Непревзойденные

Стала я учить их обязательным танцам, работать над скольжением – мне, впрочем, так и не удалось их научить скользить так, как хотелось бы, – мы проводили очень много времени на льду. Уставали ребята сильно, натирали ноги, но вида не подавали. Ира вообще очень терпеливая, хотя на нее постоянно валились несчастья, особенно досаждали больные голеностопы. Впрочем, неприятности с голеностопами начались позже, а пока они были физически очень слабые, оттого и уставали быстро. Однако мужественно ходили на двухразовые тренировки.

Наступило лето, и мы поехали вместе в город Азов на сбор по общефизической подготовке. Остановились в гостинице на берегу моря, и я начала на морском воздухе подтягивать им силенки. С нами поехал на сбор и маленький Вова Ковалев, который безобразничал и куролесил, как только мог, благо на различные проделки фантазия у него была богатая. А поскольку дурной пример заразителен, я, чтобы пресечь возможное разгильдяйство, моталась за ними по всем кустам, проверяя, бегают ли они кросс или отсиживаются в лесу, дурача меня. За день я перекрывала раза в три их беговую норму. Но спустя неделю убедилась: беспокоюсь зря, Моисеева и Миненков беззаветно тренировались.

Мы учили танцевальные позиции, учили по многу часов в день. Разучивали на полу под музыку обязательные танцы. И этот сбор в Азове, напряженный и плодотворный, очень им помог. Ребята физически окрепли и закалились. Характер маленькой Моисеевой для меня неожиданно открылся на этом летнем сборе в Азове. Какое-то время Ира не тренировалась, у нее болела нога. Сижу я как-то около гостиницы на скамеечке под пальмами, отдыхаю. Слышу, кто-то прыгает и пыхтит за спиной в кустах, оборачиваюсь, а это Моисеева свой здоровый голеностоп качает. Прыгает, прыгает, пот с лица течет. Так самостоятельно занималась маленькая, тринадцатилетняя девочка…

В конце декабря 1968 года мы приехали с ребятами в Ленинград, жили в гостинице «Ленинградская», здесь же собирались праздновать и Новый год. Стол, конечно, накрывали у меня в номере и приволокли туда елку. За что нас всех чуть было не выселили из гостиницы, так как ставить елку в номере категорически запрещалось. Я так плакала, так уговаривала администраторшу, объясняя, что у меня дети, а дети без елки в Новый год не могут, что в конце концов она не выдержала моих причитаний, разрешила остаться и нам, и елке. Мне самой тогда не исполнилось и двадцати двух лет.

Я накупила всякой еды, Моисеева и Миненков отправились в предновогодний вечер за тортом для команды. Они пошли на Невский и исчезли надолго. Вернулись – Ира в слезах, Андрей делает вид, что огорчен, но тихонько посмеивается. «Понимаете, Татьяна Анатольевна, мы поскользнулись… А торты были еще горячие». Они купили два торта, один на два килограмма, другой на килограмм. Упасть они умудрились на оба. После нервотрепки из-за елки сердиться на них сил уже не было, я молча ложечкой сперва всю эту массу примяла, а потом уже стала раскладывать по тарелкам. Привязанность Андрея и Ирины друг к другу зародилась с самого детства. Мне казалось, что Ира любит Андрюшу сильнее, может быть, потому, что он балованней, чем она. Как ни странно, в ней, такой хрупкой и изящной на вид, внутри будто бы стальной стержень. Капризной она стала со временем. Вначале не была.

Андрюша в детстве обожал ласку. Если я прихожу на тренировку и целую Иру, то тут же подставлялась вторая щека – Андрея. Если я, уходя, опять поцеловала Иру, то Андрюша тут как тут…

Их взаимная привязанность навеяла мне постановку показательного танца, который мы назвали «Пампам», романтически-трагического характера. В общем, не знаю даже, как точно его определить. Танец исполнялся под вальс Шопена… Мне сразу пришлось по душе, как они начали его катать, видимо, вальс понравился и им, потому что выходили они с этим вальсом на показательных выступлениях лет семь. Никак с ним расстаться не могли. В этом танце они делали длинную проездку по диагонали, через весь каток. Они неслись, раскинув руки, как две птицы. Они летели к мечте…»

Итак, Моисеева и Миненков в тот период стали для Тарасовой самыми любимыми учениками, с которыми она могла воплощать на льду свои самые смелые тренерские фантазии. Именно они принимали участие во многих ее экспериментах. И с каждым днем становились все крепче и крепче, как в техническом плане, так и в физическом. Вот слова Т. Тарасовой:

«В Моисеевой и Миненкове ясно проступали задатки чемпионов – задатки, а не замашки. На мой взгляд, чемпионами становятся те, кто пламенно жаждет успеха и, обретя его, получает от этого полное счастье. Так вот, в тринадцать-четырнадцать лет они хотели уже быть признанными. Пусть не зрителями, пока только мною на тренировках. И как они были счастливы, когда я получала удовольствие от их проката! Ими двигало желание постоянно испытывать такое счастье.

Поначалу мы работали очень легко. Они все мои постановки принимали и понимали мгновенно. И что очень важно, в ребятах буквально с каждым днем все яснее и ярче проступала индивидуальность, без этого чемпионом не станешь. Еще немаловажная деталь. Таких выразительных рук, какие были у маленькой Моисеевой, я не видела ни у кого. Хотя у Иры была масса недостатков: бедра неразвернуты, ноги больные, отсутствие определенной координации, когда руки зажаты позицией. Но если Ира распускала руки, она каталась намного легче…»

А началось их восхождение на Олимп фигурного катания в 1970 году. Именно тогда они выиграли первенство мира среди юниоров в 1970 году. А в чемпионате СССР среди взрослых фигуристов заняли в том году 5-е место (от спортобщества «Труд», в котором они прослужат десять лет). После чего отправились на чемпионат мира среди взрослых фигуристов, который проходил в Ленинграде. Однако участия в тех соревнованиях они не принимали, а только наблюдали, набираясь необходимого опыта на будущее. Причем Тарасовой пришлось отпрашивать их от школы – это была полностью ее задумка.

В 1971 году они заняли на чемпионате СССР 4-е место, что было несомненным прогрессом. Но еще лучше они выступили на следующий год, взойдя на 3-ю ступеньку пьедестала почета. Та же история произошла и в январе 1973 года, где они повторили свой прошлогодний успех. Для многих тогда стало очевидным, что в спортивных танцах появилась новая сильная пара, которая с каждым годом будет только прогрессировать. Сам Лоуренс Деми, председатель технического комитета по танцам в ИСУ, приехав в самом начале 70-х в Москву и увидев, как танцуют Моисеева и Миненков, сказал Тарасовой: «Татьяна, они могут стать чемпионами». Как в воду глядел. Впрочем, их путь на вершину не был стремительным.

Их дебют на мировой арене случился в январе 1973 года на чемпионате Европы в ФРГ. Вместе со своим тренером фигуристы очень серьезно готовились к первому «выходу в свет», мучительно повторяя обязательные танцы. У них никак не получалась обязательная программа, поскольку молодые еще были – не хватало терпения, хладнокровия и спокойствия в работе. Они еще не понимали, что обязательная программа вся построена на долготерпении. Поэтому часто раздражались на своего тренера, когда она заставляла их многократно повторять одни и те же элементы. Их терпения хватало всего лишь на несколько повторов, хотя надо было делать это и десять, и двадцать раз. Они считали себя исключительно творческими людьми, чтобы долго пережевывать одно и то же, а не создавать что-то выдающееся. Тренер же продолжала требовать от них ежедневно и до бесконечности отрабатывать отдельные позиции.