Неотразимая

— Мне кажется, что Бог испытывает к нам все эти чувства, ведь мы в конце концов его самые умные и самые желанные создания. Но я снова напоминаю вам, что Он создал нас по своему образу и подобию. И, если Он, создавая нас, вручил нам такое драгоценное и приятное чувство, как юмор, то не значит ли это, что у Него самого юмор еще более великолепный?

Джейд подняла руки в знак того, что покорена его неумолимой логикой.

— Думаю, что так.

Он победно улыбнулся.

— Ты пришел с какой-то целью или только чтобы поучать нас в это прекрасное утро? — спросила она.

— По сути дела, я пришел пригласить тебя вместе со мной взглянуть на твою новую лошадь, посмотреть, хорошо ли вы подходите друг другу.

Совершенно сбитая с толку, Джейд ошеломленно уставилась на него.

— О чем это ты? У меня нет собственной лошади.

— Теперь есть. Я только что купил ее для тебя. И хочу, чтобы ты взглянула на нее и одобрила.

Джейд была совершенно ошеломлена, в то время как Лизетт хохотала, а дети радостно визжали. Когда наконец ее отвисшая челюсть снова вернулась на место, она набросилась на него.

— Ты просто выводишь меня из себя, Мэтт. Как ты можешь стоять и спокойно говорить мне, что купил лошадь, уверяя всех, что это какая-то безделушка. Черт возьми! И откуда ты достал деньги, чтобы заплатить за такой шикарный подарок, могу я спросить?

Может, я и не такая ученая, но я прекрасно знаю, что пастор не слишком много зарабатывает, и ты просто заставишь голодать всех своих малышей.

— Я могу себе это позволить, иначе я бы этого не сделал, — заверил он ее, улыбаясь ее реакции. — Дети не будут голодать. А уж говоря о ртах, я бы хотел, чтобы ты следила за своими выражениями при девочках. А то скоро они начнут ругаться хуже, чем ирландские моряки.

Она так зашипела на него, что он даже испугался, что она бросится на него и вцепится в него зубами. Она действительно выглядела очень разозленной.

— Лучше пойди и скажи тому человеку, что ты передумал покупать ее. Я не могу принять такой дорогой подарок, и ты просто сумасшедший, если думал, что я приму.

— Ты не хочешь сначала взглянуть на нее?

Может, ты изменишь свое мнение, — спокойно возразил он. — Это прекрасная кобыла, и стоит довольно дешево. Ее владельцу очень нужны деньги, иначе он не продавал бы ее так дешево.

Джейд размышляла некоторое время. Было крайне соблазнительно просто пойти и взглянуть на животное, и если цена действительно разумная, возможно, она сама сможет заплатить за кобылу. Ехать верхом гораздо приятнее, чем тащиться возле фургона милю за милей.

— Хорошо. Я пойду. И если она мне понравится и я захочу потратить столько, то я сама заплачу за нее.

— О нет, — возразил он, качая головой. — Если ты решишь, что она тебе подходит, то деньги будут из моего кармана, а не из твоего.

— А как посмотрят на это твои прихожане, преподобный? Ты даришь такой дорогой подарок шлюхе? Ну что ж, они наверняка будут думать, что ты оказываешь мне знаки внимания.

— Пусть думают, как хотят. Как только мы поженимся, все разговоры прекратятся.

А ты можешь рассматривать эту лошадь как заблаговременный свадебный подарок, если это поможет тебе чувствовать себя спокойнее, принимая ее.

— Поженитесь! — взволнованно воскликнула Лизетт и вскочила на ноги, чтобы обнять свою подругу. — Вы собираетесь пожениться?

О Джейд! Это так чудесно!

Оба ребенка начали подпрыгивать от радости, хотя маленькая Эмили была еще слишком несмышленой, чтобы понять причину общего веселья.

Джейд сверкнула на Мэтта своими зелеными глазами.

— Теперь видишь, что ты наделал? — обвинила она его.

Он спокойно пожал плечами, на его лице сияла широкая улыбка.

— Мне кажется, всем вокруг стало бы легче, если бы ты согласилась выйти за меня замуж и покончить с этим, чем пытаться объяснить каждому, почему ты не хочешь в спутники жизни такой прекрасный образец мужчины.

— Неужели? — выпалила она. — Да по мне, это просто ужасно, я бы лучше застрелила тебя там, где ты стоишь!

Он имел неосторожность посмеяться над ней.

— А ты стреляешь лучше, чем готовишь?

Это замечание вызвало яростное рычание.

— Я научусь! Ты увидишь! Я научусь!

— Ох, успокойся, а то у тебя пена изо рта пойдет, и ты напугаешь детей. Лошадь в подарок совершенно не обязывает тебя выходить за меня замуж.

— А что же это означает тогда? Для тебя, для меня и каждого, кто будет удивляться и сплетничать, особенно после того, как Лизетт начнет шлепать губами? — допытывалась она.

— Только то, что ты раздумываешь над моим предложением стать моей женой. Неужели это так трудно принять? Или так неприятно и болезненно для обдумывания?

Ее нижняя губа выпятилась, когда она задумалась, а все ждали ее ответа.

— Думаю, что нет, — признала она. — Но помни, я буду только думать над этим. Это еще не факт, так что не планируй никаких празднований.

— Так и будет, — пообещал он, нежно поцеловав ее выступавшую губу. — Да, зеленоглазая, будет — и сам факт, и празднование, и очень, очень скоро.

Глава 12

Поездки верхом на новой лошади были равносильны объявлению всему свету, что Джейд была личной собственностью Мэтта Ричардса.

— Я могла бы с таким же успехом носить табличку с надписью на шее, — пожаловалась Джейд.

Мэтт едва заметно улыбнулся и ответил ей:

— Я бы сделал ее для тебя, но ты же не сможешь прочитать ни слова, и тебе единственной я должен буду все объяснять. — Он кивнул головой в раздумье. — Да, полагаю, нам в ближайшее время надо будет заняться чтением.

Новость распространилась как пожар, реакция оказалась мгновенной и не совсем благоприятной. Люди, собравшиеся возле фургона Мэтта ранним воскресным утром, больше напоминали рассерженную беспокойную толпу, чем прихожан, пришедших на христианское богослужение.

Спокойно игнорируя смутное, недовольное настроение прихожан, Мэтт склонил голову и вознес молитву:

— Господи, пожалуйста, благослови нас любовью и пониманием в это прекрасное утро.

Открой наши сердца и разум Твоему слову и Твоей воле, которые могут дать утешение нашим смятенным душам. Награди нас терпением по отношению к тем, кто нас мучает и беспокоит, и добротой к тем, кто все еще находится в темноте греха и неведения, кто крайне нуждается в Твоем руководстве. Позволь нам не отягощать наши сердца и становиться настолько самодовольными и обеспокоенными только своим собственным спасением, чтобы мы забыли о необходимости приведения и других заблудших в твои любящие руки. Мы молимся во имя нашего Господа и Спасителя. Аминь.