Непримиримые 4

Кто-то из участников присвистывает, кто-то начинает роптать и шушукаться, а я гляжу глаза в глаза Лиангу. Ему нравится, когда я такая. Вот и сейчас в омуте его прорезей вижу восхищение и желание меня заполучить.

– Тогда почему Штык? – вклинивается в нашу зрительную борьбу Родион.

– Потому что в меру своего восточного менталитета, Лианг рассматривает поединок и бойцов слишком однобоко и прямолинейно. Он не сможет учесть самого главного, поэтому и не найдёт достойного противника Штыку. По крайней мере сегодня.

– И что же я не смочь учесть? – Джи Линь терпеливо ждёт. Мы оба прекрасно понимаем, что речь не только о споре, но и о нас.

– Тебе не дано разгадать русскую душу. Она не просчитывается, не предугадывается… её не понять чуждому человеку. У Ромы душа и характер русского медведя. Его не сломать, не подчинить. И моя душа… русская… Она авторитетно заявляет, что победит Рома, какого бы ему соперника ни дали… – Не знаю почему, но перевожу взгляд на Штыка: – Думается мне, ему есть, что терять. Как минимум свободу, а для русского человека нет большего стимула для победы. Это в нашем характере!..

По лицу Штыка скользит горькая улыбка, благодарность.

– Лихо ты завернула, – смачным поцелуем вырывает меня из мыслей Шувалов. – Прям чтец людей. Ты случаем не психоаналитик? – вопрос риторический, поэтому и не думаю отвечать. – Круто. Мне понравились твои аргументы и домыслы, но я бы хотел для начала увидеть противника, с этим не будет проблем? – эта фраза явно к лысому.

– Нет! Иди готовься, – даёт указание Роме Голем, а Лиангу протягивает свой телефон:

– Его весовая категория и доступные на данный момент бойцы. Смотри, выбирай!

– Договариваться буду сам! – выдвигает очередное условие Джи Линь.

– За ваши деньги… – губы лысого змеятся, а глаза продолжают излучать мрак.

– А если меня не устроит боец? – тянет на себя одеяло Родион.

– Откажешься от ставки. Ещё есть желающие деньгами поссорить? – обводит всех присутствующих смешливо-колючим взглядом лысый. Народ, точно получив заряд – синхронной волной качает головами.

Как только разбираемся с мелочами, участники заметно оживают и уже в более непринуждённой обстановке сбиваются в группки поболтать о всяком-разном.

Старший Шувалов демонстративно покидает комнату со своими охранниками, но сначала что-то тихо сказав Родиону. Младший дерзко оскаливается, и только. А потом вместе с Големом, Лиангом и Гризли уходит обсудить детали боя. Команда Игната жарко переговаривается с соперниками, но без агрессии, как хорошие знакомые. Посмеиваются, рассуждая, что и как будет.

Селивёрстов, принимая звонок, тоже скрывается за дверью.

Впервые за долгое время свободно выдыханию и немного расслабляюсь. Чтобы себя хоть чем-то занять, иду к бару. Когда занимаю место за небольшой стойкой и хозяйничаю, собирая коктейль храбрости, за спиной раздаётся упрёком:

– Какого хера ты везде, где я? – но тихое настолько, что сначала кажется – слух подводит.

Волнение прогуливается волной по напряжённому телу. Заставляю себя оставаться холодной хотя бы внешне:

– Маньячка! Разве непонятно, преследую… – безлико, чтобы сразу понял абсурд ответа. Щедро добавляю в уже имеющийся напиток ещё водки – в данную секунду осознаю, что начальная порция была скромна и её необходимо срочно увеличить.

– Не сомневаюсь, – охриплый смешок запускает неизменную реакцию в организме, сводя с ума бедных насекомышей. Тараканы – тупеют, мурашки – борзеют, бабочки мечтают о статусе «ночные».

– Почему ты с этим ушлёпком? Что-то Шувалову должна? Своего киргиза развлекаешь или меня на эмоции проверяешь?

Жадный глоток, прокашливаюсь.

– Всё вместе, и в особенности последнее. Помнится, у тебя особенно крутой стояк на меня…

– Су***! – с такой небрежной нежностью, что автоматически брякаю:

– Кобель! – и опять припадаю к коктейлю.

Но насладиться напитком, а вернее опьянеть настолько, чтобы спокойно выдерживать пошлости соседа не успеваю. Передо мной оказывается пресловутый шарик из презика и, как теперь могу убедиться, не пустой, какая-то субстанция в нём бултыхается. Всю жидкость, попавшую в рот с последним глотком, выплёвываю. Надсадно прокашливаюсь, отставляя бокал и нервно выискивая салфетку. Благо, в нижнем ящике нахожу стопку разовых полотенец.

Привожу в порядок себя, столешницу… Тряпочку кидаю в мусорку, что удобно в ногах ютится.

Спиной ощущаю жар – Селивёрстов, гад такой, всё никак не угомонится и не отстанет. Боюсь посмотреть ему в глаза, поэтому продолжаю подпирать животом барную стойку и якобы рассматривать участников, упорно игноря стоящего за спиной Игната.

– Вернуть хочу! – навязчиво предлагает шарик, причём чуть ли не в лицо суёт. Взять не решаюсь, глазами скольжу мимо – смотрят ли на нас?

Блин! Выходка Игната не остаётся незамеченной. Друзья Джи Линя всё видят, но так как заняты общением, особо не зацикливаются над подслушиванием нашей перепалки. Но другу доложат, как пить дать!

– Реально использованный? – морщу нос, и всё же становлюсь обладательницей шарика, ведь презент настойчиво впихивают в ладонь.

– А ты проверь – лизни!

От вопиющего хамства щёки горят и зубы сводит от желания послать соседа грубее, подальше и на дольше. Ещё пендаля прописать для ускорения, и оплеуху для музыкального сопровождения.

– Мой вкус ещё помнишь? – шуршит интимным бархатом Игнат, разгоняя очумелых насекомышей по телу и позволяя им устроить настоящую оргазмическую групповую вакханалию.

– У меня память девичья, поэтому смутно… но, по-моему, плевалась и едва не блевала.

– Ахах, малыш, – охрипло смеётся Селивёрстов, – проглатывала и облизывалась.

– Не путай меня со своими шлюшками. Зуд прошёл?

Повисает щекотливая пауза. Глупо полагаю, что соседа уже за спиной нет, но зря надеялась…

– Ещё раз так сделаешь, – суровеет его голос, нарушив безмолвие. Щиплет за ягодицу, да так, что едва не всхлипываю от боли и унижения, но мне, чтобы не выдать чувств, приходится застыть каменным изваянием. – Воспользуюсь столь лакомым предложением и натрахаюсь вдоволь!

Не зная, куда деться, опускаю глаза и собираю новый коктейль:

– Можно подумать, до сего момента отказывался, – выговариваю обиженно, запоздало понимая, что выдаю свои чувства.

– Ревнуешь? – в голосе соседа проскальзывает тёплая надежда.

– Не смеши, – тихо шиплю, стараясь уколоть как можно больнее. – Было бы кого…

– Не ревнуй, – нежно, – но на ус мотай, – строже.

– Вот ещё! – давлюсь негодованием. – Плевать мне, с кем ты…

– Я предупредил, – мрачно, с угрозой. – А чтобы проверить, насколько тебе плевать, фотоотчёт сделаю и пришлю.