Неразгаданные тайны

— Да, на тебя не рассчитывали! А повтори еще раз, что он сказал о Косаревой?

— Спросил, не она ли меня прислала с цианистым калием для него? И очень испугался.

— Значит, она где-то здесь, — тоскливо пробормотала Ритка.

— Рит, скажи, а кто он тебе, этот хмырь? — полюбопытствовала Анжела.

— Если бы ты знала, Анж, если бы ты знала… Что бы ни случилось со мной, не думай обо мне плохо, ладно?

— Ты что это, Ритка, не помирать ли собралась? Ты меня не пугай! Мы с Зямом не согласны.

— Мы, наверное, больше не свидимся…

— Рит, а как же свадьба Зямчика? Кто на ней будет со мной ламбаду танцевать?

Ритка кинулась к Анжеле в объятия.

Доминику ввели в кабинет следователя.

— У вас есть претензии к содержанию и ведению следствия? — спросил НикНик.

— Всему свое время, — ответила Доминика. — А можно вопрос?

— Да хоть три.

— Что с Борисом Михайловичем?

— А это кто?

— Это — доктор Медведев, которого вы тоже незаконно арестовали.

— Неправильная терминология. Не арестовали, а задержали. Почувствуйте разницу.

— Не вижу ни малейшей.

Доминика была холодна и сдержанна.

— Арестованных оправдывают или снимают с них судимость. А задержанных могут отпустить за неимением улик и доказательств. Так и произошло с вашим доктором Медведевым.

— Что ж, рада. Хоть одно приятное сообщение.

— Есть еще одно. У вас появился адвокат. Артем Боев. Знаете такого?

— Тогда я требую встречи с ним.

— Как вы сказали? Всему свое время.

В камеру Борюсика заглянул конвоир.

— Медведев, с вещами на выход.

— Меня куда-то переводят? — поинтересовался Борюсик.

— Тебя куда-то отпускают.

В кабинете следователя продолжался допрос Доминики.

— Позвольте еще один вопрос из разрешенных вами трех, — сказала Ника. — Зачтется ли мне пребывание в больнице в срок задержания?

— А почему вы спрашиваете?

— Потому что вы разрешили мне задать вам три вопроса.

— А что вам даст мой ответ?

— Я хочу знать, когда вы меня отпустите. Вы должны предъявить мне обвинение, а у вас для этого нет ни одного основания.

— Вы, видимо, по-прежнему страдаете амнезией, — издевательски заметил НикНик. — У меня есть улика, причем весомая: найденный у вас при обыске препарат.

Очень скоро допрос был окончен, и Доменику повели назад в камеру. Посередине коридора она столкнулась с Борюсиком, которого конвоир сопровождал к выходу. Неожиданно для охранников они бросились друг к другу, обнялись и успели сказать друг другу: «Держись».

Юрий Владимирович с Дианой вернулись домой из института.

— Пап, я на кухне обед подогрею, — сказала Диана.

Юрий Владимирович подошел к своему письменному столу, на котором лежал листок с компроматом на Артема. Он сел к столу, взял листок и прочитал про себя:

«Артем Боев — известный криминальный альфонс, охотник за дамскими состояниями. Пользуясь природным обаянием, он охмуряет женщин, втягивает в серьезные отношения, разоряет, а после бросает.

Свежий пример — супруга Боева Антонина. С помощью хитроумной схемы Боев, не имеющий за душой ни гроша, присвоил деньги, заработанные Антониной тяжелым трудом.

На эти средства Боев приобрел мотоклуб и прочее имущество. А достигнув своей цели, бросил жену с ребенком. Обманутая женщина, все еще находясь под чарами Боева, попыталась свести счеты с жизнью. Но он не удосужился навестить жену в больнице, не говоря уже о материальной помощи женщине и ребенку, оставшимся по его милости нищими. Ведь этого циничного, прожженного типа не интересует ничего, кроме денег».

В комнату вошла Диана.

— Ты что? Тебе плохо? — взволнованно спросила она, увидев выражения лица отца.

— Как по-твоему, можно узнать, откуда пришло это письмо?… — поинтересовался Юрий Владимирович.

— Электронный адрес, с которого прислали письмо, нам ни о чем не скажет.

— Как, неужели нельзя узнать имя, фамилию?

— Папа, это не абонентский ящик. Документов здесь никто не спрашивает. Человек себе может сделать одноразовый ящик за одну минуту, выбрав фиктивные имя и фамилию.

Знаешь, как карточка в мобильном телефоне. Выбросил — и никто тебя не найдет.

— Анонимка, значит, — погрустнел Юрий Владимирович. — Вот вам и штука: технологии новые, а методы старые. Ведь человека запросто могут очернить, оболгать, сообщить о нем лживые сведения.

— А я, например, в этом не сомневаюсь.

— Скажи еще, что ты не удивилась.

— Ну…

— Ты необъективна. Ты на Артема зла, потому что у тебя есть причина — ревность. Ведь так?

— Нет! Он мне безразличен. Но просто я вспоминаю, что он был сама загадочность, всегда и во всем. Меня мама время от времени доставала: кто он, где, откуда? А он на все вопросы только отшучивался или с темы съезжал. Всегда меня держал на расстоянии. Только и слышала: «Ди, дорогая, маленькие девочки не должны вмешиваться в скучные дела взрослых»… Козел.

— Диана!

— Ой, вспомнила…

— Ну, говори скорее.

— Он однажды при мне вообще говорил с одним парнем о стволах?

— Этого не хватало. Ты уверена? Может, ты ослышалась или это что-то, ну, из деталей машин или мотоциклов, ну, сленг их, специфический, байкерский, как на зоне… Что я говорю?! — сам испугался своему сравнению Юрий Владимирович.

— Вот именно.

— Так. Нужно ехать в Радужный.

Васька спал в своей сторожке на рынке, когда к нему зашел Борюсик.

— Кто живой, стройся! «Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало. Что оно горячим светом по листам затрепетало». Ха-а-арош спать, сурок! День на дворе.

Васька еле продрал глаза и, не совсем соображая, пробормотал:

— Гражданин начальник, это не я… как пить дать, не я… — Наконец он начал приходить в сознание. — А? Что? Это ты? А я тогда где?

— Гражданин начальник, докладываю: подследственный Медведев по вашему приказанию прибыл, — смеясь отрапортовал Борюсик.