Неслучайная няня для миллионера

– Напомни, сколько она теперь спит после обеда, – приблизившись ко мне сзади, шепчет мужчина.

– Час... Иногда чуть больше, – моё дыхание становится прерывистым, потому что его руки требовательно смыкаются на талии.

Его ладонь скользит под футболку, и всё тело тут же начинает трепетать от предвкушения.

– Ты хочешь есть? – хрипло спрашивает Тимур, задевая губами ухо. – Или закажем чуть позже?

– Да, я голодна, – отзываюсь шёпотом. – Но есть я не хочу.

Надеюсь, он меня понял...

Надеюсь, что это было не слишком пошло...

Господи, столько сомнений внутри... Но столько же и решимости.

Чувствую, как Тимур улыбается, уткнувшись в мою шею. Кажется, ему мой ответ понравился. Внезапно он отрывает меня от пола и несёт в свою спальню. Я начинаю дрожать от предвкушения...

А потом то же самое повторяется вечером, после того, как Лиза засыпает после ужина...

И ночью – после её второго кормления... Мы с Тимуром становимся просто одержимыми друг другом.

Мне страшно думать о том, что будет дальше... Ведь уже завтра утром мы попрощаемся с этим номером, отелем и Испанией.

Глава 20

Глава 20

Амина

– Всё в порядке? – осторожно интересуюсь я, как только Тимур убирает телефон в карман.

Наш вылет через полчаса, багаж сдан, и скоро начнётся посадка. Лиза уснула на моих руках, и Тимур осторожно забирает её себе. Малышка стала намного тяжелее с тех пор, как я впервые взяла её на руки, и иногда моя спина просто отваливается.

Мужчина поглаживает дочку по спинке, и она так и не успевает проснуться.

– Есть новости, – говорит Тимур, бросая на меня строгий взгляд. – Я говорил с Галиной Викторовной, сообщил, что скоро мы будем дома, и попросил отправить машину в аэропорт к шести. А она обрадовала меня, напомнив про кошку, которую ты приютила.

Скованность в теле проходит. Дело всего лишь в кошке?.. Господи, что она сделала? И так ли уж было нужно домработнице говорить об этой кошке именно сейчас?

– Да, я помню, – отвечаю спокойно. – И уже просила прощения за эту кошку. И, кажется, именно ты разрешил её оставить, чтобы иметь возможность делать вот так.

Встав на носочки, робко прижимаюсь губами к его губам. Чувствую, как Тимур вмиг оттаивает, и его брови, сведённые на переносице, возвращаются на место.

– Дело в том, что кошка оказалась беременной, – сообщает он будничным тоном. – Этой ночью она окотилась, и теперь это целых четыре кошки.

С моих губ срывается нервный смешок. Теперь понятно, почему она была такая тяжеленная...

Что ж… Это смешно. Вот жеж нахалка!

Тимур одной рукой держит Лизу, а второй обнимает меня за талию и прижимает к себе. На его губах появляется хитрая улыбка.

– Хорошо, что я получил намного больше, чем поцелуй, – шепчет он заговорщицки. – Как знал!

Я не успеваю возмутиться, как он сам накрывает мои губы, и поцелуй становится совсем не таким невинным, каким был мгновение назад по моей инициативе.

Лиза начинает шевелиться и недовольно кряхтеть. Тимур тут же меня отпускает и гладит её по спине. Когда малышка вновь засыпает, мы переглядываемся. В глазах Тимура я вижу искреннее обожание, да и в моих наверняка то же самое.

– Похоже, наш рейс, – он нехотя отрывает от меня взгляд и переводит его на табло. Подхватывает сумку с вещами Лизы и, пропуская меня вперёд, шепчет в самое ухо: – Не терпится попасть домой.

У меня мурашки бегут от его слов. Судя по всему, по возвращению наши отношения продолжатся в том же ключе. Возможно, Тимур настоит на том, чтобы я ночевала в его постели... Хотя пока он не говорил об этом.

Мне предстоит очень многое сделать в ближайшие две недели. Во-первых, найти доказательства того, что Тимур, конечно же, не убивал свою жену. Желательно узнать, где она сейчас находится. Во-вторых – самой написать статью для журнала и отправить в редакцию.

Только вот в этой статье я планирую навсегда закрыть тему Игнатова, представив его читателям удачливым бизнесменом, хорошим человеком, прекрасным отцом – каковым он, собственно, и является. Для скандальных СМИ такой герой не интересен, и его быстро оставят в покое.

Возможно, после этого Тимур сможет меня простить за обман...

О том, что может не простить, я пока предпочитаю не думать. Как-то слишком больно...

Мы прилетаем около шести вечера. Водитель Тимура нас уже ожидает. Помогает с багажом, а когда мы рассаживаемся по местам, быстро гонит машину в сторону дома.

Тимур сидит спереди и время от времени поворачивается ко мне. Его взгляд по-прежнему тёплый, а голос, когда он что-то мне говорит, звучит ласково.

Не знаю, почему я придумала, что всё будет как-то иначе. Считала, что когда мы вернёмся домой, наш бурный роман сразу закончится, и я вновь стану Аминой Юрьевной – просто няней. Но этого и близко нет. При любой возможности Тимур дотрагивается до меня. И делает это совсем не как босс. И его проникновенный тёплый взгляд нельзя перепутать ни с каким другим.

Я окончательно расслабляюсь. И мне даже становится наплевать на скорую встречу с Машей. Эту совсем ещё юную девчонку я смогу поставить на место, если вдруг она будет лезть не в своё дело.

Когда машина въезжает на территорию особняка, нас выходит встречать Галина Викторовна. Женщина хоть и улыбается, едва увидев Лизу на моих руках, но всё же нельзя не заметить, как она взволнована.

– Тимур Алексеевич, – она сразу обращается к своему хозяину. – Дело в том, что Амину ожидает её жених.

В этот момент моё сердце совершает кульбит и, кажется, летит прямо в пятки...

Бросив быстрый взгляд на стоящего рядом Тимура, я не могу понять, что именно творится сейчас в его душе. Его взгляд просто непроницаемый.

– Жених? – голос у мужчины глухой и даже какой-то бесцветный.

– Да. Он так представился, – продолжает домработница, нервно теребя подол своей юбки. – Я очень извиняюсь! Знаю, что никого чужого сюда пускать нельзя. Но открыла ему Маша... И она растерялась, когда этот мужчина пригрозил полицией. Он обвинил всех нас, что мы скрываем здесь его невесту. Простите, Тимур Алексеевич, нам пришлось его впустить.

– Где он? – только и могу выдохнуть я, передавая Лизу в руки Галины Викторовны.

– В гостиной.

Я снова смотрю на Тимура, но он делает вид, что очень занят багажом и разговором с водителем.

Вот так всё может измениться в один миг... А наша близость – стать воспоминанием, превратившись во что-то вроде короткой интрижки во время путешествия в Испанию.

Нет-нет! Я отказываюсь в это верить! Нужно просто выставить Преображенского за дверь, а потом объяснить Тимуру, что я не имею никакого отношения к этому «жениху».