Неприступная красавица

— Судя по выражению вашего лица, когда я говорил о моем сводном брате Гекторе, в вашей семье никогда не отзываются плохо друг о друге, — заметил Дерек. — Мы могли бы это позаимствовать. Что ты на это скажешь, Сара? Может, перевернем новую страницу? Перестанем разыгрывать друг друга?

— Мы не разыгрываем друг друга, — мрачно заявила Сара. — Мы просто шутим. В этом вся разница.

— Но мы никогда не обижаемся, если кто-то не сдержан на язык, не так ли?

— А зачем обижаться? — Сара поправила на носу очки. — Если люди понимают друг друга, они знают разницу между шуткой и руганью. Я думаю, что никому не помешает, если с ним немного пошутят и чуть-чуть поругают.

— Сара, дружочек, — рассмеялся Дерек, — да ты умна не погодам.

— А уж талантлива определенно не по годам. — Синтия подошла к столу и склонилась над листом бумаги, на котором так хорошо были нарисованы подснежники. — Какие чудесные цветы! Этим рисунком можно было бы проиллюстрировать какую-нибудь статью о садоводстве.

Сара покрутила головой, рассматривая свой рисунок. Ее личико просияло от удовольствия. Дерек понял, что от смущения его племянница потеряла дар речи, и решил прийти ей на помощь, сказав что-нибудь смешное и нелепое.

— Если хотите знать, — сказал он страдальческим голосом, — мы очень ею гордимся. Но я просто стараюсь, чтобы этот маленький чертенок не вообразил о себе бог знает что.

Это очень трудная задача, но я выполняю желание семьи. Я стараюсь ограничить комплименты одной похвалой в неделю, в редких случаях — двумя, Это полезно для души.

Синтия улыбнулась.

— Для чьей души? Ее или вашей?

Дерек сделал вид, что удивлен.

— Ее, разумеется. Моей душе уже давно насильно придали нужную форму. А душа Сары все еще в стадии формирования.

Ему понравилось, как веселые искорки заплясали в глазах Синтии.

— И кто же придал форму вашей душе, позвольте спросить? У вас тоже был любимый дядя?

— Увы, не было. Мне не повезло. Мне пришлось ждать, пока меня не научит жизнь, и поэтому мое учение протекало очень тяжело. — Дерек притворно вздохнул.

— А я могла бы подождать, пока меня начнет учить жизнь, — вмешалась Сара. — Так что ты, дядя, можешь не слишком стараться, чтобы мне в этом помогать.

Дерек приложил руку к сердцу и с благочестивым видом воздел глаза к небу.

— Дорогое дитя! Если бы ты только знала, как я за тебя беспокоюсь. Но я не из тех, кто пренебрегает своим долгом.

Синтия и Сара обе рассмеялись этой нелепой тираде, чему Дерек был несказанно рад. Он усадил Сару обратно за стол, снял с нее очки и положил их у ее левой руки. Глаза девочки слегка затуманились — она снова погрузилась в свой любимый мир рисования. Выбрав кисточку, самую тонкую из набора, она обмакнула ее в воду, затем умело набрала краску и низко склонилась над чистым листом бумаги. Дерек уже знал, что, собираясь рисовать, Сара впадала в своего рода транс. Вот и сейчас она так сосредоточилась, что уже полностью отключилась от внешнего мира и не замечала присутствия Синтии и Дерека. Если бы они захотели обратить на себя ее внимание, им бы пришлось потрясти ее за плечи.

Дерек не удержался от улыбки. Сара была, конечно, странной девочкой, но Дерек по-настоящему гордился ею. И просто ее обожал.

Он взглянул на Синтию и увидел, что и она заметила фантастическое умение Сары отключаться и что эта странность не умаляет в ее глазах таланта девочки. Она смотрела на Сару с восхищением и нежностью.

Синтия подняла глаза и, встретившись взглядом с Дереком, улыбнулась. На какое-то мгновение ему показалось, что стена между ними рухнула. Но она опустила глаза, и этот благословенный момент прошел.

Дереку захотелось вернуть его.

— Я рад, что и вы видите в ней то, что дорого нам, — тихо сказал он. — Не каждому это дастся.

Казалось, она поняла, что он имел в виду.

— Ей, наверно, трудно дружить с детьми ее возраста?

— Думаю, что да.

— Особо одаренные дети часто кажутся немного странными. — Задумчивая улыбка тронула уголки ее губ. — Я ей даже немного завидую. Жаль, что в детстве я не изобрела такого замечательного способа уйти от реальности.

Сара была настолько поглощена своим занятием, что можно было считать, что в комнате, кроме них, больше никого нет. Что-то витало в воздухе между ними, и Синтия, очевидно, тоже это чувствовала. Она непроизвольно скрестила руки на груди, словно хотела защититься.

— Что ж, — с натянутой улыбкой обратилась она к Дереку, — пора оставить Сару наедине с ее творчеством. Я, пожалуй, пойду. До свидания, мистер Уиттакер.

Она уже была на полпути к двери, когда он нагнал ее.

— Могу я спросить, куда вы направляетесь? — Он постарался, чтобы тон был небрежным, словно это был обычный праздный вопрос. — Я с радостью сопроводил бы вас.

— Спасибо, меня не надо сопровождать.

Он одарил ее обезоруживающей улыбкой.

— Я и не говорил, что вам это надо. Я сказал, что был бы рад сопроводить вас. Разница небольшая, но немаловажная.

Так что скажете? — Он открыл перед ней дверь.

Она остановилась в нерешительности.

— Благодарю вас, — бесцветным голосом ответила она. — Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали.

— Возможно, я неясно выразился. Сопровождать вас было бы для меня удовольствием. — Она отвела взгляд, так что он сложился чуть ли не пополам, чтобы оказаться в поле зрения се опущенных глаз. — Ну же, Синтия, — продолжал он уговаривать, — не заставляйте меня умолять вас. Ведь это такой пустяк, не так ли? — Подняв руку, он приблизил друг к другу большой и указательный пальцы, чтобы показать, насколько мала была его просьба. — Обещаю не делать ничего такого, что могло бы вас напугать.

Что-то дрогнуло в лице Синтии.

— Ладно, — сказала она покорно. — Я согласна. Но только потому, что боюсь, если я откажусь, вы будете повсюду следовать за мной, словно тень.

Дерек тут же выпрямился.

— Как же хорошо вы меня знаете, — заметил он с явным удовольствием.

Она засмеялась и вышла в коридор. Ему захотелось подпрыгнуть от радости, но он все же удержался.

— Куда мы идем? — поинтересовался он, вышагивая рядом с ней.

— Я хотела погулять в саду.

— Отлично.

— Но похоже, что собирается дождь.

— Разве? — Он никак не мог перестать улыбаться. — Я не вижу никаких туч.

Синтия покраснела.

— Мистер Уиттакер. — Ее голос немного дрожал. — Прошу вас, не надо все время улыбаться.

— Ничего не могу с собой поделать.

— Вы меня смущаете.

— Это невозможно. Вы никогда не теряете самообладания.

— Да вы меня просто дразните.

— Дразню? — воскликнул он. — Чепуха. Я еще никогда не встречал человека, который бы так умел держать себя в руках. А вы этим славитесь. Полагаю, что я мог улыбаться вам, как деревенский дурачок, часами, а на вашем лице не дрогнул бы ни один мускул.