знаю, сколько я так сидела, смотрела на такое любимое лицо, сжимая руку любимого, когда в палату зашла медсестра.

– Так, что тут у нас?
– она подошла сначала к Саше, осмотрела его, проверила датчики, потом к столику с подносом.
– Ну, хоть чуть-чуть покушала, - в голосе было небольшое ободрение.
– Тебе нужно немного отдохнуть, - медсестра подошла ко мне.

И только сейчас я поняла, как я устала. Глаза закрывались, а тело мечтало оказаться под пледом.

Молча кивнула и разрешила уложить себя на диван. Даже препираться сил не было.

– Не беспокойся, все будет хорошо, - заботливо накрыла меня пледом, и по-родительски погладила по голове.

В надежде, что Саша утром придет в сознание, закрыла глаза и уснула.

Глава 14.

Но Саша не приходил в сознание ни утром, ни вечером, и вообще, уже несколько дней.

Врачи успокаивали, что такое возможно из-за травмы головы.

А я твердо решила, что буду сидеть у постели любимого, пока он не придет в сознание.

Домой я попадала редко и, если бы не Тёма, то и на учебу я тоже бы забила. Но друг не дал поселиться в палате и, чуть ли не силком, увозил меня, сначала домой, переодеться, потом на учебу.

Так как май подходил к концу, то пар было мало или совсем не было. А только консультации или досрочные сдачи зачетов и экзаменов. Поэтому в универе долго я не задерживалась, сразу ехала в больницу.

Похудела я сильно, даже стала замечать синяки под глазами.

Но ничто не могло меня заставить уехать домой.

Артем даже один раз наорал на меня.

– Диана, посмотри, на кого ты стала похожа...
– завелся Артем, когда я отказалась ехать в очередной раз на ночь домой.
– Ты что хочешь лечь рядом с Сашей? Давай, удачи!
– орал он на весь больничный двор.
– Только мне кажется, что когда Саня придет в себя, ему вряд ли понравится это.

Я задумалась, доля правды в словах друга была, но все равно не могла уговорить себя уехать домой поспать. Пусть, за Сашей и присматривали.

***

Наступила череда экзаменов. По каким-то у меня были автоматы. А какие-то приходилось учить прямиком в больнице.

Утром приезжал Артем и, завозив Сашину тетю, увозил меня.

Вызывали на экзамены по алфавиту, и этому Артем был рад.

Так как я была намного раньше его, Солнцев категорически запрещал мне уезжать одной. Так что мне приходилось ждать его, а потом мы ехали вместе.

Тем самым, Артем ненавязчиво заставлял проводить больше времени за стенами больницы.

Сдав многие экзамены на "хорошо", у меня остался последний экзамен.

Полночи просидев у постели Саши, я читала Конституционное право. Что-то запоминалось, а что-то проходило мимо меня.