Непереплетённые

— Не знаю… Мне вроде как хочется тебя… защитить. Не знаю, к чему бы это.

Роланд встречался с Валери достаточно долго и знает: одними лишь задушевными разговорами её не пронять. И бывшая реагирует предсказуемо прохладно:

— А ни к чему. Это ты меня бросил. Забыл?

Её ответ мог бы пробудить некие чувства, если бы Роланд это допустил, но он держит себя в руках. Пропускает комментарий мимо ушей. Приблизив губы к ее уху, шепчет чуть слышно, зная, что она чувствует жар его дыхания, энергию его слов:

— Я по многому скучаю. По нашим поцелуям. По тем ощущениям.

Она неловко поводит плечами, но не останавливает соблазнителя. Он мягко прикасается к её щеке.

— Я хочу это вернуть. Наверно, я сумасшедший?

Валери в его власти — зачарованная, загипнотизированная его притворной уязвимостью. Его рука скользит по её шее, пальцы обхватывают затылок с первобытной силой.

Внезапно она приходит в себя и отталкивает его руку. Он позволяет. Ненадолго.

— Роланд, прости, но я теперь с Зейном, и это не изменится, чего бы тебе там ни хотелось.

Она хватается за ручку двери, собираясь её закрыть, по Роланд её останавливает.

— Перебираешь парней, да? И сколько бойфрендов тебе понадобится, чтобы заменить все запчасти того, которого ты позволила расплести?

Удар ниже пояса, но он необходим. Об этом никто не говорит, по крайней мере, с Валери, но все знают. Жалкий неудачник, с которым она якшалась в промежутке между Роландом и Зейном. Как там его звали? Роланд не может вспомнить. Так оно со всеми расплётами.

Валери, должно быть, сейчас ненавидит собеседника, но и не рискнёт посмотреть ему в глаза. Потому что для Роланда очевидно: она сама никогда не узнает ответ на этот вопрос. Как не узнает, повлияла ли она каким-то образом на решение родителей того парня подписать ордер на расплетение. Именно эту кнопку Роланд намеревался использовать как детонатор. И Валери взрывается. Она изо всех сил сражается, пытаясь закрыть дверь, но Роланд ей не позволяет.

— Иди к чёрту! — взвизгивает она, но Роланд ещё не закончил.

Положив руку ей на затылок, он притягивает её голову к себе и насильно целует. Она борется, но противник сильнее. Валери царапается, отчаянно бьёт кулачками, да что толку? И тогда она прикусывает зубами нижнюю губу Роланда. Он пытается её оттолкнуть, но она не сдаётся до тех пор, пока противнику не становится по-настоящему больно. До тех пор, пока не начинает сочиться кровь.

Наконец Роланд избавляется от неё и хмыкает. Стирает кровь с губ, наслаждаясь моментом, и дарит Валери кровавую улыбку.

— А знаешь что? Совсем не так хорошо, как мне помнилось.

Девчонка захлопывает дверь, заводит машину и сваливает.

Чувствуя прилив энергии, Роланд делает выдох. Его нижняя губа начинает опухать. Он оглядывается по сторонам и отмечает подружек Валери, которые видели всю сцену. Их трое, если быть точным. Роланд внутренне улыбается, поскольку именно такое количество свидетелей кажется ему подходящим.

6 • Тринадцать

Размер океанской волны определяется не по её фронтальной части, а по подошве, отчего возникает иллюзия, что волна больше, чем она есть на самом деле. Но в этот момент Роланд измеряет накатывающий на него вал не в футах или дюймах, а в единицах страха.

Он больше не боится высоты, не страшится прыгнуть с пирса. Это препятствие он преодолел. И теперь сам создаёт себе новые, более сложные.

Прижав в груди буги-борд [2] , Роланд принимает мгновенное решение и ныряет, приготовившись к удару. Падает вниз и через мгновение выскакивает на поверхность. Ну что же, не так страшно, как он думал. Не так страшно, как могло быть. Он чувствует облегчение. Роланд меряет взглядом следующую волну — жуткая, но он справится и с ней. Несмотря на убийственную свою сущность, устрашающая стена воды прекрасна — её пронизывают солнечные лучи, на пенной груди пляшут искорки.

2

Буги-борд — короткая мягкая доска для катания на волнах. Сёрфер лёжа едет на гребне, лице или завитке волны, которая несёт его к берегу.

Роланду следовало догадаться, что надвигается шторм — все признаки были налицо. Но наш герой слишком упрям, уже приняв решение, он не собирается отступать. Сегодня день, когда он катается на больших волнах на своём буги-борде. А после сегодняшнего скандала между матерью и отчимом единственное место, куда Роланд может отправиться, чтобы выплеснуть агрессию, это море.

— Там ещё одна! — кричит с причала сестра. Его личный телохранитель, хотя о том, чтобы прыгнуть, она и не думает. Она сделала это только один раз. Впрочем, на самом деле она не прыгала.

Роланд сосредотачивается на следующей волне — эта больше всех предыдущих. «Наверное, футов десять», — думает он. Собирается с силами и очертя голову бросается вперёд. Океанский отлив тянет его на дно и треплет как тряпичную куклу. Буги-борд отлетает в сторону, Роланд чувствует, как доска натягивает шнур, прикреплённый к его запястью. Выбравшись на поверхность, он слышит звон в ушах — отдалённый нарастающий визг. Но только взглянув в сторону причала, Роланд выясняет, что это вопит его сестра, лихорадочно показывая на что-то в воде. Роланд чувствует прилив адреналина. Он притягивает к себе буги-борд и вглядывается в воду. Но его ослепляют солнечные лучи, отражающиеся от поверхности. Он впадает в панику, пытается разобраться в окружающей обстановке, понять, почему сестра вдруг впала в истерику. Но осознаёт причину лишь в тот момент, когда что-то крупное задевает его ногу…

7 • Семнадцать

Тренировки борцов проводятся в начале учебного дня, и Роланд знает, что Зейн обязательно там будет. И знает, что слухи нарастают по экспоненте. Поэтому он специально опаздывает на тренировку на десять минут, когда остальные уже в сборе — чтобы наверняка собрать как можно больше свидетелей.

Роланд открывает дверь в спортзал и оглядывает помещение. Как обычно, борцы уже делают растяжки, расположившись рядами на матах. Он осторожно входит, сканируя лица своих собратьев по команде, однако Зейна среди них нет. Так же, как и тренера.

Без предупреждения кто-то сильно толкает его в бок, отчего он падает и скользит по мату. Не нужно даже поднимать голову, чтобы уяснить, кто тому причиной.

Над ним возвышается Зейн, в чьих красных глазах плещется ярость — больше чем когда бы то ни было.

— Не лезь к Валери! — рычит он.

Роланд рефлекторно вскакивает, собираясь наброситься на врага. Сжимает кулаки, закипая гневом… Но это слишком знакомое чувство напоминает ему о том дне, когда их взгляды замкнулись друг на друге. Дне, когда Роланд позволил эмоциям завладеть собой. Дне, когда его оторвали от земли и швырнули на лопатки. А сейчас он должен сохранить самообладание. И вместо того чтобы кинуться в драку, он заставляет себя разжать кулаки и отвечает спокойно:

— Понятия не имею, о чём ты.

Видимо, это не та реакция, которой добивался Зейн. Он толкает Роланда ещё сильнее и рявкает:

— Не ври!

Роланд, не сдавая позиций, снова делает шаг вперёд. Он знает: Зейн подбивает его на драку, ждёт ответного взрыва. К этому моменту остальные члены команды уже начинают собираться вокруг спорящих, окружая их со всех сторон, нагнетая давление, как в скороварке. Роланд использует это, чтобы продолжить игру.

Он с честным видом качает головой.