Непристойное предложение. Книга 2

— Адриан, фамильяр больше не вернется? — спросила я, нарушив тишину.

Даже Марк вздрогнул после моих слов. Наверняка он точно знал ответ. Я тоже догадывалась, но продолжала надеяться на лучшее.

— Нет, — ответил он и посмотрел на меня. И сколько боли было в этом взгляде. Он казался спокойным, но я видела, как ему тяжело даже говорить об этом.

— И ничего нельзя сделать? — с надеждой спросила я. Адриан тряхнул плечами. Я увидела по глазам, что он переживает эту потерю. Теперь я знала, что в нем есть чувства, и видела намного больше.

— Он появился у меня чудом, Эли, больше такого чуда не произойдет.

Это была огромная потеря, я знала, что в душе Адриана теперь невосполнимая дыра. Он жил один долгие годы. И только фамильяр был рядом, помогал ему во всем, с чем не мог справиться хозяин.

Я слегка потянулась вперед и взяла герцога за руку, понимая, как тяжело терять близких.

— Мне очень жаль, — искренне сказала я.

Адриан сжал мою руку.

— Спасибо, — ответил он и слегка улыбнулся. На лбу залегла морщинка от того, что Кейм слишком часто хмурился. И мне так хотелось, чтобы он стал больше улыбаться, так часто, чтобы след усталости прошел навсегда.

И что бы ни случилось, я поняла, что сделаю все, что могу, для него. Между нами еще так много недомолвок, ведь я еще не ответила Кейму на признание. Догадывается ли он?

Я должна была сказать ему об этом как можно скорее, ведь сама знала, каково это, гадать о чувствах, когда влюблен. Даже если он догадывается о моей любви, он даже не представляет, как сильно я дорожу им.

Когда карета остановилась, я вспомнила, что мы не одни, и отвела взгляд от своего жениха. Настоящего, любимого, того, в ком я не сомневалась. Это придавало сил и уверенности, даже когда я вышла и окинула взглядом знакомые стены.

— Уверен, что она в порядке, — постарался подбодрить Адриан. Он действительно выглядел уверенным, в то время как у меня внутри все тряслось.

Марка в лечебнице знали, нас встретили уже на входе. Дежурный целитель ответил, что моя сестра еще не просыпалась. А также сообщил, что она находится в палате вместе с Пэгги.

— Но она ведь не маголишённая? — я почувствовала, как пересохло в горле от страха. Неужели Маргарет лишилась магии?

— Нет, — тут же ответил Адриан, дотронувшись до моего плеча. — Я приказал их разместить вместе, ведь они обе в опасности. Я оплачиваю услуги стражей для Пэгги, это целесообразно.

— Думаю, мои ребята справятся не хуже, Кейм, — хмыкнул Марк.

— Им не помешает помощь, — настоял Адриан.

Его забота о моей сестре и любимой нянюшке вновь подтвердили, что мужчина мне достался удивительный.

Я выдохнула от облегчения. Мы преодолели коридор и быстро оказались у знакомой комнаты. Прямо перед входом я застыла, и никто из мужчин не торопил. Они ждали, пока я наберусь смелости.

Глубоко вздохнув, я сделала шаг вперед, толкнув перед собой дверь. Стоило только войти, и сердце подпрыгнуло в груди. Ведь я увидела спину Маргарет — она сидела рядом с кроватью Пэгги.

Услышав, как открылась дверь, младшая сестра повернулась вполоборота. И сделала меня еще счастливее. Настолько счастливой, что я готова была рыдать от счастья.

Ведь помимо голубых глаз сестры на меня смотрели родные глаза моей нянюшки.

27

Маргарет Ле Фокс

Говорят, что люди никогда не бывают одиноки в своих бедах. Глядя на то, как Эндрю Ларсон пытается вернуть расположение моей старшей сестры, я понимала его как никто другой.

Жаль, что в льдисто-синих глазах совсем не было прощения. Возможно, бедолаге Эндрю не повезло еще и с тем, что Элеонора уже была влюблена и надобность в нем отпала. Впрочем, и во мне, увы, она больше не нуждалась.

Трус. Сказала бы я еще год назад, глядя, как Эндрю жалуется. Но сейчас, сравнивая его поступок, понимала, что не всем, увы, рождено родиться храбрыми и благородными. Некоторые идут на поводу у своих худших чувств, а после жалеют об этом всю жизнь. Я бросила Элеонору в момент, когда она нуждалась во мне больше всего.

Стоя на пороге, смотря на ее слезы, как она трясется от страха и не знает, что делать дальше, я бросила ее, потому что сама боялась сильнее.

И хотя всю дорогу от дома до тетушки я рыдала, вспоминая глаза старшей сестры, мои слезы не могли оправдать предательства, которое я совершила.

Но я не сразу приняла решение уехать от Элеоноры. В то время как сестра оплакивала родителей и ничего не понимала от горя, Фабия часто отмечала, что именно на мне лежит груз ответственности за титул родителей.

— Вы будете жить впроголодь, милая, — ласково говорила она, и ее голос так напоминал голос мамы, — больше не будет служанок, не будет балов и даже званых вечеров. Не будет платье или женихов. Не будет ничего. Думаешь, твоя матушка хотела бы этого?

— Но она всегда говорила, что мы сестры и должны помогать друг другу… — возражала. Как мне не хватало любимой матушки, чтобы понять, что правильно, а что нет.

— Маргарет, ты не можешь помочь Элеоноре, — проводила она руками по моим волосам, как делала и мама. — Но ты такая красивая, будешь год жить у меня. Я представлю тебя знатным мужчинам, ты выйдешь замуж и тогда будешь финансово содержать сестру. Но сейчас ее я забрать не могу, ты ведь не глупая девушка, понимаешь…

Я слушала и не слышала. Должно быть, я просто не хотела слышать, как меня обводят вокруг пальца. Ведь так было удобнее.

Я боялась оставаться с Элеонорой. Матушка всегда подмечала, что я капризна. Отец шутил над тем, как я избалована. Они говорили это по-доброму, потому что любили меня. Но я понимала, что это недостатки, с которыми в обычном мире не выжить.

Я даже не знала, как приготовить еду. Потеря кухарок приводила меня в дикий ужас. Словно почва под ногами проваливалась.

Думать о будущем я начала раньше Элеоноры и поняла, что скоро нам не на что будет даже покупать еду. Светлые духи, мы обе не знаем, что делать после отъезда тети! И как бы я ни старалась оправдать себя тем, что была еще ребенком, причиной побега стала именно трусость. Ведь и Элеонора была старше меня всего на год.

Но жизнь с тетей оказалась куда тяжелее, чем я предполагала.

Фабия оказалась отвратительным человеком. Не такой, как леди Корсен, которая часто задавала неуместные вопросы. И не такой, как герцогиня Вилс, которая вела себя, на мой взгляд, слишком высокомерно. О, нет. Фабия была змеей, которая умело притворялась кроликом.