Нет звёздной болезни

— Я не виновата, что он с какими-то бабами гуляет, — визжала Светка. — Этот дурак прямо в мой день рождения шатался с незнакомкой, хотя за день до этого сделал предложение! На колено одно встал, с букетом, в костюме. Всё было идеально.

Она фактически плакала. Голос срывался, но Светка с нехарактерной для неё стойкостью говорила дальше. Казалось бы, всё в их ситуации хуже некуда, но вышло совсем иначе. Стас вдруг подошёл к ней, парой резких движений повернул к себе лицом, которое девушка закрывала ладонями, и прижал к себе. Было слышно, как Железнова совсем расплакалась и хлюпала носом. Морозов пожал плечами, легко улыбнулся и прижался губами к макушке своей возлюбленной, поглаживая по спине и одновременно немного покачиваясь из стороны в сторону.

Мне оставалось лишь уйти и дать им побыть вдвоём.

Артём в это время съел кучу блинчиков в столовой и, по-царски развалившись на стуле, слушал бесконечные рассказы двоюродной сестры о том, как она ездила на крутой концерт на каникулах. Она мило вещала о том, что познакомилась там с очень хорошим парнем, который фактически боготворил её.

— Он был на концерте одной группы, правда, я не знаю её название. Мы познакомились в толпе, и он поцеловал меня, — смущённо говорила, хотя по лукавому взгляду было видно, что девушка всё прекрасно знает, но решила умолчать об этом. Вдруг Рита заметила моё присутствие и удивлённо воскликнула. — А ты что тут делаешь, синеволосая? Подслушиваешь?

— Наконец-то, — провыл Макаров и вскочил со стула, протянув руку вперёд. Я взяла его тёплую ладонь с грубой кожей, помогла выйти из-за стола и попрощалась с его сестрой, бросив через плечо нечто нечленораздельное. Та в ответ угукнула и запричитала, что нельзя делать добро людям, ведь они потом не стремятся относиться с уважением или хотя бы добротой.

Стоило нам выйти в длинный коридор, как Артём начал возмущаться.

— Ты не представляешь, сколько у неё в запасе ужасно скучных историй о том, как «какая-то подружка склеила какого-то там парня и в итоге женила на себе». Это же бред! Я уж думал прибить её, но не было полной уверенности в том, что работники столовой этого не заметят, да и камеры наверняка есть.

Мы остановились у гардероба, я протянула номерки женщине в форме.

— Сказал бы сразу, что не хочешь говорить на подобные темы, — улыбнулась ему. Артём в ответ замер, странно хмыкнул и перестал двигаться. Левый уголок его губ был чуть приподнят.

Гардеробщица протянула наши куртки, которые я забрала.

— Что такое? — спросила у застывшего Макарова и втянула воздух сквозь сжатые зубы, ожидая услышать что-то из разряда «ты что, глупая?». Этого не случилось. Парень лишь помотал головой и прошептал едва слышное: «Ничего».

— Ты не против, — аккуратно начал Тёма, — если я сегодня останусь один? Сейчас. В смысле, ты отвезёшь меня домой и оставишь. Можешь помочь заказать еду, но потом уйдёшь. Мне нужно подумать.

Было ли это удивительным? Определённо. Артём много раз повторял, что не любит оставаться один, потому что в фактически полной темноте чувствует себя настолько беспомощным и слабым, что зубы сводит от этого. Компания (даже в лице меня) помогает расслабиться и перестать размышлять о том, насколько он одинок. Сейчас что-то пошло не так. Весь день с самого утра был странным.

— Запросто, — моментально согласилась. Лишний выходной никогда не помешает.

— Надеюсь, ты не обижаешься?

Этот вопрос был еще более подозрительным, чем просьба.

— Нет, конечно. Я давно мечтаю выспаться. Использую этот шанс.

Он отрешенно кивнул и прокашлялся, словно собираясь ещё что-то добавить, но вдруг вспомнил про куртку, надел её и судорожно начал пытаться застегнуть замок, что явно не получилось. Кажется, кто-то сильно нервничал.

— Не выходит, — тяжело сглотнул, прошептал и вздохнул. — Так пойду.

Артём уже успел отвернуться от меня, но сразу был пойман.

— Никаких «так». На улице хоть и апрель, оттепель, но стоит всё же одеваться соответствующе. Заболеешь ещё, а мне потом тебя лечить.

Он нехотя убрал руки от молнии и позволил помочь себе, стоя неподвижно. Я застегнула замок куртки лишь на половину, потому что прекрасно знала: наше «Величество» любит свежий воздух, хотя бы немного, поэтому куртки либо вообще не застегивает, либо делает это на половину.

На улице и правда была оттепель. Вроде бы всё вокруг таяло, с крыш капало, когда-то покрытые снегом улицы превратились в один большой каток, и мы с Артёмом едва добирались до магазина, а с продуктами делали это вообще раза в три дольше, чем раньше. Кроме того, на дорогах уже были лужи, в принципе, как и на тротуарах. Обычно мы шли с Макаровым не обращая внимание на что-либо, но сейчас ситуация ухудшилась: чтобы пройти к автомобилю, приходилось делать длинные шаги, которые Артёму давались с трудом. Он не знал, куда надо ступить, и очень злился по этому поводу.

— Дурацкая погода, — возмущался он, едва оказавшись в салоне автомобиля. — Не понимаю, как некоторые люди любят весну. Это же всегда либо гололёд и оттепель, либо слякоть и грязь на ботинках.

— Будь проще, — искренне посоветовала и уже завела двигатель автомобиля.

Мы медленно ехали к дому Макарова, я уже мысленно представила, как сейчас закажу ему на дом пиццу, отсчитаю деньги и убегу по лужам и льду домой, чтоб наконец-то выспаться и не чувствовать себя амёбой. Парень всю дорогу ворчал, что дядя где-то совсем запропастился, не отвечает на звонки второй день, но всё же просить меня заехать к нему на работу не стал, хоть я и предложила этот вариант.

— Не нужно, сейчас мне важнее побыть одному.

— О’кей, — кивнула в знак согласия. — Завтра заедем к нему, если еще будет нужно.

Отвечать мне никто не собирался, да я и не ждала ничего. В данный момент было важно лишь то, что Макаров хочет побыть один. И почему, интересно? Вряд ли такая скрытная рок-звезда станет отвечать на вопросы простолюдинки, не его уровень. Я попытала своё счастье и всё же спросила, почему именно сейчас ему требуется одиночество.

— Будешь много знать — скоро состаришься, — скривил губы в ответ и, прокашлявшись, добавил сдержанным тоном. — И вообще, прекращай уже всё вынюхивать, Лисий хвост. Ты всю информацию хочешь в местную газетёнку продать?

Я рассмеялась в ответ. Продать? Сбрендил что ли? Да кому эта угасшая звезда теперь нужна-то? Но вслух мне пришлось произнести более скромный и приличный ответ.

— Нет.

Далее мы ехали в полном молчании. Уже дома Макаров попросил заказать ему какую-нибудь небольшую пиццу, помочь с деньгами и идти по своим девчачьим делам.

— Или ты не хочешь оставлять меня? — шутливо изогнул губы в полуулыбке.

— О, да,! — бесцветным тоном решила подыграть, — я бы тебя сейчас не то что не оставила, я бы тебя с огромным удовольствием продала. Например, в рабство.

На это Артём лишь отшучивался, что раб из него никудышный, поэтому моя идея будет гореть вместе со мной синим пламенем, так как за торговлю людьми я явно попаду в ад.

— Уймись уже, шутник, — с доброй улыбкой посоветовала. — Деньги на пиццу на трюмо, тут монетки есть, так что собери потом всё. Я ушла. Завтра зайду как обычно. Не сиди долго.

— Да, мамуль, — крикнул с кухни.

Я выбежала из знакомого подъезда и направилась к себе домой. Свобода. Наконец-то выходной. Можно отдохнуть и ничего не делать.