Неразгаданные тайны

— Ты что, мужик, крышей поехал? Какой огонь?… Это ж дом твой! — пыталась образумить его Анжела.

Крокодил полил самодельный факел водкой.

— Для святого дела ничего не жалко! И мне этот дом все равно осточертел… черти там. Глянь, ведьма, под столом, на подоконнике, везде они лазят — из стаканов допивают, сволочи. Ничего, в преисподнюю к хозяину своему вместе отправитесь. Жаль только без Надежды, но и ее черед придет!

Крокодил трясущимися руками начал поджигать факел спичками. Получилось не сразу.

— Мужик, стой. Я ж не виновата ни в чем! — кричала Анжела. — Я на рынке посудой торгую: тарелки, вилки, ножички… Крокодил высоко поднял над собой загоревшийся факел.

— Так Надежда теперь ножом меня велела зарезать? А я думал, яду крысиного пришлет или зелья заговоренного в углах понасыпает.

— Да не знаю я ее, честно вам говорю, мужчина! Выпустите меня отсюда! Пожалуйста.

Анжелке совсем не нравилась мысль сгореть заживо. Крокодил уже поджигал солому.

— Покайся, ведьма! Потому как пришел твой последний час.

— Хорошо! Я каюсь, мужчина, только выпустите, — сквозь дым в ужасе кричала Анжела, прижимая к себе Зямчика.

— Прощаю тебе, ведьма… умри с миром! — торжественно провозгласил Крокодил и снял с головы свою газетную инквизиторскую шапку.

— А-а-а! Люди! Помогите, спасите! Зямчик, кричи громче! — металась и вопила Анжела.

Под крики и лай пьяный Крокодил с чувством честно выполненного долга смотрел на разгорающуюся солому.

— Выпустите! Не знаю я вашей Надьки, мужчина! — продолжала увещевать Анжела. — Мне соседка ваша про нее сказала! А я просто дом для покупки ищу.

— Какая соседка, ведьма? Ты меня не кружи!

— Тетя Маруся с соседней улицы. У нее корова еще, Собакой зовут и собака Кузя.

Крокодил на мгновение задумался, потом разбросал солому и залил водой.

— Невинной души не спалю! — твердо заявил он. — Сиди пока, ведьма, а я проверю. Молись о спасении и кайся.

Крокодил снял с палки обгорелую тряпку, которая оказалась его майкой, натянул на себя, надел шапку и отправился со двора.

НикНик в своем кабинете допрашивал Юрия Владимировича.

— Как же так, дорогой Юрий Владимирович? Объясните мне, как такое могло случиться? Задержан при даче взятки. И кто?! Уважаемый человек, писатель, властитель дум…

— Скажите, Николай Николаевич, откуда вам стало известно, что я… буду встречаться с этим человеком?

— Ну, нам за это деньги платят — чтоб мы все знали.

Голова Шевчука, и без того затуманенная, пошла кругом:

— Но я сам только сегодня узнал, к кому и куда иду на встречу!

— Ну что мне с вами делать, Юрий Владимирович? Так уж и быть, открою служебный секрет. Мы давно подозревали этого человека в коррупционных действиях и следили за ним. Он взял не одну и не две взятки и выпустил на волю немало преступников, признав их невменяемыми.

Следователь поднялся и вышел из-за стола.

— Наш источник из его окружения известил о сегодняшней готовящейся передаче. Мы его и взяли. И каково же было мое удивление, когда я узнал, что в паре с преступником задержали именно вас, дорогой Юрий Владимирович.

— И что теперь со мной будет? Я-то не коррупционер и преступников не выпускал.

Николай Николаевич неторопливо вернулся на свое место, с улыбкой сел.

— Ваша наивность меня просто умиляет. Вы ж не девочка — студентка первого курса филфака, а матерый волк детективного жанра. И эту книжечку, — следователь бросил книгу на стол перед собеседником, — я имею в виду Уголовный кодекс, должны были изучить не хуже меня.

— Я читал, конечно…

— Ну, тогда вы прекрасно знаете: тот, кто взятку берет, как и тот, кто ее дает, — перед законом виновны совершенно одинаково, — неумолимо закончил следователь, точно вколотил тупой гвоздь.

Артем мчался по улицам. Свернув к милиции, он остановился, потому что в этот момент у него зазвонил телефон. Артем схватил трубку.

— Слушаю… говорите же!

— Окончание экспертизы — сегодня, — услышал он в трубке мужской голос. — О результате сообщу.

Артем спрятал трубку и вошел в здание.

Юрий Владимирович все еще сидел в кабинете следователя.

— Так я буду осужден? — спросил он, понурив голову.

— Ну что мне с вами делать, Юрий Владимирович? Ваши вопросы меня просто расстраивают. Кстати, вы никому не хотите позвонить? Ваши родные, наверное, давно волнуются, куда вы пропали?

— А можно? — оживился Шевчук. — Дочка дома, она меня ждет.

Николай Николаевич пододвинул к Юрию Владимировичу телефон:

— Пожалуйста, прошу вас. Надеюсь, ничего секретного вы ей говорить не будете? — И, наткнувшись на взгляд Юрия Владимировича, добавил: — Шучу-шучу, звоните.

Юрий Владимирович набрал номер домашнего телефона:

— Дианочка?

— Пап, ты куда пропал? — радостный голос Дианы немного успокоил Юрия Владимировича. — Мне уже установили интернет, и у меня для тебя есть сенсационная новость.

— Потом, Дианочка, это все потом.

— Почему у тебя такой взволнованный голос? Ты где?

— Ты только не волнуйся, все в порядке… Я — в милиции.

— Что ты там делаешь? Консультируешься? На встрече с читателями? Тебя допрашивают? Папа, не молчи.

— Нет. Понимаешь, дочка… Как бы это сказать, чтобы ты не испугалась… я арестован.

Диана принимала решения быстро.

— Папочка, я еду.

— Ну вот. Бросила трубку, — сказал Юрий Владимирович НикНику. — Сейчас приедет сюда. Ну кто меня тянул за язык! Вечно я сперва сболтну, а потом думаю. Наверное, зря я ей так… про арест.

Николай Николаевич при сообщении о скором приезде Дианы оживился и даже встал из-за стола.

— Ну конечно, зря, Юрий Владимирович. С женщинами нужно поаккуратнее. Они впечатлительны и внушаемы. Такого себе навоображают, что только держись. Зачем вы ее напугали? К тому же вы не арестованы, а всего лишь задержаны.

Мысли следователя витали уже вокруг ожидаемого визита Дианы.

— Какая разница?

— Разница большая. Эх, ваше счастье, что я вас хорошо знаю и уважаю… а потому сегодня же отпускаю на все четыре стороны. И единственное, что не в моей компетенции, — это вернуть вам конфискованные деньги.

Юрий Владимирович не верил происходящему. Следователь улыбался ему с видом доброго волшебника. В этот момент в кабинет вошел Артем. Юрий Владимирович и Николай Николаевич обернулись к нему.