Непокорная ведьма

Впрочем, если она собиралась пережить этот вечер, трех бокалов будет недостаточно. Понадобится целая ванна алкоголя.

Песня Алекса звучала все полнее, все громче, и тоскливая мелодия пробирала до костей. Руна подобрала подол платья и побежала – лишь обернулась на мгновение, чтобы удостовериться, что Сорен не последовал за ней.

Сорен. Ее жених.

Руна вздрогнула. Кожа немела от его прикосновений.

«Потом, когда выступление окончится, а гости разъедутся, я тебя кое-чем порадую. Я приготовила нечто особенное».

На коже выступил холодный пот.

Зачем я это сказала? На самом деле Руна ничего не планировала. Попросту хотела сбежать.

При мысли о том, что потом ей придется пойти к Сорену, одной, все внутри скручивалось узлом. Она предпочла бы войти в морские воды, набив карманы камнями.

«Сделай так, чтобы он возжелал тебя».

Именно такой приказ отдала ей Крессида, когда они только прибыли в Умбрию: стать неотразимой в глазах Сорена Норда, умбрийского принца.

В конце концов, Руне всегда прекрасно удавалось очаровывать мужчин.

У Сорена была целая флотилия военных кораблей. В свое время он служил адмиралом, много путешествовал и питал слабость ко всему красивому и экзотичному. Он слыл коллекционером, а кроме того, что самое примечательное, симпатизировал ведьмам и, по слухам, подыскивал жену.

Так что однажды вечером после оперы Руна оставила Крессиду наблюдать со стороны кулис, а сама дождалась, когда принц будет выходить из ложи, и успела оказаться у него на пути. Сорен налетел на нее и пролил вино прямо на дорогое (очень дорогое!) платье Руны.

Принц был в ужасе от своей неловкости, а Руна повела себя так милостиво и снисходительно. Чтобы как-то загладить свою вину, Сорен пригласил ее на следующий вечер на балет. А через два дня после – в театр. Не успел он опомниться, как стал видеться с Руной каждый день. Приглашал ее прогуляться или прокатиться в карете. Или поужинать наедине.

Он был совершенно очарован, а Руна лишь подогревала его увлечение, идеально исполняя свою роль, пока не получила то, чего так хотела Крессида, – предложение руки и сердца.

«Я не могу выйти за тебя, – сказала она, придерживаясь заранее выбранного курса. – Не смогу, пока все ведьмы не окажутся в безопасности».

Говоря точнее, она и не собиралась выходить за Сорена – по крайней мере, пока он не предоставит Крессиде армию для войны против Новой республики.

Руна не имела ни малейшего желания становиться женой Сорена. Перспектива быть пешкой королевы-ведьмы в достижении цели ее тоже не радовала. При одной только мысли о том, что придется работать на Крессиду, Руну переполняла ненависть к себе, такая сильная, что кружилась голова.

И все же Крессида спасла ей жизнь – ей и Серафине. Крессида не хотела ее смерти, в отличие от Гидеона и всех остальных, кто остался в Новой республике. И, самое главное, Крессида хотела спасти ведьм, которых они бросили на родине. Девушек, которых прямо сейчас уничтожали по всей стране.

Каждую неделю до Руны доходили сведения об убитых ведьмах, и имен становилось все больше. Кровавая гвардия захватила в плен Аурелию Кантор, одаренную предсказательницу, ведьму, способную видеть прошлое, настоящее и будущее, а теперь использовала ее, чтобы узнать местоположение ведьм, скрывавшихся от преследования. Это позволяло с немилосердной точностью отслеживать, а затем убивать их, порой по три-четыре девушки в неделю.

Одним древним известно, что они проделывали с Аурелией, чтобы добыть эту информацию.

В былые времена пророчицу спас бы Багровый Мотылек, но теперь Мотылек обосновался во дворце Ларкмонт на другом берегу пролива Барроу и топил горе в шампанском.

«Посмотри на себя, – подумала Руна. – Веселишься на торжестве с принцем, а твоих сестер тем временем убивают».

Она бросила всех этих девочек. И если Гидеона Шарпа не остановить, в Новой республике совсем не останется ведьм.

Останься Руна на острове, она бы давно уже освободила Аурелию из заключения и тайком переправила на континент, в процессе защитив и других. Однако единственный путь пролегал по морю, а порты кишели охотниками на ведьм и их охотничьими псами, натренированными чуять магию. Они даже находились на борту кораблей, перевозивших людей с острова на остров.

Только один перевозчик – «Аркадия» – не пускал на борт своих судов Кровавую гвардию и их тварей. Охотники на ведьм, впрочем, не отступали: они садились на корабль инкогнито, а как только судно оказывалось в водах Новой республики, на борт спускали собак, и те вынюхивали ведьму до того, как она успевала сойти на сушу.

Даже если бы Руне удалось каким-то образом освободить предсказательницу, Кровавая гвардия все равно не перестала бы охотиться на таких, как они. Шпионы Новой республики рыскали по континенту в поисках Крессиды Роузблад и ее сторонников, которых с каждым днем становилось все больше, а теперь, когда в распоряжении республики оказалась пророчица, их всех непременно найдут, это лишь вопрос времени.

Они никогда не перестанут охотиться на нас.

Был лишь один способ добиться безопасности для ведьм – уничтожить Кровавую гвардию и свергнуть власть в Новой республике.

Провернуть такое можно было, только вернув Крессиду на трон.

Руна хотела видеть Крессиду на троне примерно так же, как дыру от пули у себя в груди. Девица была откровенной злодейкой. Хладнокровной убийцей. Однако по сравнению с альтернативой – обществом, где девушек вроде Руны подвязывали за лодыжки, перерезали им горло и наблюдали, как кровь вытекает из тела, – Крессида Роузблад представлялась меньшим из двух зол.

Дело в том, что с королевой-ведьмой тем, кто владеет магией, по крайней мере была гарантирована безопасность.

Заручившись поддержкой Сорена, Крессида сделает так, что на ведьм никогда больше не будут охотиться.

Сама Крессида находилась в столице, искала союзников, но со дня на день должна была вернуться. После ее возвращения им с Сореном предстояло подписать контракт, составленный его стряпчими, и тем самым скрепить союз.

И для этого Руне придется выйти за него замуж.

Впереди показалась уборная. Руна не сводила глаз с двери. Оказавшись внутри, в безопасности, она позволит себе слабину. Всего на минутку. А когда эта минутка пройдет…

Распахнув дверь, Руна переступила порог. Дверь захлопнулась за ней с тихим щелчком.

На стенах громоздились канделябры со свечами, освещающими темное помещение. Подсвечники стояли и возле раковины. Руна подошла ближе, откупорила виски и с наслаждением хлебнула прямо из горла. Алкоголь обжег язык и горло.

А я-то думала, что все осталось в прошлом.