Несовместимые

Отворачиваюсь от Сандры, мне нужно побыть одной, привести мысли в порядок. Я иду в сторону лифтов, смотрю перед собой. Божечки, меня плющит только оттого, что я увидела его, а если мы встретимся глазами, заговорим... Я вообще потеряю сознание, наверное.

— Не показалось, — раздается за спиной голос, от которого я подпрыгиваю на месте.

В обморок не падаю, но впиваюсь ногтями себе в ладони. Держись, Марьяна. Ты должна показать ему, что его появление - полная неожиданность и не более. И тебе все равно.

— Какая встреча, — сдержанно улыбаюсь, оборачиваюсь.

Герман стоит в десяти шагах от меня со стороны лестницы. Его глаза быстро пробегаются по мне, ничего не пропускают, останавливаются на моем лице. Медленно, обманчиво лениво он сокращает между нами расстояние. Останавливается непозволительно близко, так близко, что я втягиваю в себя этот незабываемый запах его парфюма. Боже, если бы он только знал, как долго я искала этот запах по всем парфюмерным магазинам.

— Ты изменила номер.

— А ты звонил? — голос звучит глухо, но с иронией.

Хвалю себя за это, мысленно прикусываю губу от осознания, что он звонил, набирал меня... Зачем? Скучал? Хотел услышать мой голос?

Боже, за семь месяцев он стал еще красивее. У него появилась в волосах седина, но ему идет. Глаза все так же холодны до мурашек. Мне кажется, или похудел... и между бровями появились морщины, хмурится часто, наверное. И такой родной, до скрежета...

— Зачем продала квартиру? Не планируешь возвращаться на родину?

Мои вопросы его не интересуют. Он все знает, отслеживает меня. Зачем? С какой целью? Для чего?

Он делает еще шаг, взгляд его опускается на мои губы, я шумно сглатываю, не в силах сдвинуться с места. Слабачка! Нужно взять себя в руки, не растекаться тут перед ним ванильной лужицей.

— Планирую пустить корни в Америке, выйти замуж и родить четверых детишек. Кажется, я тебе об этом говорила в нашу последнюю встречу. Планы не поменялись, — отшагиваю в сторону от Германа, так легче дышать. Он сужает глаза. — А ты как? Женился? Обзавелся потомством? Хотя о чем это я, — усмехаюсь.

— Герман, вот ты где! — наше уединение нарушает светловолосый мужчина в очках. Судя по обращению к Герману, он не его сотрудник. Может быть, знакомый, хороший партнер. Неважно, главное, что он сейчас уведет Соболя, я смогу перевести дыхание и унять свое сердцебиение.

— Нас ждут, — мужчина выразительно смотрит на Германа, тот недовольно поджимает губы, засовывает руки в карманы брюк. Ему не хочется уходить, он показывает мне, что сейчас я его больше интересую, чем запланированная встреча.

Скрещиваемся глазами, в этот раз я не смотрю на него умоляюще, не прошу остаться и послать всех на фиг. В душе хочу этого, но не позволяю себе так смалодушничать. Ничего не изменится, если я дам слабину. Он будет все тем же Соболем, я буду все той же девушкой, презирающей тех, кто нарушает закон и не несет ответственности.

— Мы еще с тобой поговорим, — бросает мне Герман, не спрашивая, где я остановилась, как меня найти и хочу ли этого разговора.

Делает то, что хочется ему. Достанет из-под земли, если ему это надо. Судя по вспыхнувшему взгляду, ему я сейчас нужна. Очень нужна.

41 глава

После рабочего дня меня никто не задерживает. Зная, что я родом из Москвы, мистер Бон отпускает «погулять». Я гуляю. Гуляю по знакомым улицам, брожу по забытым магазинам, сижу в любимом ресторане. Я не хочу возвращаться в гостиницу, потому что боюсь увидеть его. Боюсь не выдержать напряжения между нами. Боюсь себя и за себя.

Пью кофе, когда на мой столик падает чья-та тень. Поднимаю глаза и сразу же расплываюсь в приветливой улыбке.

— Привет, красавица, — мужчина без приглашения садится за мой столик, — Кофе, — заказывает у подошедшего официанта.

— Сколько лет, сколько зим, — иронизирую, нервно крутя чашку на блюдце.

— Даже года не прошло. А ты, я смотрю, цветешь и пахнешь.

— Живу не оглядываясь. Знаешь, клевое чувство.

— Верю, — склоняет голову на бок, усмехается. — Соболь нас всех уделал.

— Правда? — показательно удивляюсь, делаю непонимающий вид. — И каковы ощущения у проигравших?

— Я понял, что мне эта политика к черту не нужна. Купил в Англии домик в пригороде, занимаюсь бизнесом.

— Я рада за тебя.

— И мне теперь нужна красивая жена, которая родит мне очаровательных детишек.

— Благословляю на поиски.

— Я подумал о тебе.

— Что? — смеюсь, прочищаю горло, так как от неожиданности оно пересохло. — Ты пошутил?

— Я, правда, пошутил! — расплывается в очаровательной улыбке, берет чашку, которую ему только что поставили на стол. — Расслабься, Марьяш, охота на завидную невесту окончена, если, конечно, у потенциальных женихов нет чувств.

— Странное у тебя чувство юмора, Олег, — выдавливаю смешок. Волхов хмыкает. Он не изменился. Из всех троих он мне кажется самым безопасным.

— Ты родителей навещаешь или проездом?

— По работе. Уже послезавтра улетаю.

— Жаль, я бы пригласил тебя на свидание, попытался очаровать прелестями английской жизни.

— Спасибо, меня устраивает американская.

— Как на личном фронте?

— Ты об этом спрашиваешь после того, как намекнул мне, что хочешь жениться? — все же с ним я чувствую себя более расслабленно, Олег дает это почувствовать с лихвой. Не буравит холодным взглядом, не сжимает губы в тонкую линию, и не чеканит только свои вопросы.

— Я встречаюсь с американцем. У нас все серьезно.

— Звучит, — хмыкает, мельком смотрит на свои наручные часы. — Мне пора, было приятно тебя увидеть спустя столько времени. Надеюсь, что это не последняя наша встреча.

— Пока, — улыбаюсь, не комментирую его слова по поводу встреч. Он хоть и милый, но он напоминает мне то, что я не хотела вспоминать.

Олег расплачивается за свой кофе, уходит.

Время приближается к вечеру, никто не достает звонками, есть надежда, что Герман слишком занят, чтобы разговаривать со мной. Хочу просто пережить ночь, завтра полностью отдаться работе, заскочить к Диане и на следующий день улететь.