Неразгаданные тайны

— Так сказали же — за султаном брунейским. Она, кажется, говорила вполне серьезно. Говорят, хоть и султан, а человек порядочный. Я за тебя порадовалась, а ты… не сложилось, да?

— Сложилось, теть Люба, но у султанов есть старинный народный обычай. Невесту надо украсть на рыжем коне. Вот я и вернулась — ждать его на балконе.

— Смеешься надо мной? — обиделась консьержка.

— Не до смеха мне, — вздохнула Ритка, вскидывая сумку на плечо. — А больше меня никто не искал?

— Искал.

— Так что ж вы молчите? Мужчина приходил? Пожилой? Худой?

— Зачем пожилой, почему? Вполне симпатичный. Обходительный, песни поет.

— А как звать его, не знаете?

— Знаю, конечно. Василий Иванович. Посидели с ним, поговорили. Парень — что надо! Я туг это… повиниться хочу. — Люба, как побитая собака, просительно заглянула в глаза Ритке. — Я зря тогда Амалию Станиславну вызвала, гостей твоих спугнула… Я ж не знала, что вы такие хорошие люди. Давай дружить, а?

Войдя в квартиру, Ритка поставила в коридоре сумку и присела на корточки, обхватив колени руками. Потом встала и отправилась развешивать в шкаф свои вещи. Все ее движения были какие-то неуверенные, будто она спала на ходу. Она вынула из упаковки подаренный Борюсиком костюм, какое-то время его рассматривала, потом села на диван, прижимая костюм к себе, и заплакала.

Крокодил возле своего дома просвещал Петика по поводу Косаревой:

— Надежду сдавать я не буду. Это страшная баба! Она меня уже второй раз убивает. Сначала, в погребе, был недолет. А теперь перелет: напарник твой подвернулся. В третий раз Надька не промахнется. Ну как ты докажешь, что она тебе хавку отравленную дала? Тут Самвела придется впутывать… эти двое меня и в космосе достанут. Не согласен я.

Описывая Надеждины «художества», Крокодил даже подвывал немного от страха.

— Что ж делать-то? — озадаченно спросил Петик, почесывая затылок. — Ну, Лидка, ну, жена дорогая, впутала ты меня по самое не могу.

— А тут — согласен. Я так думаю, что баба мужику дана на погибель. Ладно, делать нечего, идем ментам сдаваться. Прикуй меня назад к кровати и беги стучи, — махнул рукой Крокодил. Между милицией и Косаревой он долго не выбирал.

— А как же мы объясним покойника в погребе?

— Во менты, блин! Дальше «два плюс два» у них — высшая математика. И как вы нашего брата ловите? Слушай сюда. Вы находите меня полумертвым от голода и жажды. Я даю показания, так мол и так, сел этот супостат питаться и потребовал самогона. У меня малость было. Он выпил. Не хватило. Я его и направил в соседний погреб. А там кругом крысиный яд рассыпан. Он вымазался ядом, этими руками самогон наливал и нечаянно того…

— А где я найду самогон и яд?

— Ну, как дети, чес-слово! — жалобно протянул Крокодил. — У меня найдешь. И отнесешь в погреб. Нужно нахимичить, как в аптеке. Бутыль поставить, а яд рассыпать, ну чтоб пальцы его засветить…

Ритка в костюме, подаренном Борюсиком, шла по городу. Она свернула к офису «СуперНики». На повороте ее обогнало такси, которое остановилось у офиса. Из него вышел НикНик и быстро зашагал ко входу. Ни Ритка, ни НикНик друг друга не видели.

Амалия, Артем. Доминика и Юлька находились в приемной, когда туда вошел следователь.

— Здравствуйте, господа, — обратился он к присутствующим. — А известно ли вам, что Калашникова Маргарита исчезла из больницы? Если вам известно, где она…

— Вот она я, — глухо раздался голос Ритки, обрывая Ник-Ника на полуслове.

Все обернулись и увидели в дверях хмурую Ритку. Доминика бросилась к ней:

— Риточка! Как я рада, что ты нашлась…

Ритка, игнорируя Доминику, посмотрела на НикНика.

— Вы со мной поговорить хотели?

— Да, и притом без свидетелей.

— Могу предоставить вам для беседы свой кабинет, — предложила Амалия.

Следователь поблагодарил ее, и они с Риткой прошли в кабинет Амалии. Сама же хозяйка кабинета, сославшись на дела в отделе маркетинга, удалилась.

— Юля, — обратилась Доминика к секретарше, — мне нужен полный отчет о деятельности «СуперНики» за время моего отсутствия. Подготовь, пожалуйста, и пришли в санаторий «Березки», это моя нынешняя резиденция. А сейчас я займусь текущими делами.

С этими словами Ника отправилась в свой кабинет.

В квартире Юрия Владимировича происходила перепалка между отцом и дочерью. Диана немекнула ему, что хочет завоевать Сергея, сделать, как она выразилась, рокировку. Юрий Владимирович пытался образумить дочь и просил не предпринимать необдуманных поступков. Их разговор прервал звонок в дверь. Диана побежала открывать и вернулась с Сергеем.

— Доброе утро! — поздоровался Сергей. — Дианочка, ты, как я понимаю, еще не готова?

Юрий Владимирович и Сергей пожали друг другу руки.

— А это минутное дело. С вашего позволения… — улыбнулась Диана и убежала.

— Сергей, что ты делаешь? — с укоризной спросил Юрий Владимирович.

— В данный момент не прочь выпить кофе в доме у тестя. Или уже у бывшего тестя? Какие сводки с фронтов? — Он продолжал ерничать.

— Нам нужно серьезно поговорить.

— Я чувствую себя пятиклассником, — посмеиваясь сказал Сергей. — Но я готов. Серьезный разговор невозможен без чашечки кофе. Дианочка! — крикнул он. — Ты не приготовишь двум пожилым усталым мужчинам кофе?

— Иду-иду, бегу-бегу, — послышался голос Дианы.

Девушка вышла, красиво одетая. Сергей шутя прикрыл глаза ладонью.

— Вах-вах! предупреждать надо… ослепнуть можно.

Диана, довольная произведенным впечатлением, упорхнула на кухню.

— Я не хочу начинать эту тягостную для нас беседу при Диане, — предупредил Юрий Владимирович, кивая в сторону кухни.

— Дианочке я пообещал, что заеду за ней и отвезу в офис. Я уговариваю ее поработать в нашей фирме, набраться жизненного опыта, так сказать…

— Вот этого я и боюсь. И категорически против! — Юрий Владимирович неодобрительно посмотрел на зятя. Он говорил очень тихо, чтобы не услышала Диана. — Сергей, я понимаю твою обиду… но ведь именно ты был причиной случившегося!

Сергей натужно рассмеялся:

— Я? Ах да, конечно, это я на глазах у честного народа увел у Дианы кавалера и сам ушел от законного мужа…

— Перестань кривляться! — вспылил тесть. — Не вынуждай меня к еще большей откровенности!

— Откровенность? Я не против. — Глаза Сергея стали злыми. — Мне скрывать нечего.

— Хорошо. Поклянись мне. Поклянись своим здоровьем, что тебе нечего скрывать.

— Это слишком громкая клятва. У каждого человека есть тайны… О моей личной жизни вы, как тесть, знаете все.