Неправильная няня или Уборщица для олигарха

— Спасибо, — зарделась я.

И, не спрашивая разрешения, надавила на газ. Увы, слишком резко — поэтому машина в прямом смысле скакнула вперёд, моментально впечатав меня в мягкую спинку. Однако стоило мне убрать ногу, как дискомфорт тотчас прекратился. А после я нажала на тормоз, и мы сразу остановились. Пускай и снова несколько резко.

— Испугались? — мягко усмехнулся Игорь.

— Немного, — не стала юлить я. — Передохнём?

— Без проблем. Включите "паркинг", — он указал пальцем на латинскую "P", — и можете убрать ногу с педали.

Что я и выполнила, облегчённо откинувшись в кресле.

— Можно не продолжать, если не хотите, — спустя минуту обронил директор.

— Нет, я хочу! Мне нравится…

— Правда? — недоверчиво уточнил Игорь.

— Да. А что?

— Ничего. Просто странно это слышать. Катерина не любила автомобили. И учиться водить тоже не хотела. А вы другая…

— Это плохо? — я всем телом повернулась к собеседнику, рассчитывая грудью встретить роковой удар…

Но он не последовал.

— Наоборот, — склонился ко мне мужчина. — Это замечательно! Я не желаю вечно быть привязанным к прошлому. Я хочу начать заново. С вами…

И столько надежды было в его голосе, столько любви, что у меня чуть сердце из груди от радости не выскочило! Инстинктивно подавшись навстречу, я облизнула вмиг пересохшие губы и восхищённо распахнула глаза в предчувствии первого поцелуя… Ближе. Ещё ближе… Наконец, расстояние между нами сократилось до считаных миллиметров, его дыхание коснулось моей кожи, я приоткрыла рот… И тишину салона взорвала противная трель мобильного телефона, разрушив всё очарование этого, безусловно, самого романтичного момента моей жизни.

— Слушаю! — отстранившись, отрывисто выплюнул Игорь. — В воскресенье? Понял. Буду, — после чего сбросил звонок и поднял на меня молниеносно помрачневший взгляд: — Завтра внеплановое собрание совета директоров. Экстренное.

— Недоброжелатель перешёл в наступление? — похолодев, предположила я.

— Да.

Плохо дело. Неудивительно, что Игорь так отреагировал на звонок.

— Как я понимаю, с катанием закончено? — покосилась на собеседника. — Вам, наверное, надо подготовиться. Проверить всё. Отдохнуть…

— Нет. Я в себе уверен. Но думать о чём-то другом сейчас вряд ли смогу. Простите.

— Ничего, — вздохнула. — Давайте меняться.

И, отстегнувшись, первая распахнула дверь, подав директору пример.

Эх. А счастье было так близко!

Остаток пути мы просидели в мёртвой тишине. Без музыки, радио или разговоров, каждый погружённый в свои невесёлые думы. Но если Игорь наверняка размышлял о предстоящем собрании, то у меня в голове творилась полнейшая каша. Горький вкус прерванного поцелуя, чувство вины из-за впустую потраченного на платья времени, гадание о скрытых мотивах Наргизы, расплывчатый образ наблюдателя, страх за директора, необходимость привыкать к новому телефону, ощущение власти над скоростью, уместные и не очень подколки подопечного, уроки, секции, тайны — всё смешалось в одну плотную кучу. И сколько я ни пыталась сосредоточиться на чём-то определённом, вычленить какую-то конкретную мысль — всё было без толку. С каждым рывком меня лишь сильнее затягивало в это сумбурное болото. И чем отчаяннее я боролась, тем яснее становилось понимание — выбраться без посторонней помощи не получится. Слишком тяжёлым ударом для раскрытой, готовой к любви души оказался тот проклятый звонок, вмиг перечеркнувший все мои сладкие мечты. Слишком много на меня навалилось за последние недели… Хорошо, что в доме Копыловых я жила не одна.

— Привет, — перехватив меня возле лестницы, поздоровалась горничная. И тут же, не дожидаясь ответа, выразительно кивнула наверх: — А что это с ним?

— Проблемы, — обронила, обречённо проследив за её взглядом.

— С тобой?

— Что? — я с трудом сфокусировалась на собеседнице.

— Какие проблемы, говорю? — терпеливо уточнила она. — Поссорились?

— А, — всё-таки вынырнула из личного ада. — Нет. У нас всё хорошо. Лучше не бывает…

— Это ты мне назло выдумываешь? — недоверчиво прищурилась Наргиза. — Мстишь, чтобы я тряслась и готовилась к увольнению?

Вопрос был задан таким тоном, что шансов остаться спокойной у меня просто не существовало! Я и без того балансировала на грани… Однако черту всё-таки не перешла.

— А есть за что? — с намёком на утреннюю тишину склонила голову набок.

И руки на груди скрестила — не столько с вызовом, сколько с целью самоконтроля. Уж очень меня оскорбило подобное отношение. Ведь поводов низко обо мне думать я вроде не давала… Да и саму женщину обвинять в лицо не торопилась, до последнего предоставляя ей шанс признаться самостоятельно. Хотя язык так и чесался высказать свои предположения! Благо, до крайностей не дошло — горничная сама догадалась, что развивать скандал на ровном месте не самая лучшая идея. Особенно на виду у всех, в огромной, пускай пока и пустующей гостиной.

— Я была неправа, — отступив, женщина покаянно опустила глаза к полу. — Я совсем не в курсе, каков настоящий Игорь Алексеевич и никогда не стремилась это выяснить. И потому не имела права ни в чём его обвинять. Никакие семейные неурядицы не оправдывают моей грубости… К тому же ко мне хозяин всегда относился хорошо. И, я надеюсь, он никогда не узнает о нашем разговоре на кухне…

Здесь женщина опять на меня посмотрела, в качестве разнообразия не зло, а затравленно — и я запоздало догадалась, чего на самом деле она боялась! Почему так со мной разговаривала и чем ей не угодило сегодняшнее поведение директора…

— Я ничего ему не рассказывала. И не собираюсь этого делать, — поспешила успокоить собеседницу. И тотчас перехватила инициативу: — А что за неурядицы ты имеешь в виду? У тебя что-то случилось? С мамой?

Кто ещё был Наргизе так дорог, что у неё к чертям сорвало крышу — или как иначе назвать её вчерашнее выступление? Либо сын, либо мать… И слёзы, в ту же секунду покатившиеся по щекам женщины, полностью подтверждали мою теорию.

— У неё был приступ, — вцепившись в удачно подвернувшиеся перила, кое-как выдавила она. — Еле спасли. Сделали экстренную операцию, сейчас она постепенно восстанавливается… Врачи обещают, что всё будет хорошо. Только теперь непонятно, как вытягивать Тахирчика…

— Много денег ушло? — сочувственно протянула я, готовая вновь предложить свою помощь.

И плевать, что утром Наргиза меня не растолкала! В подобной ситуации она имела полно право забыть и о более важных вещах.

— Нет, — вздохнула горничная. — Маме сделали всё бесплатно. Но Тахира пришлось временно поместить в интернат для детей-инвалидов — не сюда же мне его забирать. И я не знаю, насколько он из-за этого откатится. Справимся ли мы. Сможем ли заново пройти этот путь…

— Сможете! — осознав, что именно гложет собеседницу, твёрдо заявила я. — Один раз смогли — и снова сможете. Второй раз даже легче пойдёт, вот увидишь! Деньги решают практически всё…

Признаться, мне аж немного завидно стало — настолько удачно разрешилась её проблема. Если, конечно, такую нервотрёпку вообще можно было считать удачей… Но раз всё закончилось хорошо — то и волноваться незачем!

— Спасибо, — скупо улыбнулась Наргиза. — За поддержку. Не уверена, правда, что всё получится, но деваться мне всё равно некуда. Не опускать же руки.

Тоже верно.

— А ты чего такая потерянная? — тем временем поинтересовалась женщина. — У тебя с Игорем Алексеевичем точно всё гладко?