Непрощенный

могла задержаться.

“Это еще не все”, сказал Люк в свой микрофон, “ Любовь и праздность, Смерть

автора и Месть не являются единственными проигравшими сегодня вечером. Все те, кто

принимал участие в сегодняшнем соревновании стихов …, являются также

проигравшими. Все, за исключением одного”.

Дыхание Лилит остановилось в ее груди. Она почти забыла электронную почту от

Айка Лигона. Четыре всадника собирались перепеть ее песню.

Ее разочарование угасало. Выиграть битву групп было бы здорово, но музыка,

которую она играла на сцене с Кэмом, Джином и Луисом была тем, что имело большее

значение. Все остальное мелочь.

“Я попросил Лилит, чтобы она осталась на сцене,” крикнул Люк зрителям:

“потому что я думаю, что она знает какую песню Четыре всадника собираются играть.”

Занавес поднялся и позади него стояли Четыре всадника. Род, раскормленный

темноволосый басист, дал аудитории волну. Джо, эксцентричный блондин барабанщик,

поднял вверх свои палочки с выражением задумчивости. Мэтт, клавишник, глядел на свой

сетлист. И в центре сцены, Айк Лигон, музыкальный идол Лилит, смотрел на нее и

усмехался.

Она не могла с собой совладать. Лилит закричала, вместе со всеми девушками и

тремя четвертями парней в зале.

“Это так здорово”, - пищала она Кэму.

Он только улыбнулся и сжал ее руку. Что бы там ни было, а Лилит была здесь с

Кэмом. Этот момент был идеальным.

Глаза Айка встретились с ее и он сказал: “Это для Лилит. Это называется

‘Клятвы’. ”

Лилит зажмурилась. Она никогда не писал песню “Клятвы”. Ее сердце начало

колотиться и она не знала, что делать. Должна ли она рассказать кому-то, что произошла

ошибка? Может, Айк просто не правильно понял название?

Но к тому времени было слишком поздно. Группа начала играть.

“Я даю тебе свои объятья,

Я даю тебе свой взгляд,

Я даю тебе свои шрамы,

И вся моя ложь тебе.

Что ты дашь мне?"

Песня была красива, но Лилит не написала ее. И все же, когда она слушала,

аккорды начали выскакивать в ней в доли секунд, прежде чем группа проигрывала их, как

будто она могла знать, куда песня шла.

Прежде чем она поняла, что она делала, слова были на ее губах и она пела тоже,

потому что так или иначе она знала, что “Клятвы” предназначалась, чтобы петь дуэтом:

“Я отдаю тебе свое сердце

Я отдаю тебе небо

Но если я отдам тебе свои крылья,

Я не смогу летать к тебе

Что ты дашь мне?"

Голос парня наполнил ее уши, напевая эту песню, она из глубины души знала, что

это должен был быть не Айк.

Это был Кэм. Были слезы в его глазах, когда он пел, его взгляд был на Лилит.

“Я отдаю тебе сердце

Я отдаю тебе душу

Я отдаю тебе начало

Ты знаешь, что делать?”

Почему было такое чувство, что они пели эту песню вместе прежде?

Они не могли. Но когда она закрыла глаза, ей пришло видение: они вдвоем сидят

перед водоемом. Это была не увядающая струйка ручья Гремучей змеи, это были

хрустальные воды реки где-то далеко и давно.

Она написала песню для него. Она хотела ему нравиться. Она видела в его глазах

любовь. Она чувствовала это в его поцелуе, когда он наклонился и украсила ее губы

своими. Не было никакого напряжения между ними, ни обиды, ни страха. Там, где когда-

то они были, она глубоко любила его и они планировали что-то… свадьбу.

Их свадьба.

Где-то, много лет назад, Кэм и Лилит были парой.

Лилит открыла глаза.

Четыре всадника заканчивали песню. Гитара затихла и Айк спел заключительную

строку акапельно:

“Что ты дашь мне?”

Толпа разразилась аплодисментами. Лилит замерла.

Кэм сделал шаг к ней. “Лилит?”

Ее тело тряслось. Свет взорвался перед глазами Лилит, ослепляя ее.

Когда она снова могла видеть, ее платье выглядело по-другому: светлее и без

изменений Аррианы. Лилит могрнула, смотря на то, что было похоже на темную пещеру

на закате, небо было в огненных полосах красного и оранжевого. Она все еще была перед

Кэмом, так как она стояла с ним на сцене.

Она схватилась руками за сердце, не понимая, почему так больно. Она говорит

слова на языке, который был новый для нее, но она как-то понимала его.

“Прошлой ночью мне снилось, что я учила стаю соловьев песне о любви, чтобы

они могли найти тебя и спеть тебе вернуться домой, ко мне. Теперь я - соловей, который

путешествовал весь этот путь. Я все еще люблю тебя, Кэм. Вернись ко мне”.

“Нет”.

Его ответ был настолько жесток, как кусок острейшего ножа, что Лилит согнулась

от боли. Она задохнулась и закрыла глаза, а когда она убрала ее руки ...

Пещера исчезла, закат исчез. Кэма не было.

Лилит была в мрачной лачуге, прислоняющейся к стене. Она видела не

застеленную кровать, деревянное ведро, полное талой воды и кучу грязной посуды в углу.

Мухи размером с колибри, роитесь на ломтиках сала на тарелках. Все это было знакомо,

хотя она не знала почему.

“Я сказал тебе помыть посуду,” голос женщины сказал, медленно растягивая