Ненавижу тебя любить

Все еще смеясь и обнимая, Шей каким-то образом обвился вокруг меня всем телом. Я снова легла на спину, а он перестал смеяться и резко приподнял голову. Посмотрев на меня сверху вниз и приподнявшись на локте, он поймал несколько прядей и заправил их мне за ухо, позволив своей руке задержаться там, нежно удерживая меня.

Он вдруг посерьезнел.

— Я хочу продолжать это делать.

Моя ладонь опустилась на его лицо.

— Трахать меня сзади?

Он ухмыльнулся и снова серьезно посмотрел на меня.

— Нет. Это, чем бы это ни было. Не будем говорить об этом, если ты не хочешь.

Я застонала.

— Прошу, не надо. Я, как правило, становлюсь стервой, когда приходится обсуждать ситуации. — Я немного протрезвела и перестала шутить. — Я не буду с тобой встречаться. — Он бросил на меня острый взгляд, а я добавила: — Но с этим все в порядке. — Боже милостивый, мое тело уже оправилось от удовольствия. Новая потребность росла, но я старалась не обращать на нее внимания. — Возможно, мы обсудим это, когда в планах появится что-то большее, но пока что никаких серьезных разговоров.

Он покачал головой, ухмыляясь.

— Ты как эротический сон парня. Понимаешь это?

Я улыбнулась и пожала плечами.

— Мне нравится думать, что я сама себе эротический сон.

Он застонал, его губы снова нашли мои. Через мгновение он отстранился.

— Ты уверена в этом?

Момент истины? Я сказала:

— Нет, — его глаза встретились с моими, и я уточнила: — Но сейчас мне все равно.

Я схватила его за затылок, нашла его губы своими, и вскоре мы оба снова застонали.

Глава 18

Лестница заскрипела под моим весом, и я остановилась в тридцатый раз за это утро.

— Что ты делаешь?

Я глубоко вдохнула и подняла глаза. Шей стоял на верхней ступеньке, с голым торсом и в спортивках, так восхитительно низко сидевших на его бедрах. Мне удалось улыбнуться.

— Испытываю новый термин под названием «лестница стыда». — Усмехнулась я. — И собираюсь вызвать такси, чтобы избежать этого.

Он застонал, лениво почесывая грудь.

— Тащи сюда свою симпатичную задницу. Сейчас я переоденусь, и мы пойдем завтракать. А потом я отвезу тебя домой.

— Твой джип дома?

Он кивнул, зевая.

— Вчера вечером меня подвезли в бар, — Шей сделал мне знак следовать за ним. — Ну же. Душ мне бы тоже не помешал.

Я пошла следом и каким-то образом оказалась в кабинке вместе с ним, схватившись за душевую насадку, когда десять минут спустя Шей входил в меня.

Я ахнула и, когда он переместил руки, удерживая меня в вертикальном положении, сжала ноги вокруг его талии.

После чертовски охренительного оргазма ноги совершенно не держали меня, и я повалилась спиной на кровать.

— Твой член вышел из меня, и, клянусь, я чувствую себя обделенной.

Шей громко рассмеялся и полез в шкаф. Вытащил двое спортивных штанов и пару рубашек. Бросил мне толстовку и пару черных брюк поменьше.

Я спросила:

— Что это?

— Я веду тебя завтракать. Подумал, что ты не захочешь носить вчерашнюю одежду.

Шей был прав. От меня непонятно чем пахло. Я приподнялась на локтях, чтобы увидеть, как он натягивает штаны и свитер, и застонала, падая обратно.

— Ты собираешься погубить меня? Я в этом уверена.

Он рассмеялся, швырнув в меня лифчик и трусики.

— Тебе это нужно?

Я схватила их и сморщила нос. От них несло дымом из бара, но мне придется это сделать. Не хотелось выглядеть как попало. Сев, я начала одеваться.

Казалось, все тело воспалено. Я не чувствовала себя так со времени тяжелых тренировок в выпускном классе. Эффект был схожим, даже болело в тех же местах, но это того стоило.

Через несколько минут мы уже спускались по лестнице, и Шей объяснял, что на одном этаже с ним живут еще несколько футболистов. Дом разделили так, что каждый этаж стал похож на отдельную квартиру, а на первом располагались большая кухня и гостиная. В то время как некоторые могли использовать второй этаж или гостиную третьего, первый этаж был основным центром дома.

Когда мы спускались по лестнице, я спросила:

— А ты на каком этаже?

Он рукой коснулся моей талии.

— Мы на третьем. Меньше комнат и больше уединения.

Мы подходили к двери, соединяющей лестницу с первым этажом и кухней. Я услышала мужские и женские голоса, а также звон посуды и скрип стульев по полу. Кто-то приближался к нам, и, едва мы дошли до конца, Шей наклонился и щелкнул замком на двери. Ручка повернулась, и мы услышали:

— Кто запер дверь?

Шей подтолкнул меня наружу, и мы поспешили.

Как только с подъездной дорожки вышли на улицу, он объяснил:

— Не хотелось слушать насмешки этим утром.

Я пожала плечами. Меня это вполне устраивало.

Он схватил меня за руку и повел к своему джипу. Через пятнадцать минут мы уже входили в небольшую закусочную.

Я понимала, что мы должны поговорить по-настоящему, но не хотела. Я знала, кто этот парень. Он — звезда колледжа, и он переспал со мной. Для парня вроде него ненормально быть с девушкой вроде меня, но так уж вышло. Возможно, с самого начала я возненавидела его, потому что понимала, к чему все идет, или потому, что чувствовала, что он повлияет на меня. Или, может быть, это действительно случилось потому, что он напоминал мне Паркера.

Я склонила голову, рассматривая его...

Шей поднял глаза от меню.

— Что случилось?

— Ничего.

И это был ответ на мой мысленный вопрос. Ничего. Я не могла найти в нем ничего схожего с Паркером, кроме того, что он последний парень, побывавший у меня между ног. Считается ли это? Может это и стало причиной моей неприязни?

Словно прочитав мои мысли, Шей заказал нам обоим кофе и откинулся на спинку стула, когда официантка ушла. Его лицо стало настороженным.

— Что с тобой? Уже вспомнила, что ненавидишь меня?

Я покачала головой, признавая правду.

— Я не ненавижу тебя.

Наверное, ненависть я и не чувствовала, ну, не собиралась заходить так далеко. Искренняя неприязнь присутствовала. Это не могло взяться с потолка.

Он не ответил, и мы смотрели друг на друга, пока не принесли кофе.

Я застонала, протягивая руку, чтобы налить себе чашку, как только девушка ушла.

— Мое тело чертовски любит тебя.

Он закатил глаза и провел ладонью по лицу.

— Мы опять это делаем? Я думал, мы установили правила.