Неслучайная няня для миллионера

– Номер? Не номера? – взгляд карих глаз резко выстреливает в меня.

– Да, номер. Один на всех. А как Вы себе представляете по-другому? И с кем должна быть Лиза, если мы с Вами будем в разных номерах?

– Со мной, конечно, – тут же отвечает Амина. – Вы же будете заняты и сможете заходить к нам лишь время от времени.

Наверное, это было бы правильно. Но не так интересно.

– Нет, так не пойдёт. Номер будет совместный, и никак по-другому. Ведь я всё ещё не доверяю Вам на сто процентов. Без обид.

Амина надувает губы. Забавно закатывает глаза. И ей хотелось бы поспорить со мной, но ведь она не может. Ей это просто не положено.

– Ладно, успокойтесь, – не скрывая улыбки, откидываюсь на спинку кресла. – Номер один, но комнаты в нём три. Мы не будем спать в одной постели, если Вы этого боитесь.

– Я не боюсь, – поспешно возражает Амина и тут же краснеет. – То есть наоборот... То есть я вообще не об этом!

– Да? А о чём?

Девушка кусает губы, видимо, размышляя над ответом. Потому что она как раз об этом. Её пугают наши отношения, которые слишком стремительно развиваются, и которые вообще не должны были развиваться. Да, меня тоже немного это пугает.

– Ладно, неважно... – пытается уйти от ответа Амина. Вскакивает со стула. – Нужно вещи собирать... пока Лизочка спит. Ваш ужин стоит на столе, могу принести сюда, если хотите.

– Нет, я скоро закончу.

– Что ж... хорошо.

Пару секунд просто стоит возле стола, словно не решаясь сказать что-то ещё. А я весь во внимании.

– Приятного вечера, Тимур Алексеевич, – произносит совсем не то, что собиралась, это очевидно. И стремительно идёт к двери.

Но меня распирает от нашей игры, в которой я пока веду.

– Амина, – окликаю её в тот момент, когда она хватается за ручку. – Скажите, Вы оставили кошку?

Няня стоит ко мне спиной. Медленно поворачивает голову. Смотрит на меня с вызовом и коротко кивает.

Оставила, значит...

Удивительно, но моя улыбка гаснет. Горло перехватывает спазмом. А возбуждение сильнейшим вихрем проносится по всему телу.

Она оставила кошку. Осознанно. Соглашаясь на мои условия. И этот её взгляд сейчас говорит о том, что я вновь могу нарушить правила договора. Этот её взгляд буквально кричит, что она ждёт, когда я их нарушу.

Я выключаю компьютер и поднимаюсь. Амина всё ещё наблюдает за мной, глядя через плечо и держась за дверную ручку.

– Могу помочь Вам собрать вещи Лизы, – предлагаю ей.

Теперь она отрицательно качает головой.

– Нет, лучше идите ужинать. Вы же весь день ничего не ели.

– Я поем позже...

– Нет, – резко перебивает Амина. – Вещи я соберу, а потом присоединюсь к Вам на кухне.

– Хорошо, – сразу соглашаюсь я.

Амина распахивает дверь и уходит... Я смотрю ей вслед. На то, как покачиваются её бёдра, обтянутые голубой джинсой. На то, как каскад длинных волос рассыпался по спине, и кончики облизывают эти самые бёдра. Она не заплела сегодня косичку, и я не стал просить её это делать. Уж больно она хороша, когда носит волосы распущенными.

В общем, я попал. Но пока совсем не понимаю, во что выльется мой дикий интерес к этой девушке. Временное развлечение? Или то, что я обещал себе пока не впускать в свою жизнь?

Скорее, первое. В конце концов, я поклялся любить лишь одну девочку, и это моя дочь.

Глава 13

Глава 13

Амина

Боже, что я делаю?

Зачем флиртую с Игнатовым? Зачем намеренно оставила чёртову кошку, соглашаясь тем самым на его условия с жирной подоплёкой нарушения нашей субординации? Зачем мне вот это всё?

Я же не няня. Я журналист, который, кажется, уже распутал дело.

Жена Тимура Алексеевича вполне может быть в психиатрической клинике. Может, действительно с катушек слетела. А может, и нет. Но ведь Преображенский поставил мне задачу лишь узнать, где она. Так вот пусть ищет в какой-нибудь закрытой клинике. Всё! А я, наверное, могу уйти отсюда...

Нет. Не могу. Потому что чёртов договор – на месяц. Потому что я не хочу уходить, ведь успела привязаться и к ребёнку, и к его отцу.

О Боже... Может, я тоже тронулась умом?

Сегодня, когда немного отошла от шока после того, как Игнатов поймал меня в своей спальне с кошкой, я сфоткала тот рецепт, а потом порвала его в клочья и выбросила. Название препарата загуглила – это сильное психотропное лекарство. Дата на рецепте – двухмесячной давности. Тогда жена Тимура ещё не пропадала. Возможно, он показывал её специалисту из этой клиники.

Я решила сильно не углубляться во всё это. Мне неприятно копаться в грязном белье больного, по-видимому, человека, несмотря на то, что я журналист. И вроде как не должна иметь никаких принципов.

Но принципы у меня всё-таки есть, и я решила вспомнить про своё задание. Держа палец на кнопке телефона, чтобы отправить это фото Ромашке, взвешивала все за и против. И всё-таки меня что-то остановило.

Ну или кто-то...

Ну не могу я так поступить с Игнатовым! Мне лично он не сделал ничего плохого.

В общем, совершенно не вовремя во мне проснулись принципы. И жалость. Нет ничего приятного, если в белье его жены, которая, возможно, имеет психические отклонения, будут копаться такие, как я или Преображенский.

И к чему я пришла в итоге?

К тому, что продержусь этот месяц. Буду кормить Ромашку «завтраками», придумывая липовые оправдания по поводу сложности расследования. А спустя месяц скажу, что ничего не нашла.

Этот план мне показался реальным, и я обдумывала его в течении дня, пока Игнатов отсиживался в кабинете. Но стоило мне туда зайти...

Зачем я это сделала, чёрт возьми?

Рядом с этим мужчиной во мне просыпается что-то совершенно новое. Незнакомка, которая глупо улыбается новому боссу и ждёт не дождётся поездки в Испанию.

А теперь я с волнением и восторгом складываю детские вещи, некоторые погремушки, постельное бельё. В общем, всё, что может пригодиться в поездке. А потом я собираю свой чемодан, хотя к этому путешествию не особо готова, и мне придётся купить что-то на месте. Наверняка сейчас в Испании теплее, чем здесь.

Я спускаюсь вниз спустя час. Извинившись, что так долго возилась, присаживаюсь за стол напротив Тимура Алексеевича, и мы опять вместе ужинаем.

Мне определённо придётся сесть на диету через месяц.