Несовместимые

— Хорошо.

***

Я захожу в ресторан. Выползти из дома меня заставила скука. Папа не перезвонил. Не стала дожидаться его звонка, решила вытянуть его на обед, обсудить еще раз завещание. Может быть, удастся его переубедить и переписать условия.

В офисе секретарша сообщила, что отца на месте нет, но подсказала, в каком ресторане его найти.

В ресторане, в полупустом зале отца нахожу сразу. Я не спешу к его столику, присматриваюсь. Что-то во мне надламывается, и я потерянно присаживаюсь на стул. Пытаюсь унять внезапно учащенный пульс.

Он находится в компании незнакомой мне женщины, между ним и его собеседницей скромно сидит парень. На первый взгляд, ему лет семнадцать. Вроде ничего необычного, но смущает отцовская рука, сжимающая женскую ладонь, и влюбленные глаза напротив, смотрящие на него с немым обожанием.

Рассматриваю парнишку. У него светло-русые волосы, на лицо очень симпатичный, наверное, среди сверстниц пользуется популярностью. И чем больше я его разглядываю, тем больше мне кажется, что его лицо мне знакомо.

Сидеть и пялиться на папу не входит в мои планы, тем более завтра я улетаю. Встаю и с приветливым выражением лица подхожу к столу.

— Привет, пап. Ты мне не перезвонил, я решила найти тебя сама, — без приглашения сажусь за стол.

С улыбкой смотрю на женщину, которая поспешно выдергивает ладонь из рук папы. Смотрю на парня, который с любопытством, хоть и украдкой меня разглядывает. У него, как и у меня, аквамариновые глаза. У папы точно такой же цвет. Встречаюсь с ним глазами, он бледнеет, опускает взгляд в тарелку.

Подходит официант, я заказываю воду с лимоном и греческий салат. Вновь смотрю на молчаливого отца и жду от него каких-то слов. Да хоть бы познакомил меня со своей собеседницей.

Не дождавшись от него никакой реакции, поворачиваюсь в сторону смущенной женщины.

— Марьяна. Дочка Бориса Андреевича.

— Наталья.

— А я Макс, — парень протягивает мне через стол руку для пожатий. Одариваю его очаровательной улыбкой, он расплывается в ответной улыбке.

— Я так рад нашему знакомству. Всегда мечтал познакомиться с сестрой и дружить с ней, — за столом возникает тягучая пауза, растягивающая секунды в долгие минуты.

Я не забываю улыбаться, смотря перед собой.

Сестра?

Удивленно приподнимаю брови, ищу в застывшем лице папы ответ. Наталья шикает на сынка, он что-то бормочет. Папа нервно облизывает губы, прячет от меня глаза. Пауза уже становится неприличной, но я не могу взять себя в руки и продолжать знакомство.

— Мы пойдем, — Наталья не выдерживает и резко встает из-за стола. — Марьяна, было приятно с тобой познакомиться.

— Мне тоже, — глухо произношу, беру вилку и кручу ее в руке. Кому ее воткнуть? В папу? Или в его любовницу? Может, в братца?

Папа поспешно встает, прощается с Натальей и Максом, возвращается ко мне. Официант приносит мой салат, убирает пустые тарелки.

— Марьяна, я понимаю, ты сейчас меня не услышишь...

— Почему же? — спокойно поднимаю на отца глаза. — Я готова выслушать твою трагичную исповедь. Ведь не от хорошей жизни у тебя вдруг оказалось две семьи. И главное, сколько лет.

— Я встретил Наташу, когда с твоей мамой все сошло на нет. Понимаешь, если в семье нет огня, отношения становятся формальностью.

— Вам никто не мешал развестись и жить своей жизнью.

— Все не так просто. Я связан с твоей матерью брачным контрактом. В случае развода у меня ничего не останется.

— А, ну да. Отказаться от комфортной жизни, конечно, тяжело. И ты все эти годы потихоньку копил себе состояние. Понимаю. Эгоистично, но все мы эгоисты. Так перепиши все свое состояние на своего долгожданного сыночка, — зло, иронично, почти с ненавистью цежу сквозь зубы каждое слово, хлестая ими наотмашь отца. Мне его не жалко. Нисколечко. Он думает о себе, но ни разу не задумывался обо мне.

— Не могу. Я не могу Максима подвергать опасности, — простота папы вымораживает, я откладываю вилку в сторону, устремляю суровый взгляд на родного человека.

Опасности? Ну да, Макси сразу в штаны наложит, встретившись с Ясином, Волховым и Соболем. Эти мужчины не будут долго разговаривать с каким-то сопляком.

— То есть меня тебе не страшно подвергать опасности? Ты знаешь, что за этими акциями охотятся довольно серьезные люди и оберегаешь Максика? — подавляю смешок. — Понимаю. Долгожданный сыночек роднее, чем нелюбимая дочь.

— Ты выйдешь замуж за одного из этих людей, проживешь пять лет, а потом, я подготовил уже документы, все передашь Максиму. Он как раз к тому времени окончит ВУЗ и будет готов занять руководящую должность при поддержке моей и моих помощников. Конечно, кое-что останется у тебя. Главное, отвлечь внимание, зародить мысль, что через пять лет все отойдет тебе. Мы все грамотно составим, не переживай.

— А меня, как использованный материал, можно потом отшвырнуть в сторону. А что Марьяна, Марьяна переживет и справится. Ты, наверное, даже не думаешь, к кому меня подталкиваешь. Не допускаешь мысли, что меня могут убить, выдав все за несчастный случай? — не могу сдерживать горечь.

Она сочится из меня с каждым вздохом. Папа упрямо выдвигает вперед подбородок, недовольно поджимает губы. Сочувствия и сожаления я не вижу.

— За что ты меня так ненавидишь, папа? Что я тебе сделала? Я же не виновата, что вы с мамой разлюбили друг друга. Не виновата в том, что родилась девочкой, а не мальчиком. Я ни в чем не виновата, но теперь понимаю, почему никогда от вас не чувствовала настоящей родительской любви. Наверное, именно поэтому я постоянно уезжаю отсюда, убегаю от вас, чтобы не чувствовать себя лишней, — зажмуриваю глаза, стараюсь сдержать слезы.

Дети в успешных и богатых семьях не всегда рождаются желанными. Не всегда родителям есть до них дело. Многое становится понятным, оглядываясь назад: и бесконечное одиночество, и чужие люди вокруг меня, мое желание быть возле Дианы, потому что пока ее мама была жива, там всегда было ощущение дома и семьи.

Мое рвение в учебе никогда не замечали. А я старалась доказать, что я лучшая, что я чего-то стою... Все зря. Отец, зная о том, что из себя представляют Герман, Олег и Тимур, думает в первую очередь о своем внебрачном сыне, а не обо мне. Хочет обмануть этих шакалов. Наивный, они же порвут на куски не только меня, но и его, узнав о такой подставе.