Непокорная ведьма

Руна и не думала, что будет так сложно. В конце концов, она привыкла играть отведенную ей роль. Казалось, прикинуться влюбленной по уши невестой будет легче легкого.

Однако после смерти Алекса флирт, интриги и обман казались неподъемной ношей. Отсюда истерика практически на глазах друзей Сорена и бутылка виски, зажатая в кулаке.

Сбежав из Новой республики, Руна по глупости полагала, что, возможно, ей наконец-то удастся побыть собой. Не глупой и пустой светской дивой, а ведьмой, которой ни от кого не надо прятаться. Настоящей Руной Уинтерс.

«Вот только какая она? – подумалось вдруг. – Какая Руна Уинтерс на самом деле?»

Она поспешно затолкала вопрос куда подальше.

Неважно. Крессиде нужна была армия, а у Сорена такая как раз имелась. Руне оставалось лишь завладеть этой армией. Значение имело лишь то, кем ей надо быть – девушкой, которая положит конец Кровавой гвардии и наконец-то обеспечит всем ведьмам безопасность.

Ты справишься. Помни, что поставлено на карту.

Не отходя от раковины, она снова глотнула виски, вздрогнув от резкого вкуса, и взглянула в зеркало. Оттуда на нее взирала зареванная девица с покрасневшими глазами, на носу и на щеках – красноватые пятна.

Взгляд Руны скользнул ниже. Подаренное Сореном платье было совершенно не в ее вкусе. Золото надлежало использовать только для акцентов, иначе оно привлекало слишком много внимания. А уж с кроем и вовсе перебор: все тело выставлено на всеобщее обозрение.

Наряд не вызывал ничего, кроме ненависти.

На ум невольно пришло другое платье – то, которое подходило как нельзя лучше, потому что даритель знал, что нужно ее душе, а не только телу.

Руна прогнала эту мысль, пока она не успела вцепиться когтями в сердце.

Она ни за что не будет думать о Гидеоне Шарпе. Хватит уже думать о нем.

Впрочем, самовнушение действовало из рук вон плохо. Гидеон, как и Алекс, сделал Руне предложение. Может, и не совсем брака, но партнерства. Предложил совместное будущее.

Руки сами собой сжались в кулаки.

Гидеон на самом деле никогда не любил тебя. Он любил лишь созданный тобой образ. Так что неважно, что он там предлагал.

Гидеон никогда бы не сумел полюбить ведьму.

Она и сама не знала точно, что расстраивало ее больше: любовь Алекса или нелюбовь Гидеона.

Руна была абсолютно уверена, что капитан Кровавой стражи выследит ее, он ведь поклялся это сделать. Однако прошло уже два месяца, а он так и не явился.

Может, решил, что я не стою мести.

Может, двинулся дальше.

Руна снова сжала кулаки.

Какая разница, в чем причина? Он исчез из ее жизни. Навсегда.

Слезы обжигали глаза сильнее, чем виски – горло. Руна снова глотнула, надеясь, что алкоголь притупит боль и она сможет вернуться в зал. Песня Алекса явно уже закончилась.

Вот только, казалось, ноги отказывались нести ее обратно.

Руна взглянула на кольцо на пальце и опустила бутылку.

Его больше нет. Он уже никогда не вернется. У тебя было два месяца, чтобы справиться с горем. Пора двигаться дальше.

Алекс бы понял, зачем все это нужно. Зачем выходить замуж за Сорена. Ситуация ему бы, конечно, не понравилась, но он бы все понял. И простил бы ее.

Именно мысль о том, что Алекс – добрый, славный, безопасный Алекс – простил бы ее, стала последней каплей.

Она вовсе не помогла собраться с силами, скорее наоборот. Руне казалось, что внутри у нее поселилось усталое, изможденное существо, отчаянно продирающееся наружу. Она вцепилась в керамический бортик раковины, отчаянно пытаясь обрести равновесие.

Но ничего не выходило.

Горе поднялось могучей волной и накрыло с головой.

Сжимая край раковины, Руна разразилась беззвучными рыданиями. Тоска сковала ее подобно кандалам, тянула к земле неподъемным весом. Страдания казались настолько непомерными, что Руна потеряла счет времени и даже не услышала, как дверь позади отворилась.

Перед глазами все плыло из-за слез, и все же она заметила, как мелькнул в зеркале знакомый травянистый цвет.

Отлично. Сорен послал за мной кого-то из своих стражников.

Неужели нельзя было оставить ее в одиночестве на пять минут?

Неужели такой будет вся ее оставшаяся жизнь?

Смахнув слезы, она натянула улыбку, успевшую стать ее главным оружием – оружием, скрывавшим пустоту внутри. Она уже собиралась воспользоваться им на ни о чем не подозревающем стражнике, но тут еще раз взглянула в зеркало и застыла. Этот жестокий изгиб губ она ни с чьим не перепутает.

Гидеон сдвинул шляпу на затылок и направил пистолет прямо на Руну.

Их взгляды встретились. В сердце Руны грохотал ураган.

А я-то думала, ты забыл меня.

Глава 3 Гидеон

Уже прицелившись, вознамерившись совершить убийство, Гидеон совершил первую за весь вечер ошибку.

Перед тем, как стрелять, он посмотрел на Руну.

Холодные серые глаза так и сверлили его. Сколько ночей этот взгляд терзал его сердце, не давая уснуть! Взгляд девушки, которую он так хотел забыть.

Почему она плачет?

Гидеон сжал пистолет.

Не имеет значения. Мне все равно.

Вот только нельзя было закрыть глаза на очевидное. На то, как катились слезы по ее лицу. На бутылку виски, которая, кстати, существенно опустела по сравнению с тем моментом, когда Руна схватила ее, выбегая из бального зала.

Казалось, при виде Руны в душе у Гидеона что-то вот-вот надломится. В груди зарождалось опасное, сбивающее с толку чувство, и надо было взять себя в руки.

– Кое-что не меняется, верно?

Руна говорила спокойно, смотрела на него в отражение. Гидеон подавил порыв коснуться складок золотистого платья.