Необручница: На острове любви

Сейчас на часах стрелки отмеривали четыре пополудни, и ничего так не хотелось, как выкупаться после работы, поужинать и, наконец, усесться за чистый лист бумаги или книгу — под звуки треска дров в камине и завывание штормового ветра за окном.

Я попросила управляющего захватить с собой на кухню разнос с моим обедом, а на вопрос, почему я не притронулась к нему, сказала, что перебила аппетит фруктами. Управляющий ушёл.

Забегая вперёд, скажу, что вопрос еды для магов не самый последний. Госпожа недаром испытывала голод после ночи любви да и вообще не страдала плохим аппетитом. Еда, она говорила, даёт силы телу выдерживать магическую нагрузку.

По этой причине те небольшие перекусы, которые у меня случились за два дня, привели к истончению резерва подаренной мне магии, и это всего через час после ухода господина Уриэна сыграло со мной злую шутку.

Оставшись в одиночестве, я недолго выбирала, чего мне хочется больше — помыться или поесть. Таскать вёдра для купальни я бы вряд ли уже смогла, поэтому собрала чистое бельё и отправилась в купальню для слуг, прихватив ведро. Чего зря ходить, если можно с пользой принести ещё и воды? Не «вспомнит» про меня Иштван, так утром хотя бы вода будет отереться смоченным рушником.

— У вас не работает в комнате звонок? — господин Уриэн уже неприкрыто удивился через полчаса, встретив меня с неизменной ношей и мокрой головой, явно искупавшуюся.

На этот раз я промолчала, экономя силы. Коротко поблагодарила за доставленное ведро, и когда мой единственный добровольный помощник удалился, установила на небольшой треноге котелок госпожи, налила воду, бросила мятную траву и согревающий артефакт, а сама уселась к зеркалу расчёсывать волосы, вяло откусывая от чистого плода съедобный бочок.

На стук в дверь не хотелось отвечать, но жалобный голос Иштвана заставил это сделать. Он с напарником молниеносно наносили воду в купальню… Оказывается, управляющему хватило ума попробовать еду на моём разносе. Прислуге пообещали в субботу поездку на континент с пустой рекомендацией, и, народ решил, что перевоспитывать меня им выйдет слишком дорого.

«Если за вас будет делать вашу работу кто-то другой, то в ваших услугах господа больше не нуждаются», — так закончил свой монолог господин Уриэн в адрес собранного войска.

Впрочем, бытовая война на этом не окончилась. После парней появилась Леа с трудно сдерживаемым гневом на лице. Она оставила на столе разнос со вторым вариантом обеда, но на моё разрешение уйти и отдыхать не сдвинулась с места.

— Попробуйте, госпожа, вдруг вам не понравится. Я принесу другое, — настаивала она, разглядывая изменения в комнате.

И лишь когда я, попробовав принесённое, похвалила стряпню кухарки, Леа блеснула довольно глазами и ушла. Мне бы тогда задуматься о причине насмешки… Я обнюхала обед, он пах едой и ничем больше. Опустошив тарелки и впервые за два дня почувствовав себя полноценно сытой, я наконец вернулась к намеченному плану — села за упражнения каллиграфией.

Потрескивали дрова, сушилась одежда, а за окном начинал тоненько посвистывать набирающий силу ветер. Должно быть, от сытости и уталости глаза мои вдруг начали слипаться, рот передёрнуло зевотой. Дойдя до кровати, я прилегла немного отдохнуть и провалилась в черноту сна без картинок.

С этого дня на протяжении недели в мою еду будет добавляться сон-трава, чтобы снизить мою активность и убедить управляющего, будто я всем довольна.

Глава 9, в которой возвращается сир Брисандр

Проснувшись одетой на нерасправленной кровати и замёрзнувшей, я некоторое время сидела, натянув на себя покрывало и согреваясь, — делая то, чего так хотелось ночью, и прислушиваясь к себе. Мышцы на спине и руках если и ныли, то совсем немного. И всё же я списала свой внезапный, беспробудный сон на усталость от работы. Подосадовала на себя: надо же, какая цацуля, расслабилась, а ведь дома крутилась от восхода до заката и ничего…

Вспомнила о планах на сегодняшний день — сходить, во-первых, к океану с корзиной за свежими подарками шторма, во-вторых, поработать в саду госпожи. Оба дела были желанными, поэтому, преодолевая утреннюю дрёму, я поднялась, умылась и, накинув шаль на плечи, постояла на террасе, окончательно просыпаясь от влажного и прохладного воздуха. Судя по мусору, который убирали перед дворцом парни, шторм погулял знатно. А я, трусиха, которая всегда спала чутко, на этот раз даже не помнила звуков дождя в окно, ставни которого забыла закрыть. Повезло, что уцелело стекло.

Леа принесла завтрак. Аппетита ещё не было, но от горячего отвара я не отказалась. Напившись его, я вдруг почувствовала, как моё тело расслабляется, и списала состояние на ночное напряжение, когда пыталась непроизвольно скрутиться, чтобы согреться.

— Я всего чуточку, самую малость… — пообещала себе, зевая и на сей раз предусмотрительно укутываясь, и прилегла на кровать. Полежу полчасика и встану…

В этот раз причиной пробуждения стала головная боль. Разлепив глаза, я долго пыталась понять, где я и сколько проспала. Часы неумолимо показывали четвёртый час вечера, и это меня ужаснуло. Вину, конечно же, я взяла на себя, но быстро наверстать упущенное оказалось невозможным всё из-за той же головной боли.

В котелке госпожи со вчерашнего вечера остался густой отвар, я его разогрела и заставила себя выпить эту горечь. Как ни странно, мне помогло, голову отпустило, зато накатила лёгкая тошнота. Посчитав это справедливым наказанием за мою сегодняшнюю лень, я не без удовольствия понемногу раскачалась. Вылила мыльную воду из лохани в шахту нужника, прибралась на столе, где до сих пор стоял пузырёк с высыхающими чернилами. До наступления темноты у меня было ещё два-три часа, которые можно было провести с пользой на свежем воздухе.

Переоделась в рабочее платье и отправилась в сад. Два часа, проведённые там за прополкой и обрезкой обломленных веток, их уборкой, пролетели незаметно. Настроение заметно повысилось, я похвалила себя и дала зарок больше не идти у себя на поводу и не позволять утром валяться дольше привычного в постели.

По дороге назад мне встретилась Леа, крайне дружелюбно осведомилась о моём состоянии, получила улыбку и вежливый ответ и пообещала принести через час ужин. Я сказала, что буду на террасе, хочу распутать пряжу для вязания, и дверь в комнату оставлю открытой.

Усевшись с пряжей на лежак, как и обещала Лее, принялась за работу. Мы с госпожой планировали связать для сира Бриса тёплый жилет, давно сняли мерки, и задняя часть уже была готова… Было начало седьмого, в это время заканчивалась работа на руднике, так что сир Брис возвращался примерно в половину. По привычке я невольно посматривала на дорогу. Вот показалось двое мужчин, и я сразу узнала их силуэты. Неторопливо возвращались домой в закатном неестественно карамельном освещении сир Райан и сир Дэрвелл, наместник, живущий в следующей от Риза части.